Против Маркиона в пяти книгах - Тертуллиан Квинт Септимий Флорент. Страница 56

1. С этого места уже <речь идет> о ссуде, когда <Господь> спрашивает: И если даете взаймы тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам благодарность? [1221] Пробегись глазами по тому, что у Иезекииля идет дальше о том же праведном муже: Деньги, — говорит, — свои в рост не даст [1222] и барыш не возьмет, [1223] — а именно, доход со ссуды, т. е. проценты. Итак, первым делом <Творца> было искоренить получение лихвы со ссуды, чтобы тем легче Ему было подготовить человека к возможной потере также самого ссудного капитала, процент с которого Он уже научил прощать.

2. Ведь мы говорим, что в этом заключалось дело Закона, заботящегося о Евангелии: тогда веру некоторых он понемногу формировал в соответствии с совершенным великолепием христианского учения при помощи всех и каждой в отдельности заповедей еще невнятной доброты. В самом деле, и выше: И залог, — говорит, — вернет [1224]‘ должнику, [1225] — конечно, если он не будет платежеспособным, ибо написал ли бы кто–нибудь, что тому, кто платежеспособен [, конечно,] [1226] залог должен быть возвращен? 3. Гораздо яснее во Второзаконии: Не спи на залоге его; возвращая, возврати ему плащ при заходе солнца, и он будет спать в плаще своем [1227] еще яснее выше: Прости всякий долг, который тебе должен ближний, и с брата твоего не требуй назад, ибо провозглашено прощение Господа Бога твоего, [1228] 4. Далее, когда Он приказывает, чтобы долг был прощен, разумеется, не собирающемуся его погасить — ведь было бы более знаменательно, если <бы Он приказывал простить> собирающемуся рассчитаться, — когда запрещает требовать назад <долг>, [1229] чему иному Он — вводящий столь значительный ущерб для прибыли — учит, как не тому, чтобы мы давали взаймы и не собирающемуся расплачиваться? И будете сынами Бога. [1230] Нет ничего более бесстыдного, если своими сыновьями нас будет делать тот, кто, отменив брак, не позволил нам обзаводиться сыновьями. Каким образом он намерен дать своим то название, которое уничтожил? 5. Я не могу быть сыном скопца, тем более имея Того же Отца, что и все остальное. В самом деле, настолько является Отцом всего Создатель вселенной, насколько является скопцом тот, кто не стал создателем ни одного существа. Даже если бы Творец и не сочетал мужчину и женщину и не предоставил сыновей также всевозможным животным, я принадлежал бы Ему как сын до рая, [1231] до грехопадения, до изгнания, до того, как двое вновь стали одним: [1232] я стал [1233] сыном, как только Он породил меня Своими дланями, как только привел в движение Своим дыханием. 6. Теперь Он вновь называет меня сыном, рождая быть уже не душой <живой>, [1234] но духом. Ибо Он Сам, — говорит, — благ [1235] по отношению к неблагодарным и злым [1236] Прекрасно, Маркион! Достаточно находчиво ты лишил Его дождей и солнечного света, [1237] чтобы Он не казался Творцом. Но кто этот благой, который до сих пор не был познан? 7. Каким образом благ тот, от которого не сошли никакие дары такого рода благости, как солнечный свет и ливни; который <не> [1238] давал взаймы без намерения получить обратно от человеческого рода, как Творец, Который людей — отдающих долг благодарности за столь великую щедрость в <предоставляемых Им> стихиях скорее идолам, чем Ему — до сих пор терпит, будучи поистине благим также и в предоставлении духовных благ: ведь суды Господа слаще [1239] меда и сот? [1240] Итак, и неблагодарных упрекает [1241] Тот, Который по заслугам ожидал от них благодарности, солнечным светом и ливнями Которого ты также, Маркион, неблагодарный, пользовался. Впрочем, твой <бог> не мог жаловаться на неблагодарных, не заслужив еще благодарности. 8. Предписывая также милосердие, Он говорит: Будьте мшгосерды, как и Отец ваш умилосердился над вами. [1242] Это будет значить: Хлеба отломи голодному, и тех, у которых нет крыши, введи в дом твой, и если увидишь нагого, прикрой <его наготу>; [1243] и: Давайте суд сироте и будьте справедливы со вдовой, [1244] Узнаю древнее учение Того, Который предпочитает милосердие жертве. [1245] А если иной теперь заповедал милосердие, так как он и сам милосерд, то почему столько времени он не был милосерд ко мне? 9. Не судите, чтобы вам не быть судимыми; не осуждайте, чтобы не быть осужденными; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам. Меру добрую, нагнетенную и переполненную дадут за пазуху вашу. Той же мерой, которой вы будете мерить, будет отмерено вам. [1246] Как мне кажется, эти слова указывают на воздаяние, обусловленное заслугами. Итак, от кого воздаяние? 10. Если от людей только, то <Христос> учит о человеческих правилах и вознаграждении, и мы всецело будем повиноваться людям; если от Творца как от Судии и Испытателя заслуг, то Он побуждает нас к послушанию Тому, у Которого, как утверждает <Христос>, следует добиваться воздаяния и от Которого следует его опасаться — в зависимости от того, как каждый судил или осуждал, или прощал, или отмерял; если от самого <бога Маркиона>, то и он уже судит, что Маркион отрицает. 11. Итак, пусть маркиониты выбирают, столько ли им будет стоить отпадение от принципа <их> учителя, сколько признание Христа учащим в пользу или людей, или Творца. Но слепой слепого ведет в яму, [1247] <так> некоторые исправляют Маркиона. [1248] Но ученик не выше учителя, [1249] Это должен был помнить Апеллес, ставший из ученика исправителем Маркиона. Пусть еретик вынет из глаза своего бревно — и тогда порицает соломинку, [1250] если думает, что она есть в глазу христианина. Поэтому, как дерево доброе не может принести дурной плод — поскольку и истина не < может принести > ересь, — и дурное дерево не < может принести> добрый плод [1251] — поскольку и ересь не <может принести> истину, — так и Маркион ничего доброго не вынес из злого сокровишз [1252] Кердона, и Апеллес — из злого сокровища Маркиона. 12. Ибо эти слова, которые Христос изрек иносказательно по поводу людей, мы с большим основанием истолкуем в отношении названных лиц, чем в отношении двух богов, как следует из произведенного Маркионом соблазна. Думаю, я не опрометчиво до сих пор настаивал и настаиваю на этом [1253] пункте, в соответствии с которым определяю, что совершенно нигде Христос не открывал миру иного бога — удивляюсь, что руки Маркиона лишь в одном этом [1254] удержались от подделки, разве только <потому он поступил так, что> и разбойники боятся; никакого злодеяния не существует без страха, поскольку оно всегда осознает себя таковым, — поэтому так долго и иудеи не знали иного бога, кроме Того, наряду с Которым они никого до сих пор не знали, и не называли другого Господом, [1255] кроме Того, Которого знали как единственного. Если дело обстоит так, кем мы сочтем сказавшего: Почему вы зовете <Меня> : <<Господи, Господи»? [1256]13. Тем ли, кто никогда не был так назван, ибо нигде доныне не был проповедан, или Тем, Кто всегда считался Господом, ибо с самого начала был познан, т. е. Богом иудеев? Кто также мог прибавить: И не делаете того, что Я говорю? [1257] Тот ли, кто только теперь стал пытаться учить <их>, или Тот, Кто с самого начала дал им речения Закона и пророков? Каким образом также и за непослушание он мог бранить их, если никогда в другом месте не бранил? Далее, Тот, Кто до Христа произнес: Народ этот чтит Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня [1258] — вменял им <ныне> в вину, конечно, их прежнюю строптивость. Впрочем, сколь нелепым является то, что новый бог, новый Христос, податель света новой, только что <возникшей> религии объявляет строптивыми и непокорными тех, которых не мог подвергнуть <ранее> испытанию!