Отряд обреченных - Гарднер Джеймс Алан. Страница 41

Ни разу в жизни я не получила удовлетворительного ответа на последний вопрос. Значит, было над чем поломать голову этой беспокойной ночью… Разум так и эдак поворачивал различные возможности, пока наконец меня не сморил милосердный сон.

ДРАКОНЫ

На следующее утро выпал снег, укрыв белым покрывалом широкую зеленую равнину. Весло считала, что с эстетической точки зрения так лучше; и еще ей нравилось, что дыхание вырывается изо рта паром.

— Я превратилась в дракона! Пуф-ф-ф-ф! Я выдыхаю огонь.

— Откуда тебе известно о драконах?

— Сестра рассказывала.

— До или после того, как она встретила других разведчиков?

— Не помню.

Я безучастно раздумывала — может, ее сестра слышала о драконах от Джелки и Уллис? Или миф о драконах настолько древний, что сохранился в людской памяти еще со времен Старой Земли?

Гораздо менее безучастно я спросила себя — а что, если драконы на Мелаквине вовсе не миф? Что, если здесь и в самом деле имеются огнедышащие создания, созданные биоинженерами просто от скуки, и надо быть готовым увидеть летящее по небу чудище?

Черт побери! Разведчик всегда остается разведчиком. Иногда меня от этого просто тошнит.

РЕКА

Мы добрались до большой реки где-то после полудня, не заметив больше никаких признаков стеклянных людей. Хотя утро выдалось ясное, густые облака очень быстро затянули помрачневшее небо. Вид реки тоже не радовал взгляд: в полкилометра шириной, мутная, с завалами мертвых ветвей вдоль берегов. Через каждые несколько десятков метров или около того из воды торчали голые ветки — это плыли упавшие в реку деревья, покрытые слизью, с желтоватой древесиной.

— Не нравится мне эта река, — сказала Весло.

— Потому что ты чуть ни утонула в ней?

— Она плохая. В ней много завалов с острыми ветками.

Завалы из мертвых веток беспокоили и меня. Раньше, еще не увидев реку, я собиралась пересечь ее, используя бревно: Весло держалась бы за него, а я плыла бы, толкая его вперед. Теперь стало ясно, что это легче сказать, чем сделать. Найти бревно не составляло труда; весь берег был усеян ими. Однако провести сквозь частокол бурелома у берега и беспрерывно смещающиеся плавучие деревья без столкновения с ними… это было бы огромной удачей.

Терпеть не могу зависеть от удачи. Даже если все обходится, меня гложет суеверный страх.

Чтобы дать себе время подумать, я повела Весло на восток, посмотреть, нет ли более удобного места для переправы. За тремя излучинами реки ничего не изменилось: прибитые к берету завалы мертвых веток и плывущие под водой бревна на глубине. Хуже того, никаких новых идей у меня не возникло, а чем дольше мы будем торчать на берегу, тем выше риск оказаться замеченными теми, с кем не хотелось бы встречаться. А тут еще с каждой минутой небо становилось все темнее. Вот-вот начнется дождь, который поднимет уровень воды в реке и взбаламутит грязь. Это решило дело.

— Вот хорошее место, — по возможности бодро сказала я. — Довольно большое пространство открытой воды, безо всяких излучин.

Хорошее? Отчасти, может быть. Да, излучин не было примерно на расстоянии километра, но с точки зрения завалов это место мало чем отличалось от любого другого.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы найти упавшее дерево, топором обрубить на нем ветки и подтащить к воде. Большую часть работы выполнила Весло с ее «железными» (хотя и стеклянными) мускулами. И вот мы уже в воде, расположившись со стороны, противоположной течению, — не хотелось, чтобы нас зажало между нашим бревном и каким-нибудь из плавучих. Я держала в одной руке «станнер», а дыхательный аппарат повесила на шею. Весло предпочла бы зарезервировать его за собой, но я решила, что так разумнее. Даже утонув, она не умрет; в отличие от меня.

Вода была не так холодна, как в ручье, где мы прятались вчера; хотя, может быть, это просто казалось из-за того, что в воздухе похолодало. От берега мы отчалили без особых проблем — лишь один раз пришлось расчищать себе путь сквозь завал, и Весло справилась с этим за несколько секунд.

Хороший у нее топор.

Течение было медленным, но сильным, примерно метр в секунду. Я плыла, толкая бревно вперед, и дальний берег сонно скользил в сторону. Весло неумолчно комментировала все происходящее.

— Мы продвигаемся очень хорошо, Фестина… Нужно обойти вон то бревно… видишь, да? И если мы поплывем чуть-чуть быстрее, то уйдем и от вон этого. Все очень хорошо. Очень, очень… — Она смолкла. — Что это за звук?

— Тугодум, — задыхаясь, ответила я. — Сигнал опасности.

— Это и есть, когда мы говорим: «Ох, дерьмо», Фестина?

— Потом обсудим этот вопрос.

ПОИСКИ ПРИЧИНЫ БЕСПОКОЙСТВА

Тугодум все еще был настроен на дальнее сканирование — это, по крайней мере, позволит нам заметить опасность не тогда, когда мы столкнемся с ней нос к носу. Не было ни Кожаных Масок на берегу, ни гипотетических драконов в небе. Значит, скорее всего, угроза в воде. При такой настройке Тугодум не заметил бы «мелочь» вроде миноги, пираньи и водяной змеи; нет, это было что-то покрупнее.

Если нам повезет, это может оказаться пресноводный дельфин. Если не повезет — река слишком холодна для аллигаторов, уговаривала я себя, а черепахи редко нападают на что-то крупнее щуки.

— Постарайся не двигаться, — сказала я Веслу. — Тогда твои ноги будут почти неразличимы в воде. Вряд ли кто-то заинтересуется тобой как возможным ужином.

Она ничего не ответила — ее инстинктивное «веди себя тихо, старайся быть незаметной» включилось снова. Я работала с Тугодумом, пытаясь выяснить, что же его насторожило.

Сначала радио. Сигнала нет.

Визуальное сканирование. Ничего.

Инфракрасный диапазон: и почти сразу Тугодум показал сильный источник тепла в воде, примерно в сотне метров вниз по течению.

Для рептилии температура была слишком высока; нет, это что-то теплокровное. Скорее всего, дельфин; однако тепловой след на экране слишком велик для любого пресноводного дельфина, о котором мне когда-либо приходилось слышать. Фактически, неведомое пугало было размером с кита-касатку и имело температуру бензинового двигателя.

Подняв Тугодум высоко над водой, я настроила телескоп и нацелила сканнер в направлении инфракрасного пятна. Спустя мгновенье на экране возник плавник типа акульего, разрезающий поверхность воды в направлении прямо на нас.

Плавник был стеклянный.

СТЕКЛЯННЫЙ ПЛАВНИК

— Ты что-нибудь слышала о стеклянных дельфинах? — поинтересовалась я.

— Нет, — еле слышно ответила Весло.

Я нахмурилась. Возможно, мелаквинские инженеры создали стеклянные версии не только людей, но и животных семейства китовых, которые, в конце концов, тоже разумны, пусть и на свой лад. Однако даже это предположение не объясняло высокую температуру пятна на экране Тугодума, потому что оно было горячее Весла. Горячее любой естественной телесной смазки, предназначенной для того, чтобы избежать утечки тепла в окружающую воду.

Плавник стремительно приближался к нам.

Продолжая работать с Тугодумом, я пыталась получить более четкое изображение прежде всего хвостовой части: у китовых хвостовые плавники расположены горизонтально, у рыб — вертикально. Изображение все еще было слишком расплывчатым, но хвост определенно стоял вертикально. И тело перемещалось очень странно: не волнообразно, без чего невозможно продвижение вперед, а все время сохраняя жесткость. Скорее это субмарина, чем живой организм.

Я вспомнила о стеклянном судне Весла. Может, у Кожаных Масок тоже есть подобные «гробы», но построенные с таким расчетом, чтобы производить пугающее впечатление живого существа.

— Дерьмо, — резюмировала я.

— Ох, дерьмо, — пробормотала Весло, словно заклинание.