Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич. Страница 238

Церковь в Хиката основана благодаря усердию местного земледельца Павла Касай, который имел здесь дом и землю, был уважаем, служил по земству. Он и сам проповедывал, так что есть крещеные прямо с его научения, и призывал проповедника из Ициносеки и помогал ему; убеждал других слушать его. Так образовалась здешняя Церковь. Когда Павел Касай помер в запрошлом году, похороны были очень торжественные.

по–христиански, но с участием местных учащихся и учащих, ибо он служил чем–то по школам, и большинства населения. Старшему сыну Моисею завещал он служить Церкви; к сожалению, сей сын не способен на то; был в Семинарии — болен; был в Катихизаторской школе — болен; теперь что делает не знаю; дома его нет. — Желающие слушать учение в Хиката и теперь есть; ненавидящих же христианство или мешающих ему совсем нет. Пребывание проповедника здесь было бы очень плодоносно, и нужно, чтобы он был здесь; проповеднику Ициносеки всего приличнее большую часть своего времени жить в Хиката, ибо в Ициносеки, напротив, слушателей нет.

Христиане Хиката угостили отличным обедом из риса, свежей рыбы и яичницы. Но напрасно о. Борис не отказался от саке во время обеда; вероятно, из–за мысли, что «симпу, мол, благословляет», почти у всех христиан лица после обеда оказались раскрасневшимися. Слабость выпить, кажется, существует здесь, к чему способствует и то, что христиане здесь люди зажиточные.

Дали наставление христианам на молитвенных собраниях после богослужения читать духовные книги, для чего имеющему читать готовиться дома, чтобы быть в состоянии, по возможности, объяснить; книг из Миссии у них много, и хранятся все в целости; ныне прибавлено и еще. Больше нечего было учредить здесь, пусть бы вели свою Церковь, как доселе, под непосредственным хранением Благодати Божией, и то хорошо.

Простившись с христианами, провожавшими до вершины горы, лежащей на пути к Ханаидзуми, мы опять верхом на необыкновенно трясущих конях и неудобных седлах отправились на станцию железной дороги и оттуда в следующую по пути Церковь.

Маезава (всего в Маезава 826 домов).

Прибыли в Маезава в сумерки; братья встретили и проводили в дом Иоанна Ендо, где устроена молитвенная комната. Пока собрались другие к вечерне, мы имели время рассмотреть метрику. Крещеных здесь 35; из них умерло 6, в других местах 6, налицо 23, в 12 домах, из которых в четырех все христиане; охладевших нет. К богослужению по субботам и воскресеньям собираются 15–16, вообще усердно собираются; читают молитвы Адриян Сугимото или Василий Ендо, поют почти все.

В прошлом году были собрания для взаимного назидания — ренкоо; скоро прекратились; ныне нет никаких собраний.

Церковного капитала: 17 ен. Составилась эта сумма из остатков от того, что жертвуется ежемесячно христианами на текущие церковные расходы или случайно жертвуется, например, по поводу похорон.

Так как из 23 здешних христиан 8 взрослых мужчин и 10 взрослых женщин, то возможно учредить «коогиквай» — мужские и женские, что и внушено было христианам, с объяснением, как коогиквай ведутся. Они обещались лучше об этом посоветоваться между собой.

Когда собрались человек 15, начата была вечерня; читал Адриан Сугимото, — хорошо, но голос неприятный для слуха и какой–то напряженный; пели очень хорошо, большею частью совсем правильно по нотам и умело. Было и поучение.

Когда кончен был разговор с христианами, повели ночевать в дом Иоанна Ендо — за городом, чё на 4 от городского. Ендо оказывается одиноким из заметных местных богачей; около города у него много земли, дом, другой дом тут же, для гостей, еще дом в городе, где собираются молиться, Но сам–то Иоанн Ендо еще под властью отца язычника; этот Ендо учился когда–то в Катихизаторской школе; ныне его дочь учится в Миссийской женской школе, — и увы! При всем богатстве «не может вносить полной платы, 4 ены, а будет вносить 2 1/2 ены, прочее же, по бедности, пусть будет на счет Миссии», так просил за нее о. Борис, и так–то обманывают бедную Миссию! Да этот богач Ендо может не только свою дочь, а всю школу содержать, и не совестится тащить с Миссии последнюю рубашку (ибо Миссия всегда в долгу)! «Отчего это?» — Спрашиваю о. Бориса. — «Да дядя — язычник», — отвечает; резон обирать Миссию!

Поэтому, должно быть, усердно и радушно здесь принимают: отличная комната, роскошный ужин (хотя я едва коснулся его, из–за того только, что «нарочно–де готовили»). Прочитавши вечерние молитвы со всеми бывшими здесь христианами и со стариком–язычником Ендо тут же, легли спать за полночь.

27 апреля/9 мая 1893. Вторник.

Маезава. Мидзусава.

Утром, в восемь часов, в Маезава отслужили обедницу и панихиду; поучение было на слова: весь живот наш Христу Богу предадим. Потом отправились посетить дома христиан. Из двенадцати домов только один бедный, — христианин не имеет своего дома; все прочие — домовладельцы, здешние коренные жители и зажиточные; Эндо же один из первых богачей местности. Думают христиане купить место для Церкви, и недавно нашли было одно — среди города, очень бы хорошее, да кто–то успел купить прежде, чем они надумались.

Старик (71 года) Ендо, отец Иоанна, — добрейший души человек, безукоризненного поведения, знает и христианство, а не крестится, — отчего? О. Борис, между прочим, говорил следующую причину: «Стыдится раздеться голым, чтобы войти в купель». — И вот какие причины могут быть! «Так отчего же он не войдет в рубашке?» — «А разве можно?» — Спрашивает о. Борис. «Отчего же нельзя?» — «Если можно, то хорошо; многие женщины представляют также это неудобство». Подарил старику Ендо, в благодарность за гостеприимство, беседы Златоуста и советовал читать в минуты душевного покоя, — не проникает ли в сердце помазанное слово?

В три часа пополудни отправились из Маебаси на тележках, ибо всего 2 1/2 ри, и в пять были в Мидзусава. встреченные по дороге группами братии и сестер; первым встретил Симеон Томизава, седой отец катихизатора Якова; потом группа детей и женщин и так далее. По прибытии в церковный дом, пока братия собиралась к богослужению, мы занялись рассмотрением метрики. Крещеных здесь 66; из них умерли 12, в других местах 18, охладело 6, в протестантство ушел 1, но крещеных в другим местах есть 4; всего налицо 33, в 13 домах.

В субботу и воскресенье собираются на богослужение человек 10 и больше; в воскресенье — меньше, чем в субботу. Женщины при катихизаторе Макарии Наказава имели здесь симбокквай, на котором говорил катихизатор, говорили и они; теперь никаких собраний здесь нет, а могли быть «коогиквай», ибо здесь взрослых мужчин 11, женщин 10.

Земля под Церковью здесь церковная; больше недвижимого имущества никакого нет; капитала тоже нет, определенных взносов никаких нет; на церковные расходы служит только — «риндзи» — случайные пожертвования; последние, впрочем, доходят иногда до значительных размеров; так, в последние два года на ремонт церковного здания снаружи пошло больше 40 ен. Ныне остается ремонтировать внутренность Церкви; на это нужно 20 ен; я обещал дать 12, если братия соберут между собой 8.

Всех домов в Мидзусава больше 1300. У протестантов здесь 3 дома, у католиков 2.

Лучшею нашею христианкою здесь была Елена Русу, жена владельца всего города Мидзусава, получавшего 2 ман коку, самого главного коро сендайского князя; года четыре тому назад она померла, ныне христианки ее дочь и внучка, но боятся они своих кераев, которые ненавидят христианство; внучка, при всем том, довольно усердная христианка.

Из Мидзусава у нас четыре катихизатора: Николай Явата, Яков Томизава, Петр Такахаси и Иоанн Ито; отсюда в женской школе две ученицы.

Но запущена и расстроена эта Церковь. Причина та, что в последнее время были здесь плохие катихизаторы, особенно плох нынешний — Корнилий Хоси, бывший Морита; будучи родом из Кесеннума, он прият в дом Хоси здесь, в Мидзусава; женился, почему перепрочился у о. Бориса на службу сюда, — и ровно ничего здесь не делал; ухаживал все время за больной своей женой, а теперь, когда она померла, и совсем ушел отсюда в Кесеннума, мол, и болен я, и семейные дела требуют на родину; о. Борис, очевидно, по слабости, мирволит — отпустил, а Церковь здесь без всякого надзора совсем опустилась. Когда начали служить вечерню, я в ужас пришел, — так заголосили на разные тоны, дети же в это время шумят, бабы громко смеются; между тем из певших двое или трое довольно правильно пели, — женские голоса, видно, что был здесь когда–то большой порядок, большее научение. После вечерни отслужили панихиду; дилетанты к этому времени успели утомиться и отстать, пение сделалось довольно сносным с помощью приехавшего с нами катихизатора Ильи Яци. После службы сказано поучение, направленное преимущественно к убеждению продолжать изучение христианского учения, а также соблюдать праздники, ибо о. Борис жаловался, что христиане здесь совсем не соблюдают воскресенья. — После, внизу, в катихизатор ском помещении я убеждал братий и сестер учредить «коогиквай» и рассказал, как они ведутся. Обещались завести. Ночевать привели в дом катихизатора Корнилия Хоси, ныне отсутствующего; умершая жена его — родная сестра Ирины — жены Иоанна Ендо из Маезава, поэтому и здесь хозяином оказался Ендо, нарочно для того прибывший из Мидзусава. Братия угостили отличным ужином. После приходила принять благословение Анна Русу, внучка покойной Елены. В двенадцать часов ночи кончены были все церковные дела, и легли спать.