Толкование книги Притч Соломона - Бриджес Чарльз. Страница 121

7—9. Хотя Агур и говорит, что он невежда перед Богом, его молитвы, по которым всегда можно оценить человека Божьего, показывают, что он обладает глубоким духовным познанием. Бог умудрил сердце Агура, потому что он просил Господа действительно о важном. Он хотел знать, что принесет его душе вред, а что — благо.

Двух вещей я прошу у Тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру. Он молится кратко, но содержательно. Духовные благословения для мудреца важнее всего, а материальные нужды он подчиняет духовным.

Суету и ложь удали от меня. Мир живет в суете. Суета — это его суть, ложь — его обольщение. Мир обещает счастье, но обманывает своих жертв. Он умерщвляет сердце и затмевает славу Спасителя. Поэтому душа, которая понимает, какую опасность представляет для нее мир, будет молиться так же, как благочестивый Агур.

Нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом. «Если у Агура была семья, значит, он просил, чтобы его жене и детям хватило пропитания. Если он был государственным мужем, правителем, значит, он просил, чтобы Бог позаботился о пропитании всего народа» (Мид). Давайте все вместе прославим Бога, независимо от того, в каком социальном положении мы находимся. Если вы хотите стать богаче, не забывайте просить Бога, чтобы в вашей жизни свершалась не ваша воля, а Его только. Епископ Холл говорил: «Я благодарен Богу за все, что Он дает, но в то же время стараюсь не прилагать сердца своего к земным дарам. Если я буду богат имением, я могу быть бедным в духе; а обеднев в имении, могу наслаждаться изобильной благодатью».

10. Не злословь раба пред господином его, чтобы он не проклял тебя и ты не остался виноватым. Мудрец не призывает здесь к лицемерию. Ни перед господином, ни перед рабом нельзя смотреть на грех сквозь пальцы. Однако нельзя быть сплетником (Лев.19:16). Нельзя раздувать ссору по пустякам и злословить раба, потому что он не может постоять за себя, как свободный человек. Если совесть не побуждает высказаться, предлог промолчать всегда найдется. У евреев были рабы, а рабы обязаны подчиняться своему хозяину. Но притеснять ближнего, хоть и зависимого от тебя, жестоко. Даже Моисеев закон предписывал защищать и по-доброму относиться к нему (Втор.23:15).

11—14. Последовательность, в которой Агур излагает свои мысли в этом отрывке, скорее всего, обусловлена вопросами его учеников. Он описывает четыре вида людей. Такие люди всегда были, есть и будут.

Есть род, который проклинает отца своего и не благословляет матери своей. Такие люди позорят все человечество! Они проклинают своих родителей. Когда Солона спросили, почему он не написал закон об отцеубийстве или матереубийстве, он ответил, что таких жестоких людей не бывает. Но Бог-Законодатель знает, что сердце человека крайне испорчено (Иер.17:9). Ненависть к родителям проявляется во многих формах. Дети могут не подчиняться родительской власти, презрительно относиться к укорам родителей, порочить имя своих отца и матери, трубить всем об их грехах, алчно желать их имущество, не исполнять своих обязанностей по отношению к ним. Везде есть люди, совершающие этот страшный грех, который становится причиной безвременной смерти многих родителей.

В любой церкви есть люди, которые чисты в глазах своих, тогда как не омыты от нечистот своих. В каждой церкви есть люди, заблуждающиеся на свой счет. Они исповедуют Господа своим Богом, однако живут вдали от Него.

Следующая группа людей вызывает у нас удивление и сожаление. Есть род — о, как высокомерны глаза его, и как подняты ресницы его! Гордость и высокомерие грешника — самое дикое явление в этом мире. Как высокомерны глаза его — а ведь они должны быть опущены долу. Он самонадеян даже в присутствии Бога (Лк.18:11—12).

Последняя группа людей — страшнейшие нечестивцы. Есть род, у которого зубы — мечи, и челюсти — ножи, чтобы пожирать бедных на земле и нищих между людьми. Представьте зверя с железными зубами, дикое животное, которое открывает рот, а в нем вместо зубов сверкают заточенные мечи и ножи. Оно готово разорвать вас на куски. Но несмотря на свой грозный вид, эти притеснители — страшные трусы. Они резво изливают свою ярость, когда им ничего не грозит; пожирают бедных на земле, когда те не могут сопротивляться. Агур в этом отрывке изображает человека, который предоставлен самому себе. Нет меры нечестия человека, которым никто не управляет.

Итак, Агур преподает нам ценный, но болезненный урок. Человек настолько порочен, что даже не сознает этой порочности. Себя он совершенно не знает. Он думает о себе хорошо потому, что в его сердце тьма, а совесть — безмолвна.

Да будет благословен Бог за то, что мы не находимся в числе этих людей! Мы были такими, как они, прежде, но теперь омылись от своей нечистоты. Надо постоянно размышлять о том, от чего избавил нас Бог. Мы Ему обязаны всем, чем обладаем.

15—16. У ненасытимоети две дочери: «Давай, давай!» Вот три ненасытимых, и четыре, которые не скажут: «Довольно!» Преисподняя и утроба бесплодная, земля, которая не насыщается водою, и огонь, который не говорит: «Довольно!» Агур в этом отрывке очень ярко описывает человеческие похоти. Очевидно, что эти два стиха связаны с предыдущим. В них перед нами предстает безжалостный и алчный тиран во всей своей красе.

Чем больше потворствовать похоти, тем больше она будет хотеть. «У ненасытимости две дочери. А у нас намного больше, — говорит епископ Сандерсон. — Каждая из них назойливо галдит и время от времени вопит: „Давай, давай!“ Эти похоти кричат до тех пор, пока им не уступишь. Но стоит их хотя бы однажды удовлетворить, как они становятся еще более ненасытными, чем те две. Ибо те со временем насытятся и пройдут. Но наши похоти никак не утолить. Они похожи на коров фараона, которые, сожрав тучных коров, по-прежнему остались голодными и продолжали мычать».

Но Бог учит нас быть блаженными. Имея пропитание и одежду, мы довольны.

17. Глаз, насмехающийся над отцом и пренебрегающий покорностью к матери, выклюют вороны дольные, и сожрут птенцы орлиные. Этот отрывок связан с 11 -м стихом, где говорилось о людях, проклинающих родителей. Агур, прежде подробно описав их, теперь говорит о том, какое наказание их ждет. Заметьте, что человек, даже если он не произнес ни слова, уже виноват, если посмотрел презрительно или насмешливо. Если за исполнение пятой заповеди Бог обещает благословить (Еф.6:2), то естественно, что за ее неисполнение Он обещает наказать. Непослушные дети понесут самое суровое наказание. Это страшно.

18—20. Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице. Таков путь и жены прелюбодейной; поела и обтерла рот свой, и говорит: «Я ничего худого не сделала». Чудеса мироздания многому могут научить нас. Смиренный невежда найдет назидание там, где философ разведет руками. Как неизмеримо мироздание, так неизмерим и грех человека, и порочность его обольщенного сердца.

У искусителя есть тысяча способов, чтобы вкрасться в доверие к невинной жертве. Разобраться в его хитроумных ловушках так же сложно, как проследить путь орла на небе, путь змея на скале, путь корабля среди моря и путь мужчины к девице. Пусть это послужит предостережением для молодых и неопытных девушек. Они должны обходить стороной все опасности и не полагаться чрезмерно на свою решимость.

Столь же непостижимы уловки жены прелюбодейной. Поела и обтерла рот свой, и говорит: «Я ничего худого не сделала». Соломон уже изображал похожую картину (гл. 7; 5:3—6). Такую мерзость, нечестие и лицемерие даже трудно себе представить. Блудница не отказывает себе в удовольствии согрешить, ведь грех сладостен для нее. Она питается крадеными водой и хлебом, хотя и выглядит невинной и чистой. Она обтирает рот свой для того, чтобы никто не заподозрил ее в воровстве. Какой же падшей должна быть женщина, чтобы столь бесстыдно врать. Опасно сделать даже один шаг на пути лжи, ибо искушение сделать второй будет слишком велико. Если исчезает стыд, жертва наверняка погибнет. На пути разврата стоит множество маяков, они предупреждают о том, куда ведет эта дорога, поэтому у идущего по ней нет оправдания.