Дело беглой медсестры - Гарднер Эрл Стенли. Страница 31

– Но вам, конечно, надо бы изучить ставки, – сказала Делла Стрит. – Если их запись в порядке, букмекер может разрешить это.

– В том-то и дело, – сказал Мейсон. – Дважды за последний год ей выпадал джекпот. В последний раз большой выигрыш.

Делла Стрит кивнула.

– Теперь обратимся к бытовой стороне, – рассуждал Мейсон. – Она работала медсестрой в лечебнице, была правой рукой доктора Мальдена и его любовницей. Она молода, красива, довольно эмоциональна и, должно быть, по натуре импульсивна. Как могла она ставить на лошадей? Как могла она делать ставки, если для этого присваивала деньги?

– Хотите сказать, была не сильна в математике?

– Правильно, – сказал Мейсон. – Когда служащая присваивает деньги, чтобы ставить на лошадей, особенно если утаивает их от нанимателя, который доверяет ей и дал хорошую работу, обычно она решается на это потому, что попала в затруднительное положение. Если Глэдис Фосс была вынуждена присваивать деньги, чтобы ставить на лошадей, значит, она столкнулась с непредвиденными расходами и посчитала это наиболее надежным способом покрыть их. Так всегда присваивают деньги азартные игроки. Но вместо выигрыша она проигрывает и оказывается в ужасном положении. Она уже присвоила деньги и уверена, что сможет обойти систему. Из этого только один выход – азартно играть. Растратчик, как правило, игрок азартный. Особенно когда это молодая, красивая, эмоциональная и импульсивная женщина.

Делла Стрит опять кивнула.

– Но, – продолжал Мейсон, – у всего этого был вдохновитель. Это доктор Самерфилд Мальден, которому очень нужны были большие суммы денег наличными. Его не интересовали ни чеки, ни маленькие выигрыши. Он утаивал все, какие только мог, наличные, получаемые в лечебнице. Он, должно быть, охотно выделял небольшие суммы, чтобы рискнуть делать ставки там, откуда, если выиграет, получит немало наличных.

– Но ведь эти выигрыши были бы обнаружены…

– Не обязательно, – возразил Мейсон. – Особенно если он достаточно предусмотрителен и делал ставки от имени медсестры.

– Если посмотреть на дело с этой точки зрения, все выглядит очень логично, – согласилась Делла Стрит.

– Более того, – подтвердил Мейсон, – когда я пришел, Глэдис Фосс проводила меня в гостиную. Небольшую заминку объяснила тем, что принимала ванну. Возможно, так и было, но, когда я вошел в гостиную, кресло было еще теплым, а вечерняя газета с новостями со скачек лежала на полу там, где человек бросил бы ее, если б сидел в кресле, читая, и вскочил бы, чтоб спрятаться, когда услышал меня.

– Хотите сказать, доктор Мальден был там, в доме?

– А почему бы и нет? – спросил Мейсон. – Разве это не хорошее для него место?

– Тогда это объясняет, почему Глэдис Фосс так поспешно удалилась.

– Правильно, – подтвердил Мейсон. – Глэдис Фосс находчива. Когда вернулась в комнату, поняла, что я сел в кресло, которое несколько минут назад занимал доктор Мальден, сообразила, что кресло не успело остыть и что я непременно обнаружу газету, открытую на странице с новостями со скачек.

– Но, боже мой, – ужаснулась Делла Стрит, – неужели доктор Мальден сознательно послал на смерть своего друга Дарвина Керби? Это так хладнокровно, так бесчеловечно, что мороз по коже продирает. Представить только, как доктор Мальден предлагает своему близкому другу полететь на своем самолете в Солт-Лейк-Сити, зная, что самолет взорвется.

Мейсон заметил:

– Не забывай, доктор Мальден мог задумать свое исчезновение. С другой стороны, мог без задних мыслей предложить Дарвину Керби лететь на своем самолете в Солт-Лейк-Сити, а катастрофа произошла чисто случайно. Вполне возможно также, что миссис Мальден любила Кастеллу, была замешана вместе с ним в делах с наркотиками. И, чтобы они могли завести собственное гнездышко, специально положила наркотик в виски, надеясь избавиться от мужа, но тот в последнюю минуту из-за чего-то передумал, и самолетом управлял не он, а Дарвин Керби.

– Дарвин Керби был летчиком?

– Правильно. Опытным летчиком. Именно поэтому и познакомился с доктором Мальденом. Керби попал в катастрофу, а доктор собрал его.

– Но не будет ли это все равно считаться убийством, даже если миссис Мальден выбрала не ту жертву или, точнее, судьба ее выбрала?

– Конечно, – подтвердил Мейсон. – Но ее-то судили за убийство именно доктора Мальдена, а не кого-то другого.

– А вы не помогаете ли уголовной преступнице? Не поощряете ли ее?

Мейсон сказал:

– Дело против миссис Мальден прекращено.

– И вы все сделали для этого!

– Был уверен, Херли попадется в ловушку и, если он обнаружит в доказательствах большой изъян, прекратит дело.

– Но он не собирался отпускать миссис Мальден?

– Конечно, нет. Собирался снова арестовать, как только она выйдет из кабинета судьи Телфорда.

– И что было бы потом?

– Он, возможно, представил бы дело Большому жюри и получил бы обвинительный вердикт. Таким образом, ему не понадобилось бы беспокоиться из-за неудачи на слушании. Он бы прежде всего так и сделал. Подав заявление об освобождении из-под стражи, мы толкнули его на это.

– И он ждал в зале суда, пока вы выйдете из кабинета судьи Телфорда?

– Возможно, недолго ждал, – сказал Мейсон. – Знал: судья Телфорд никогда не станет обсуждать это дело со мной при потенциальной обвиняемой и без представителя окружного прокурора.

– И вы знали, когда вошли в кабинет судьи Телфорда с миссис Мальден, что он откажется разговаривать с вами?

Мейсон кивнул.

– И вы думаете, что Херли об этом догадался?

– Немного погодя – да, – ухмыльнулся Мейсон.

– Через сколько минут? – спросила Делла.

– Не знаю, – ответил Мейсон. – У нас оказалось достаточно времени, чтобы спуститься вниз, до того как Херли что-то заподозрил. Иначе не ушли бы.

– Но вы помогли подсудимой убежать, – напомнила Делла Стрит.

Мейсон опять ухмыльнулся.

– Она не подсудимая. Дело против нее прекращено. Судья Телфорд не зря велел освободить обвиняемую из-под ареста.

– А что Херли теперь предпримет?

Мейсон хихикнул.

– Как мне кажется, будет взбешен и совершит другую грубую ошибку.

– Какую?

– Попытается вынудить меня скрывать беглянку от суда.

– Каким образом?

– Либо подаст другую жалобу на миссис Мальден, либо добьется обвинительного вердикта от Большого жюри. Затем всем расскажет, что миссис Мальден сбежала от суда, а я помогаю ей спрятаться.

– Это будет преступлением с вашей стороны?

– Если я сделаю это.

– А вы не будете этого делать?

– Конечно, нет. – Мейсон притормозил машину и сказал: – Делла, лучше опять надень шляпу.

Она повернулась назад и взяла шляпу с большими полями. Мейсон сказал:

– Я поеду на стоянку. Тебя оставлю здесь, посреди квартала. Возьми чемодан и жди меня.

– Как долго?

– Только несколько минут. Оставлю машину на стоянке, оплачу парковку и уйду. Затем пройду квартал до другой стоянки, где находится моя собственная машина, вернусь и захвачу тебя.

Она смотрела на него в замешательстве.

– Они найдут эту машину на стоянке?

– О, конечно.

– Когда?

– В полночь, когда закроются. Возможно, раньше.

– И то, каким образом мы вышли, сделано для того, чтоб создать впечатление, будто я – это миссис Мальден.

– Надеюсь, так и подумали.

Она вздохнула.

– Вы, кажется, поступили неосторожно и подвергли себя опасности.

– Да.

– Что мне нужно делать?

– Ехать в Сакраменто.

– Вы едете со мной? – спросила она задумчиво.

Он покачал головой. Она молча смотрела в сторону, когда Мейсон затормозил.

– Возьми мою машину, Делла. Поезжай в Сакраменто, пойди в бюро регистрации, сделай все необходимое, чтобы втереться в доверие к людям, отвечающим за записи о переоформлении автомобилей. Сядь там и внимательно просмотри эти записи. Если не ошибаюсь, обнаружишь, что Глэдис Фосс продала свою машину какому-нибудь перекупщику около Вентуры, Санта-Барбары, Бейкерсфилда или еще где-то рядом.