Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич. Страница 156

Вечером, с половины седьмого часа была всенощная, продолжавшаяся час; ирмосов здесь еще не поют, не знают, как петь. С восьми часов объявлена была проповедь для язычников; но так как много слушателей в доме помещаться не могут, то широкого объявления не было, а вывешен лист у ворот, и чрез христиан сказано их знакомым. Зато же и слушателей собралось человек семь–восемь; прежде катихизатор Фудзии плел «о свете Христовом», причем бесконечно размазывая невозможнейшую физику о глазах; малосодержателен и многоглаголив; на подобиях неистощим. Я говорил обычную начальную проповедь язычникам, хотя во время проповеди и последние язычники ушли, оставив христиан дослушивать то, что им давно известно. Проповедь тем не менее продолжалась почти два часа.

3/15 мая 1892. Воскресенье.

Окаяма — Сеноо.

Часов в восемь утром, когда собрались дети, стал экзаменовать их по Священной Истории; некоторые оказались довольно хорошо знающими историю Иосифа, сына Иакова. В девять часов началась обедня. Проповедь была о плодах Воскресения Христова. В два часа началось женское собрание в Церкви; мужчины допущены были слушать; женщин собралось пятнадцать, говорили семь, некоторые хорошо. — При прощаньи с Церковью, когда хотел расплатиться за стол, оказалось, что питала Церковь на нарочно собранные для того деньги; в вознаграждение за это я дал еще пять ен на орган для спевок, дал также о. Никите на конфеты детям две ены, катихизатору одну ену; все приняли очень охотно. В пять часов выехали мы с о. Никитой в Сеноо. В деревне Дайфуку, у Давида Сато, все христиане ждали, и отсюда пошли пешком до Сеноо. Пред церковным домом здесь — цветочная арка из азалий. Была вечерня; проповедь на слова «Мир вам»; разговор о Церкви; девочкам певчим дал по иконе, ибо молитвы поют на память; мальчики оказались незнающими молитв. Положили с следующего воскресенья открыть женское собрание, которого еще нет здесь; наиболее разумная из христианок здесь — мать семинариста Якова Сато, приносимая в Церковь на спине сына Павла Урада, учителя, ибо ноги в параличе. Церковный дом здесь и с землей под ней — пожертвован Церкви Ананием Фукусима. У него же приготовлено было и помещение мне, во всех отношениях роскошное, только с мучительной кроватью.

4/16 мая 1892. Понедельник.

Сеноо.

Утром с семи часов обедница и панихида. Потом посещение христиан; посещено пятнадцать домов; были и на кладбище, где похоронен Павел Накакоодзи. Видели тканье циновок; посетили двух богатых язычников, подающих надежду сделаться христианами. Вечером с восьми часов проповедь для язычников; собралось человек триста; сначала шумно, потом хорошо слушали. О. Никита говорил проповедь об исполнении пророчеств в Христе, совсем непонятную для язычников. Я — обычную первоначальную для язычников. — Из этой местности катихизатор Николай Такай; но у него дома все язычники, и потому не были там; отсюда же Дионисий Кубота; его отец и мать еще несчастнее — земледельцы, не богатые, но и не бедные. Селение Сеноо — весьма зажиточное; земля превосходно возделана, процветает, кроме того, производство цветных и всяких других циновок, производство сои из бобов, тут же культивируемых в изобилии; наш богач Ананий Фукусима именно — один из сих производителей. Поражает необыкновенное обилие детей в селении. Народ хороших нравов.

5/17 мая 1892. Вторник.

Утром Сеноо. Вечером Кодзима.

В восемь часов, простившись с собравшимися в молитвенном доме христианами, выехали мы с о. Никитой в Кодзима. Ананию в благодарность за прием я дал образок Спасителя в серебряной ризе, для путешествий, и крестик в две ены. В Кодзима прибыли в половине одиннадцатого, на полчаса раньше, чем обещали. Ка, отец семинариста Стефана, дальше всех встретил; потом отец Фомы Такеока и прочие. В Церкви нужно было ждать с полчаса пока придет дочь Такеока, девица лет семнадцати, заправляющая пением. О. Никита отслужил литию; поют четыре девочки хорошо, но бедно; христиан собралось с детьми человек тридцать. Проповедь сказана о христианском усердии. Потом проследили по метрике состояние христиан; отпадших почти ни одного; есть охладевшие, есть отлучившиеся в разные места… Сицудзи два; в Церковь на богослужение приходит человек двадцать пять — новых слушателей ныне ни одного. Богачи здешние Николай Нозаки, Яков и Иоанн Огино [все] на Церковь дают, но в Церковь не ходят; одного Якова Огина я видел между христианами. Церковь здесь построена отдельным зданием, и большая, на гранитном фундаменте (обычном, впрочем, здесь для всех зданий). Но иконы в ней без рам; стоит постройка ен триста; кроме того куплен для катихизатора тут же находящийся у Церкви дом, стоящий с оградой ен сто; все это дано местными христианами (только двадцать ен прислано мною). Церковные здания стоят на земле, принадлежащей Николаю Нозаки, купленной им за 80 ен. Дети, по испытании, все оказались знающими молитвы, и потому награждены иконками.

Часа в три отправились посещать христиан; богачи Огино, видно, совсем мало знают веру и нисколько не усердны в ней — в доме у обоих, кроме их, никто не крещен; советовал им, между прочим, выписать из России хорошие иконы в серебряных окладах для своих домов.

Николай Нозаки заявлял намерение выплатить мне за воспитание Даниила Кониси, так как постыдно, вопреки его обещанью, задержано им. Я сказал о. Никите и катихизатору Павлу Окамура, что если он заплатит 1200 ен за четыре года воспитания (ибо за пятый — первый — заплатил прежде), то я пожертвую двести ен на покупку земли, что под Церковью здесь, в Кодзима, и тысячу ен на покупку земли и постройку Церкви в Окаяма. (С дорожными оттуда 450 рублей — для Кониси, Нозаки должен еще больше). Катихизатор Павел Окамура получает здесь от христиан в год 60 ен; христиане вносят эти деньги, обыкновенно за раз, что удобнее, ибо не надоедает частым клянчаньем денег.

В восемь часов отслужили вечерню, и было слово для христиан безыскусное: 1) о необходимости соблюдать день Господень; 2) о необходимости воспитывать детей в христианской вере (против Иоанна Огино и других, оставляющих свои семейства в язычестве); 3) о служении женщин делу распространения веры и необходимости сего служения здесь, также об устройстве женского симбокквай здесь; кончено выбором говорящих на будущее собрание, имеющее произойти здесь через две недели. В половине одиннадцатого часа Церковь распущена.

Здешний катихизатор Павел Окамура хочет в другое место на проповедь — надоело ему здесь сидеть почти совсем бесплодно для умножения Церкви; тем не менее переменить его трудно: его любят и для содержания его жертвуют; взять его прямо было бы против правила — не восхищать у Церкви избранного катихизатора, когда Церковь содержит его; здесь же дают ему в месяц по пять ен; а сам он, по слабости, не решится сказать, что он желает в другое место; да и не легко было бы ему передвижение; у него четверо детей, притом же обжился он здесь так, что все в местности знают его. Сегодня, когда посещали христиан, он на минуту куда–то отлучился, и о. Никита прямо спрашивает у проходящих чужих детей: «Не прошел ли вперед Окамура?» — «Они–то почем же знают Окамура?» — спрашиваю я, удивленный. — «Его все знают здесь по бороде», — говорит о. Никита.

6/18 мая 1892. Среда.

Кодзима.

Утром стал испытывать нескольких собравшихся детей в знании Священной Истории; никто и понятия о ней не имеет; рассказал им историю пророка Илии, и наказал катихизатору Окамура вперед учить детей. В половине восьмого утра началась обедница, за ней панихида; собралось человек пятнадцать с детьми; после службы рассказал значение молитв за умерших и панихидной кутьи. Потом посетили несколько христианских домов, между прочим — Иоанна Такеока, отца катихизатора Фомы; человек еще не старый, но, по словам священника, решительно ничего не делает; питают его и всю семью жена и старшая дочь, восемнадцати лет, Марина, заправляющая пением в Церкви; Иоанн же ленится и иной раз целые дни валяется под одеялом; впрочем, эта леность, как говорит о. Никита, не от «воо яку», а от «синкей» — значит, нервная болезнь своего рода; живут тканьем поясов и крашеньем материи; детей — три дочери, маленький, восьми лет, сын, сын Моисей — бродит где–то, и Фома — катихизатор; так как Фома просил помощи на семью, то я предложил чрез о. Никиту отдать маленькую дочь, двенадцати лет, в Миссийскую школу в Токио; но мать отозвалась, что дочь слаба характером — и Господь с ними! Деньгами же помогать ленивому хозяину не следует, тем более, что и Фома на проповеди ленится.