Лекции - Кураев Андрей (протодиакон). Страница 20

Милая детская сказка, правда? Таких милых детских сказок полно в греческом эпосе. Мы с вами помним Афродиту, выходящую из пены морской. Надо рассказывать, откуда эта пена взялась‑то? М? Или дальше сказок Куна никто ничего о греческой мифологии не знал? И откуда эта пена в мировом океане взялась — кто кому чего отрубил перед этим… Не буду я рассказывать, ладно. А‑то скажут: у нас тут, понимаете, отец Андрей приехал читать лекцию на эротическую тематику.

Так вот… никакой такой теогонии, борьбы богов (теомахия) — никакой теомахии здесь в Библии нет.

Значит, «Земля была безвидна и пуста. И дух Божий носился над водой…».

Что здесь интересно? О воде не было сказано до этого ни слова. Откуда вода‑то взялась, над которой носится дух Божий? А вот дело в том, что и в античной философии (Фалеса, скажем, вспомним), и вообще в мировой мифологии вода — это образ праматерии. Потому что у воды нет формы. Это некоторая аморфная субстанция — такой «апейрон». Так вот… раз земля была безвидна и пуста, она с водой сравнивается: бесформенная… Мировой океан. И дух Божий его согревает, чтобы в нём родилась жизнь…

А затем: «И сказал Бог: «Да будет свет». И стал свет. И был вечер, и было утро. День один».

«И сказал Бог». Обратите внимание — через эту формулу будет дальше идти развитие всего мироздания. Сказал Бог — сказывается, проговаривается что? Слово. Вот мы вновь видим то самое слово, логос Божий, которым создаётся весь мир. Мы его встретили на первых страницах Библии — и мы его увидим потом, в кульминации: слово Бога стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины. То слово, которое потом на Голгофе распнёт. Это то слово, которым был создан весь мир, весь космос. «И сказал Бог: «Да будет свет». И стало так. Опять обратите внимание: никакого сопротивления, никакого упрямства.

«И был вечер, и было утро…». Вы обратили внимание на то, что в Библии обратный порядок исчисления суток? У нас мы бы сказали — был день, и был вечер; было утро, и был вечер («день и ночь — сутки прочь»). Библия считает иначе: ночь и день — это сутки. «Был вечер, и было утро».

Почему так?

Одна из непосредственных текстуальных причин заключается, очевидно, в том, что свет возникает в конце первого мирового дня. Сначала безвидность материи создаётся, дух Божий сначала носится над ней в темноте. А затем «да будет свет» — к исходу первой мировой эпохи. Значит, утро, оно не у начала мироздания, а космическое утро — это, скорее, вторая фаза.

Во–вторых, обратите внимание — получается так, что любой день творения начинается с ночи. Дело в том, что ночь — это время зачатия. Время рождения, время, когда, действительно, созидается что‑то новое. Василий Розанов однажды замечательно спрашивает: «Вы можете себе представить гениальное стихотворение, написанное в полдень?» Нет… В полночь, скорее, а в полдень — нет…

Так вот, на самом деле, Библия говорит нам не о днях творения, а о ночах творения. Именно, действительно, тайна, непостижимая тайна… перехода — из небытия в бытие. Непостижимая тайна, когда из мёртвого возникает живое или из мира неразумного возникает разумный человек… Это до конца мы никогда не сможем понять, откуда это…

«Был вечер, и было утро. День один». Ещё одна тайна Библии. Почему не сказано «день первый»? Про все следующие дни сказано так: «день второй», «третий», «четвёртый»… А здесь — «день один». Почему?

Первый смыл непосредственно из текста мы берём. «День один» (по–славянски — «един»): ночь и день не противостоят друг другу. Свет и тьма здесь не являются противоборствующими космическими началами. «Я творю свет и созидаю тьму», — говорит Господь в книге Исайи. Значит, здесь нет противостоящего Богу начала тьмы. Поэтому «день един».

Кстати, простите, ещё немного о свете я должен буду вам сказать. Тот свет, который творит здесь в первый день Господь, о нём многое, наверно, можно предположить. Если бы моей задачей было согласовать сейчас Шестоднев Моисея с данными современной космологии, я бы сказал так: «Да, это тот свет, который возникает в момент Большого взрыва». Солнца ещё нет — это, действительно, позднее гораздо. Светил ещё нет. Но некоторая световая стихия уже создаёт космос. Не «освещает» космос…

Это ведь удивительное открытие современной космогонии: не существует пространства вне света. Пространство создаётся только светом. Только там, где есть энергия, где есть материя, только там создаётся пространство. И, если материя возникает из некоторой первичной точки, то, распространяясь со скоростью света, она раздвигает границы пространства.

Я бы мог сказать, конечно, так о том свете, созданном Богом в первый день раньше всех светил… Но, по большому счёту, мне это неинтересно — заниматься подгонкой Библии под современную космогонию или наоборот. Меня больше интересуют философские, богословские выводы из этого.

Смотрите: Бог создаёт некоторый свет, который станет основой мироздания… Возникает вопрос: этот свет, он исчез, или мы можем его увидеть?

Ну, вы знаете, что жутко волнуют космологов реликтовые излучения: «Как бы нам поймать пульс вселенной в первом мгновении её бытия — послушать его?».

И вот точно так же меня как богослова волнует: а вот этот вот первый свет, он ещё остался? Его можно коснуться или нет?

И вот здесь православная мистика говорит — да, можно…

Если человек будет идти путём очищения сердца, путём духовных упражнений, он этот свет увидит в своём сердце… Это утверждают все религии мира: человек, когда он занимается некоторыми медитациями, видит световидность, свет некоторый в своей душе. И вот здесь принципиальная грань между христианством и язычеством пролегает. Язычник скажет: «Тот свет, который я в результате медитации увидел в себе самом, это и есть Божественный свет!». А христианин скажет: «Нет, дорогие… надо различать: есть естественная световидность моей души…» («Ум подобен свету», — это и авва Дорофей пишет, и вся классическая монашеская литература…) Но есть нетварный свет…» То, что называется на языке христианства «благодатью», это нетварный свет — это сияние самого Бога. А тот свет, который мы можем сами по себе найти в нашей душе вне Христа, это отблеск того света, который был создан в первый день мироздания. Это свет не физический, но это свет и не Божественный.

Теперь дальше… Вновь вернёмся к «день един». Почему не «день первый», а «день един»? Ещё один очень важный вопрос.

Дело в том, что Христос говорит о себе: «Я есмь альфа и омега, начало и конец…».

Что такое первый день мироздания? Вселенная новорожденная в этот день. Она только вышла — откуда? Из вечности… И вот теперь я позволю себе вам напомнить категорию гегелевской диалектики — «граница». Или «мера». Граница — это то, что отделяет два разных пространства. Вот есть, скажем, граница, ну например, России и Финляндии. Скажите — кому принадлежит пограничная полоса? Ну вот, представим себе иначе: Амур течёт, граница Китая и России. Кому принадлежит река Амур? Скажем так: китайские рыбаки могут в ней ловить рыбу? Могут. Русский рыбаки могут ловить в ней рыбу? Могут. А — японские? Нет. Значит, граница принадлежит обоим сопредельным пространствам.