Грешники, которыми мы стали (ЛП) - Хариан Сара. Страница 22

 Когда я натыкаюсь на поляну, то замираю. Моё сердце стучит так сильно, что я чувствую его в горле.

Это лагерь – следы ног вокруг костра, содержимое сожгли до пепла. Возможно, прошло несколько дней. Это не может быть кто– нибудь из нашего лагеря. Никто не уходил на долгий срок, чтобы успеть разжечь костёр, да и с чего бы?

Я задерживаю дыхание и прислушиваюсь – ни шагов, ничего. Нет ничего. Ни ветра, ни пения птиц.

Где– то в лесу затрещали ветки.

Всё моё тело кричит «Беги!».

Тащи свою задницу отсюда.

– Эви.

Я поворачиваюсь на звук голоса Тодда, но он больше не произносит ни слова. Я начинаю идти, звук потока воды эхом разносится по лесу. Я достигаю вершины холма. Кейси погружает ноги в бассейн с горячей водой – горячий источник в окружении гладких скал с одной стороны и покрытого мхом гранитного выступа – с другой. Шум воды звучит как музыка.

Я скрещиваю руки на груди, чтобы скрыть трясущиеся руки.

– Скрываешь это от остальных?

– Только что нашёл это место, на самом деле, – он наклоняет голову. – Выглядишь так, будто призрака увидела.

Я ничего не говорю и спускаюсь вниз по склону. Достигаю горного выступа бассейна и перетаскиваю ноги. Вода выглядит божественно, но я не могу отделаться от чувства, что что– то обернётся вокруг моей талии и утащит в ад.

– Там есть костёр.

– Я видел. Думаю, мы знаем, кто был там.

– Гордон?

– Да. Мы ничего не можем сделать с этим сейчас.

– Это мог быть кто– то другой. Например, Стелла.

– Ты права, это могла быть Стелла.

Я действительно не знаю, что сказать. Я могла бы сказать что– нибудь о направлении, но, хорошо, что мы будем делать? На самом деле, мы ничего не можем сделать. Лишь ждать. И охранять наше дерьмо. Или надеяться, что он мёртв.

Я хочу сказать Кейси что– то, что разрядит обстановку между нами. Он злится на меня, может, из– за одеяла, может, из– за чего– то другого. И единственное, что приходит мне на ум – это смерть и погода.

– Ну, я...эээ..надеюсь, что тебе нравится купаться. Я буду рада видеть тебя в лагере.

Когда я говорю, его глаза останавливаются на чём– то позади меня. Его лицо становится бледным, как у покойника, выражая тревогу, он выскакивает из бассейна и в считанные секунды надевает ботинки, встав на ноги.

Он произносит моё имя.

– Что?

– Иди мимо меня. Продолжай идти, пока не выйдешь к потоку. Следуй за ним в лагерь и не смей оглядываться.

Дрожь пронзает всё мое тело. Он знает, что я не буду. Он точно знает, о чем я думаю.

– Не надо.

Он не угрожает. Он в ужасе.

Я оглядываюсь через плечо.

Сначала я ничего не вижу. Я думаю, что он издевается надо мной – он, должно быть, точно издевается надо мной, потому что позади меня ничего нет, кроме рощи молодых деревьев. Но потом я прищуриваюсь. За мной находится лопата, прислонённая к стволу ели.

Я глазею на эту чёртову лопату, пытаясь понять, что так сильно напугало Кейси. А потом она щёлкает.

Мой стол. Его лопата.

Он похоронил своего отца.

Это испытание Кейси.

– Это может быть ничем, – я пытаюсь убедить его, но мой голос дрожит. – Может быть, они поощряют нас. Лопата может быть полезна.

– Возвращайся. Назад. Эвелин.

Я поворачиваюсь к нему, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, даже если тест Кейси означает, что каждая последующая секунда приближает меня к тому, что я буду наблюдать за тем, как он умирает.

– Что ты собираешься делать? – спрашиваю я.

– Последую за тобой в лагерь.

– Обещаешь?

– Иди.

Его шаги слышны позади меня. Туман просачивается сквозь ветки, блокируя солнце. Мои ноги горят из– за быстрой ходьбы, стараясь не переходить на бег.

Я теряю его. Я теряю рассудок.

Скрипучий голос эхом разносится по лесу.

– Убегаете, как я, не так ли?

Я застываю.

– Эвелин, беги, – командует Кейси.

Без него – нет. Я не уйду без него.

С намёком на южный акцент голос говорит:

– Закопай меня в землю, но я всё равно доберусь до тебя. Я всё ещё могу разорвать тебя.

Я оборачиваюсь, чтобы мельком увидеть фигуру, выходящую из– за деревьев. Потом встречаюсь взглядом с Кейси. Помимо паники я вижу в его глазах решимость.

– Я не брошу тебя, – я протягиваю руку.

Он берёт её, и мы бежим по скользкому пути. Мой пульс отдаётся в ушах. Я слышу каждый нервный вздох, срывающийся с губ Кейси, как если бы это был единственный звук в воздухе. Туман густеет, пока путь перед нами не становится почти невидимым.

 Он ведёт меня вправо, вниз холма.

Я подчиняюсь во влажной среде, и заставляю ноги бежать быстрее, пока они не начинают гореть.

Уже запутавшихся в анорексичных руках листвы, нас всё же кое– что останавливает. Каменная стена, может быть, десять футов в ширину (прим: примерно три метра). Я не могу сказать, что, если мы обойдём ее вокруг, она не окружит нас.

Мужчина стоит на вершине холма, с которого мы мчались вниз, с лопатой в руке. Ему, возможно, пятьдесят. Небритая челюсть, серые от седины волосы. Рабочие сапоги, джинсы и тёмно– синяя рубашка на пуговицах. Лопата из горячих источников – он несёт её в руках.

– Твой отец.

– Я могу поднять тебя. Ты должна будешь беспокоиться только о спуске, – он сжимает руки вместе и прижимает их к коленям, делая это чисто механически.

Он готов к смерти. Как я.

– Я не оставлю тебя одного.

Человек с важным видом спускается вниз по склону, волоча за собой ржавый совок.

Стук, стук, стук.

Он похож на Кейси. Старше. Меньше мяса на костях. Очень болезненный вид, он выглядит полупрозрачным. Как будто поднялся из могилы, которую вырыл для него Кейси.

– Чего ты хочешь? – бормочет Кейси.

Тишина.

– Ты попадёшь в ад со мной, – Кейси пихает меня.

Боль пронзает кожу моей головы, когда ветки запутываются в моих волосах. Я падаю на задницу в беспорядочные мёртвые кусты, ветки царапают меня. Я пытаюсь за что– нибудь ухватиться, чтобы встать, но земля не отпускает меня.

Грубые ветки растягиваются и загибаются на моих коленях, удерживая меня на земле.

Кейси застывает в ужасе от того, что происходит. Он не обращает внимания на человека– демона, который замахивается лопатой.

Я кричу имя Кейси. Лопата приземляется ему на плечи.

Он падает на колени, и его отец замахивается, ударяя металлом по спине Кейси.

Кейси падает на землю.

– Ты – маленький ублюдок. Никогда не ценил меня.