Пастырь Добрый - Фомин Сергей Владимирович. Страница 67

   Вместе с тем о. Сергий старался дать каждому указания в соответствии с физическими силами и духовной мерой каждого. Понятие «о мере» он сообщил нам еще в первых своих беседах. Многим, имевшим слабое здоровье, он разрешал посты, вернее не разрешал поститься физически, но, по Батюшкиному выражению, указывал «усилить духовный пост», т. е. усилить внимание к своей душе и своему поведению, к молитве. Как и Батюшка, о. Сергий позволял нам часто причащаться в положенные сроки, как правило. «Не ждите для этого особого настроения или благоприятных условий, но приходите к Господу всегда из того состояния, в каком вы находитесь, преодолевая трудности». Так же, как и Батюшка, о. Сергий требовал не большого правила, но постоянного и неотменного. В крайнем случае, если проспишь, можно было читать краткое «правило преп. Серафима»  [89] или, уж в самом крайнем случае, положить три поклона Спасителю. Помню еще, что о. Сергий советовал вечернее правило не откладывать до позднего часа, когда человек уже валится от усталости, но читать его заранее, часов в 7 вечера, когда голова еще свежа, и еще можно понудить ум войти в слова молитвы. Говорил, что молитва должна быть делом не настроения, а подвига. Настаивал на «правиле» и в отношении отдыха, т. е. чтобы регулярно каждый день отдыхали днем после работы хотя бы в течение 40—60 мин. (не более), а ночью тоже спали положенное время: 6, 7 или 8 часов.

   По–прежнему необыкновенно содержательны были проповеди о. Сергия. Каждая из них давала что–то новое для духовной жизни и для понимания церковного и церковности. Время от времени о. Сергий собирал нас в храме во внебогослужебное время, читал нам (помню: жизнеописание митрополита Киевского Филарета  [90], [преп.] Паисия Афонского  [91] и даже выдержки из Тома Сойера) или беседовал с нами. Он часто старался дать нам понять, каким путем он сам хочет идти и каким призывает идти и нас. Он не раз говорил, что путь, нужный его душе, это не путь [преп.] Исаака Сирина  [92], не путь обличения других, но путь [преп.] Пимена Великого  [93], который находил нужным успокоить заснувшего на бдении брата и положить его голову на колена свои, — лишь бы не осудить, не обличить и таким образом не войти в грех самому. О. Сергий предупреждал нас, что если мы не захотим работать на этом пути, то, может быть, настанет время, когда мы с ним перестанем понимать друг друга. О. Сергий не только руководствовался примером преп. Пимена, но и молился ему и ввел пение припева ему при окончании вечернего богослужения после тропаря Божией Матери «Под Твою милость», наряду с припевами другим, почитавшимся на Маросейке угодниками (свтт. Николаю и Алексию, препп. Сергию, Серафиму, Феодосию, Алексию, человеку Божиему и впоследствии — [преп.] Феодору Студиту). Вообще о. Сергий считал, что в отношениях с духовными детьми ему нужно исходить из потребности своей внутренней жизни. Я никогда не забуду, как однажды видела, что о. Сергий поклонился в ноги одной из наших капризниц, прося прощения. А ведь о. Сергий был человек очень горячий, вспыльчивый. Многие, может быть, и не понимали его труда над собой, — кто злоупотреблял этим, а кто и осуждал его, считая, что надо бы выказать строгость.

   Характерным для о. Сергия было отношение к своим духовным детям, как к младшим друзьям. Наиболее выдающиеся из них по духовному росту, по уму и сердцу, по доброй воле, по преданности Господу и семье были его более близкими друзьями, но ко всей пастве в целом он относился так же. Сознавая свою недостаточность заменить Батюшку, он хотел идти к Богу вместе с духовными детьми, находил нужным открывать им основы своего личного пути даже как бы советоваться с ними. Старался делиться с нами тем, что было ему дорого, раскрывал в проповедях то, что особенно трогало его при чтении Свв. Отцов. Непонятно, когда он мог читать и готовиться к проповедям. Внешне его проповеди часто были не отделаны, но в них всегда была новая, живая мысль. Часто, слушая его слово, человек чувствовал, как будто это говорится лично для него.

   О. Сергий любил «красоту церковную» во всех ее проявлениях. Любил и понимал древнюю иконопись и старался и нас просветить в этом отношении: объяснял сам, посылал нас на выставки и на лекции о древней иконе, которые в то время читались Грабарем, Анисимовым  [94] и др., даже практически организовал обучение иконописи сначала М. Н.  [95], а потом и некоторых других.

   Любил о. Сергий и красивые старинные облачения, хотя в будни больше всего служил в легких холщевых  [96].

   Не признавал о. Сергий так называемого «нотного» пения за богослужением, говорил, что оно затягивает и обезличивает богослужение, мешает молиться, развлекает «оперными», страстными мотивами, изобретенными зачастую неверующими композиторами. На Маросейке было пение простое: на гласы и на старинные напевы (Херувимская песнь, Симоновская, Скитская, Софрониевская и т. п.); затем в последние годы стало вводиться пение стихир на подобны Оптинского распева  [97]. 

   Интерьер храма Свт. Николая в Кленниках

   О. Сергий всячески заботился о благолепии храма. Старинные иконы были при нем промыты и реставрированы, защищены стеклами. Была написана икона четырех преподобных: Пимена Великого, Арсения Великого, Макария Великогои Антония Великого  [98]. Только на Светлой неделе все стекла снимались, а храм убирался гирляндами искусственных цветов, очень хорошо сделанных руками сестер. В таком виде храм снимали  [99]. Вид его был очень праздничный.

   В последние годы о. Сергий взялся за реставрацию нижнего этажа храма. Оттуда были выселены жильцы, была восстановлена опытными мастерами древняя архитектура здания, откопаны ушедшие в землю нижние ряды каменной кладки, восстановлены старинные окна, наличники. О. Сергий собрал много старинных икон и в части первого (полуподвального) этажа устроил как бы храм–музей, восстанавливавший обстановку древне–русского храма  [100]. Там был старинный иконостас с деревянными царскими вратами, престол и проч. Когда–то и был в этом первом этаже храм во имя прп. Симеона Дивногорца  [101]. Он существовал еще чуть ли не во времена Грозного  [102]. (Кажется он упоминается в житии Василия Блаженного  [103] — Никола–Кленники, а название Кленники происходит от кленовой рощи, которая была вокруг него  [104]). Устраивая храм–музей, о. Сергий, может быть, думал спасти этим верхний храм от закрытия, но это не помогло и все впоследствии было разрушено. Но в другом отношении этот нижний храм пригодился о. Сергию. Он освятил его малым освящением и совершал там с кем–нибудь из певчих по очереди тихие вечерние богослужения. Там он мог иногда избавиться от приема людей, сосредоточиться, отдохнуть душой в молитве.

   Там же бывали у нас спевки и совершались общие исповеди сестер перед ранней обедней в большие праздники.