Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Ма - Вафидис Эмилиан. Страница 31

Труд и вера в то, что мы стоим пред видящим нас и милующим Богом, доставляют нам отдохновение, свободу, надежду, потому что мы знаем: все зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего. Какое было бы несчастье, если бы стяжание покоя и мира зависело от нас! Но слава Богу, в утешение нам Господь говорит: «Это не твое дело, но Мое. Ужели Я сильно желаю смерти грешника… а не того, чтобы он обратился с дурного пути и был жив?»

Всеблагой Бог желает только одного: доставить нам покой. А иначе Он не привел бы нас в бытие. Но раз Он сотворил нас, значит, Он желает только этого. Какую надежду и мир вселяет в нас Бог! Если бы наш ум и сердце хоть немного очистились, то мы бы воскликнули: «Ах, как же я до сих пор не понимал, какой у нас Бог! Он печется о мне». Как Бог решил и пообещал, так и поступит с нами. И что же мне остается? Я страдаю, борюсь, стенаю, мучаюсь, но осознаю, что страдание — это Божественный путь. Сам Бог, милующий Бог, пребывает со мною и невозможно, чтобы Он меня не спас.

Итак, если я действительно люблю Бога и верю в Него, то я буду любить и труд. Если же я люблю самого себя и ищу покоя, а не славы Божией, тогда труд для меня — мучение, потому что он не удовлетворяет мое самолюбие, мое желание стать великим человеком в этой жизни.

А чтобы мы удостоверились в том, насколько важно трудиться, прилагать усилия, приведем рассказ одного человека о пережитом во время молитвы.

«Я начал произносить молитву по четкам, старался заключить ум в сердце, но мне казалось, что мое дыхание останавливается. Я не отступал. Сделал несколько глубоких вдохов и продолжил свои попытки. Через какое-то время мне уже не нужно было прилагать усилий. Я почувствовал, что молитва непрерывно исходит из моего сердца в определенном ритме».

Преуспеяние в молитве — это не наше достижение, но поиск и обретение: поиск приводит к обретению. Этот человек старался найти молитву, и вдруг она вырвалась наружу, как вода вырывается из фонтана, когда открываешь клапан.

«Тогда я очень обрадовался, потому что ощутил, как меня охватывает радость, ликование, мирное чувство».

Смотрите, он прилагал труды и усилия, но теперь он говорит: «Меня охватывает радость, ликование, мирное чувство». Слова «радость, мир и ликование» имеют примерно одинаковый смысл, но этот человек пытается передать свое ощущение разными словами, будучи не в силах выразить полноту своих чувств.

«Хотя раньше я и пятнадцати минут не мог просидеть без движения, теперь я заметил, что прошло целых два часа, и все это время я сидел не шелохнувшись».

Вот что происходит, когда внутри нас действует благодать. Но нас должен интересовать труд, а не результат. Этот брат получил вознаграждение именно за свой труд, а не за то, что из его сердца излились чистейшие воды благодати. Чем больше мы трудимся, тем большую награду получаем, даже если тот или иной наш брат получает награду быстрее, чем мы. Значение имеет не то, когда мы обретем благодать, но то, какой будет результат, конечное воздаяние от Бога.

Я приведу вам еще одно замечательное описание духовных переживаний в доказательство того, как важен труд.

«Каждая ваша беседа наполняет меня такой радостью, что я не нахожу слов, чтобы возблагодарить Бога. Я очень хочу исполнять все, что слышу, но боюсь, что большую часть забуду».

Обычно людям приходится очень нелегко, когда они решают оставить какие-либо грехи, особенно в миру. Да и кто может перестать грешить? Некоторые говорят: «Сегодня я приобрету терпение и смирение», а потом снова и снова испытывают себя: насколько их сердце усовершилось в этих добродетелях?

«Как мне хотелось бы, чтобы на деле мое сердце заговорило сильнее, чем ум! Ведь совершенство — это не что-то расплывчатое, неопределенное, недосягаемое и недоступное. И это доставляет мне большую радость, потому что я вижу, что мое желание совершенства происходит не от тщеславия».

Видите, как человек готов трудиться над тем, чтобы достичь совершенства. Обычно люди считают совершенство недостижимым. Конечно, любой человек, когда говорит о совершенстве и духовной жизни, признаёт, что это к нему относится, что это его цель. Но мало кто верит, что действительно может достичь совершенства. В миру, например, бывает так: человек отрекается от греха, но потом продолжает жить в грехе, среди попечений, среди терний, о которых говорится в евангельской притче. Он только протянет руку к совершенству, как тут же отдергивает ее назад, потому что не может терпеть колючих терний. Но в нашей, монашеской, повседневной жизни совершенство легко достижимо. Как нужная крышка идеально подходит к сосуду, так и совершенство соответствует монашеской жизни.

«Мое желание совершенства происходит не от тщеславия».

Желание совершенства бывает соединено с тщеславием у тех людей, которые избегают труда и которых занимает лишь размышление о том, что Бог даст им, а что — другим людям, причем они ропщут на Бога, почему это Он другим дает, а им нет. Тщеславный человек смотрит на результаты, а смиренный — на труд.

Стремление к совершенству — это не искание тщетной славы и не одна лишь надежда достичь желаемого в будущем. Совершенство не запретная зона, куда стремишься и не можешь попасть. Оно ощутимо переживается на опыте, но при этом остается предметом священным и божественным. Совершенство, духовная жизнь — это Сам Бог.

Все, о чем говорит преподобный Антоний, подтверждается и личным опытом каждого из нас, и Священным Писанием. Святой обращается к нам просто: «Ты сам, — говорит он, — не избегай трудов, и Бог даст тебе покой. Твои труды завершатся как раз в нужный момент: Бог перестанет врачевать тебя горькими лекарствами, когда увидит, что это уже не нужно».

* * *

Сейчас идет Великий пост — время радостных подвигов, десятина, взимаемая с целого года, напоминание о небесном жительстве. Пост приближает нас к Богу, достаточно нам приступить к нему и проходить его со смирением и напряжением сил. Тогда воскресение наступит само собой. Даже не осознавая этого, мы совоскреснем со Христом. Пусть же Великий пост проведет границу между нашей старой жизнью и новой, которая может начаться теперь в обновлении и свете Божием.

Руины за городом становятся местом, куда все извергают зловонные нечистоты, так и душа нерадивого и немощного, который посвятил себя монашескому образу жизни, становится вместилищем всех страстей и нечистот. (69)

В древности в городах были уполномоченные лица, так называемые телеархи, которые следили за чистотой в городе. А вне городских стен никакого наблюдения за порядком не велось, поэтому в заброшенные места сваливали мусор, нечистоты.

Приведенное правило говорит о внутренней брани человека, и особенно монаха, который «посвятил себя монашескому образу жизни». Под словами «монашеский образ жизни (δίαιτα)» имеется в виду не только постничество, но и весь уклад, распорядок монашеской жизни. Хочешь, говорит святой, посвятить себя монашескому жительству? Прежде чем пойти на это, хорошенько подумай. После пострига ты не будешь иметь права быть нерадивым и немощным, иначе станешь вместилищем зловонных страстей.

Употребляя прилагательные «нерадивый и немощный», преподобный Антоний, очевидно, хочет указать нам причину, по которой мы уклоняемся от трудов и скорбей, не желаем страдать, но хотим только наслаждаться Богом.

На самом деле «нерадивый» и «немощный» — это одно и то же, можно было бы сказать «немощный, живущий нерадиво». Однако святой Антоний внимателен и к мелочам, он говорит именно «нерадивый и немощный». Немощный — это человек, у которого нет сил и решимости вести духовную жизнь, работать, молиться или читать Священное Писание и святых отцов. Он сидит и мечтает, вместо того чтобы взяться за работу и довести ее до конца. У него больная душа, он может взять себя в руки, но не хочет. Бог не обрекает на погибель тех, кто болен телесно, душевно или духовно. У каждого есть возможность преуспеть в жизни, и если человек сам себя подбодрит, он выздоровеет. Как бы ни был человек развращен грехом, он может оказаться в жизни победителем, если Бог ниспошлет ему Свое благословение, а человек напряжет силы, данные ему Богом через Божественное в дуновение.