Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич. Страница 239

28 апреля/10 мая 1893. Среда.

Мидзусава. Ханамаки.

В шесть часов утра отслужили обедницу; немного было в Церкви. Отправились посетить дома христиан. Оказалось, что и христианство вошло хорошо: все христиане коренные местные жители, и все, за исключением одного бедного кузнеца, имеют свои домы и усадьбы; хотя богатых между ними нет, за исключением дома Русу (Петр Русу, двадцати трех лет, мать его Нина, сестра Анна), но и особенно бедных тоже нет. Самым бедным мне показался дом катихизатора Петра Такахаси; в доме, где он приемыш и хозяин, намек его приемного отца Иосифа, 61 год, жену Петра Пелагею и трое детей: Надежду, одиннадцати лет, Климента, девяти, Лию, четырех, — и все одеты так бедно (дал им на платье 5 ен); четвертая дочь Вера, четырнадцати лет, — в Хитокабе, отдана христианину в услужение; обещал я принять одну, или даже и обеих дочерей в Миссийскую школу; только нужно будет в Хитокабе посмотреть Веру — годится ли; питаются производством зори, да верно муж присылает из своего жалованья; по роду — сизоку; дом свой. Дом другого катихизатора отсюда — Якова Томизава — очень приличный и являющий довольство; в доме — отец Якова Симеон, лет около семидесяти, — седой, но живой старик; старший сын служит в Кесеннума; его жена живет здесь со стариком; у нее небольшой сын от первого мужа; а две дочери сына Симеонова от первой жены помещены — одна в Протестантскую школу на Цукидзи, другая у нас в Миссионерской школе. Симеон — дворянин, занимается ныне оклейным ремеслом. Отец третьего катихизатора отсюда Иоанна Ито, глухой старик Сергий, шестидесяти семи лет, жена его, мать Иоанна, еще не крещена; живут старики вдвоем в своем доме, больше никого нет. Сергий занимается лакировным ремеслом. У четвертого катихизатора отсюда Николая Явата родных здесь не осталось; есть у него младший брат, с ним живет. Забыл прибавить, что у Петра Такахаси жив и родной отец Симеон Ирокава, шестидесяти трех лет; с ним в доме старший сын с семьей, всего шесть человек; кроме Симеона, все в доме язычники; делают зори.

К десяти часам утра мы успели посетить все дома. Вернувшись в церковный дом, советовались с братьями о церковных делах: желают сюда катихизатора Иоанна Ито; я с первого же слова согласился; лучшего выбора не могли сделать; Иоанн Ито со своею горячностью, даст Бог, поднимет эту Церковь и распространит; кстати же, утешит своих одиноких родителей и обратит ко Христу мать. Сказал, чтобы они написали прошение к Собору об Ито; только, конечно, ему будет поручена еще Церковь Маезава, — Но увидел сегодня, что на учреждение «коогиквай» у братии здесь нельзя надеяться; даже не поняли вчера, о чем я им толковал, и это не потому, что моя речь была невразумительна, ибо христианки отлично поняли и учреждают для себя «коогиквай», — а по старости или глупости.

В одиннадцать часов, распростившись с братиями и сестрами на станции железной дороги, мы отправились дальше, в Ханамаки. и в двенадцать часов были там. Павел Нагано, катихизатор, заведующий из Мориока и сим местом, встретил на станции и проводил в катихизатор скую квартиру, — но, увы, не встретили здесь толпой братья — нет еще их! Взяли мы в руки здешнюю метрику и по ней нашли крещенных здесь всего 8, но и из тех 5 — в других местах ныне, и только трое здесь: молодой человек и двое детей. Есть еще в окрестных двух деревнях христиане, именно: 1) в Язава [?], 1 1/2 ри от Ханамаки, живет Илья Такахаси, отец Николая, воспитанника моего в Токио, что просится в Семинарию; с Ильей и Николаем я познакомился в запрошлом году в Супу; Илья — земледел из Язава, но пятнадцать лет тому назад отправился торговать на остров Эзо, проторговался, так что в Супу я его нашел живущим по бедности в церковном доме; ныне вернулся домой, чтобы продолжать родное занятие; у него отец и мать язычники, жена — христианка, дочь Ольга, двадцати лет, племянник Павел, лет десяти; в Язава у него дом и земля, но не из богатых он; сына своего Николая вполне отдает на служение Церкви, так что к дочери возьмет приемыша и ему передаст дом и хозяйство; 2) Яехата — селение, где крещена девушка Марина, шестнадцати лет, просившаяся было в Миссийскую школу, но ныне больна чахоткой; в селении Оямада, 3 ри от Ханамаки, 1 ри от Яехата, есть богатый крестьянский дом Такахаси, из которого крещен Стефан Такахаси, наученный христианству Алексеем Имамура когда учился здесь, ныне обучавшийся в Токио, очень благочестивый юноша, недавно выписавший из России золотой медальон с иконками Божией Матери и Ангела— Хранителя. В Ханамаки есть новые слушатели — 6; между ними — Сато, хозяин дома, где катихизаторская квартира и молитвенная икона, назначающий одного из своих сыновей — двенадцатилетнего мальчика — для духовного образования, намерен вести его до Духовной Академии в России на свой счет, ибо человек достаточный, один из его сыновей — военный, другой учится законоведению, третьего — малого — еще для какой–то специальности назначает, и вот — одного в духовные, не будучи сам еще и христианином; мальчик показался мне кротким и способным, только недостаток косоглазия есть.

Отслужили мы в Ханамаки краткое молебствие; сказано было поучение к христианам и собравшимся немногим слушателям. Посетили потом В имеющиеся здесь христианские дома, в двух из которых — христиане из других мест. С поездом в восемь с половиною часов вечера выедем в Коорияма, ибо в Ханамаки больше делать нечего. Но здесь непременно нужно будет поместит катихизатора, быть может соединив Ханамаки с Коорияма, ибо давно уже мы пытаемся основать здесь Церковь, и до сих пор все безуспешно, хотя отсюда есть уже у нас на службе священник о. Петр Ямагака. На этот раз, с помощью Божией, постараемся твердо стать здесь.

В десятом часу вечера прибыли в Коорияма. Пока доехали на тележках до города, отстоящего ри на полторы от станции, по грязной, дождем испорченной дороге было совсем десять, и мы проехали на постой для ночлега, но братия узнали все–таки о приезде и пришли приветствовать; поговоривши с ними о церковных делах, мы успокоились в двенадцатом часу; холод здесь еще такой, что вечером едва можно терпеть, несмотря на шерстяную рубашку и чулки.

29 апреля/11 мая 1893. Четверг.

Коорияма. Мориока.

В седьмом часу утра в Коорияма мы с о. Борисом пришли в церковный дом и отслужили обедницу и литию по здешним умершим. Поют очень хорошо, ибо Церковь уже старая, и есть здесь из Певческой школы Моисей Куриякава, а ныне здесь еще Вера Сукава, воспитывавшаяся в Женской школе; «Христос воскресе» — значительно переиначено в напеве, и очень мне понравилось, — и этой песне придан какой–то минорный, печальный тон, свойственный японскому пению. Было поучение. По метрике здесь 85 крещеных; из них ныне в других местах 33, умерли 11, в католичество ушли 10, охладели 3; налицо всего 28.

На богослужение собираются по субботам человек 15–20, по воскресеньям человек 4–5. Новых слушателей ныне 3.

У женщин есть собрание в первое и третье воскресенье вечером в каждом месяце; приходят женщин 6–7; говорят сами приготовленное заранее; говорит и катихизатор Илья Накахара. У мужчин нет никаких собраний. Я убеждал и их завести «коогиквай», а христианкам советовал самим только говорить на собраниях, катихизатор пусть только помогает им хорошенько приготовиться.

Жертвуют на Церковь ежемесячно сен 90; бывают и экстренные пожертвования, всего в год обыкновенно собирается и расходуется ен 20. Расходуется на свечи, ладан, на праздники, по случаю приезда священника, на помощь бедным.

Молитвенная комната и квартира катихизатора помещаются здесь в доме кузнеца Гавриила Райкубо (жена Ирина, сын Марк, в Певческой школе). В прежние годы для сего сделана пристройка к дому, где ныне молитвенная комната; издержано тогда на это 60 ен. Ныне христиане вновь предпринимают построечное дело: хотят сделать отдельный вход в молитвенное место и к катихизатору, ибо ныне вход чрез кузницу и кухню. Собрали братья для сего с себя 29 ен, да остаточных от обычных приходо–расходов накопилось 7 ен — итого 36 ен; нужно же на переделки до 40 ен; я прибавил от себя 5 ен, от имени о. Бориса 2, да за роскошный обед, которым угостили братия потом, 3 ен; значит, молитвенное место примет у них более приличный вид и снаружи; внутри же оно и ныне хорошо — содержится чисто.