Детали перманентной революции (СИ) - Симоненко Юрий. Страница 26
Хозяин кабинета, не лишенный привлекательности двухметровый белый мужчина неопределенного возраста (на вид ему можно было дать от сорока до пятидесяти пяти) заложив руки за спину мерил шагами просторный зал, названный по недоразумению «кабинетом».
— Ив… Алекс… Я вас заждался… — сказал он остановившись посреди зала-кабинета. На нем был кремовый костюм с черной рубашкой с высоким воротом и черные классической формы кожаные туфли.
— Что стряслось, Эл? — спросил Александр.
— Нужно срочно убить одного почтенного господина из вторых директоров «Евразии».
В воздухе повис немой вопрос, на который глава корпорации тут же ответил:
— Его деятельность не вписывается в принятый нами план развития…
— И, что… сразу вот так, взять и убить? — Александр развел руками в недоумении.
— Да… — пожал плечами Элиот. — Почему бы и нет?
— Ну, тогда почему бы тебе не убить его самому? — раздраженно бросил Александр.
— Подожди, милый… — вступилась Ивори. — Ты же знаешь Эла… он не стал бы предпринимать ничего такого без особой нужды… Верно, Эл? — обратилась она к хозяину кабинета.
— Совершенно верно, Ив! — ответил тот.
— Ну, тогда расскажи нам, Эл, что там с этим почтенным господином, которого надо срочно убить, — ласково попросила Ивори.
— Гарри, так зовут господина, — Элиот направился к широкому столу из черного дерева, стоявшему ровно посреди кабинета, — управляющий директор холдинга, который нам мешает, — он уселся прямо на стол. — Проблему, конечно, можно было решить способом менее… кровавым… Но есть еще одна деталь…
— Не темни уже, дед… — пробурчал Александр. — Давай, выкладывай!
На губах Ивори при этих словах мужа мелькнула едва заметная улыбка: она испытывала чувство глубокого уважения к тому, кого, вот уже полтора с лишним тысячелетия (если точнее, то — тысячу пятьсот девяносто семь лет) звали Элиотом. «Дедом» Алекс называл Элиота крайне редко. По крайней мере в присутствии Ив.
— Этот… Гарри имеет отвратительную наклонность… — Элиот выдержал короткую паузу, глядя на стоявших прежнем месте и с ожиданием взиравших на него Алекса и Ивори. — Он коллекционирует глаза.
— Какие еще глаза? — смутился Александр, ожидая подвоха.
— Человеческие, — ответил Элиот.
— То есть, этот самый… Гарри… он, что, вырезает людям глаза для коллекции? — Ивори презрительно поморщилась.
— Именно. Обычно у женщин, которых потом насилует… Но иногда и у совсем маленьких девочек…
— Подожди, — со сдержанным раздражением заговорил Алекс. — Так почему бы не привлечь этого негодяя к суду? Так мы как раз уберем его с дороги…
— Это займет больше времени… — Элиот сложил руки на груди и закинул ногу на ногу. — К тому же, полагаю, суда не будет… Люди из правления «Евразии» не станут придавать дела огласке, а по старинке закатают ублюдка в бетон на какой-нибудь стройке, так, что его и через тысячу лет не найдут.
— Так ты решил, что теперь мы, помимо нашей главной работы здесь, будем еще и карать местных злодеев?
— Алекс… — взгляд Элиота стал серьезен и холоден. — Час назад мне поступила информация от человека из Подполья, работающего в одной фирме интимных услуг… Хозяин фирмы — приятель Гарри… Так вот, приятель этот, за большие деньги, время от времени поставляет Гарри симпатичных одиноких женщин, которые после встречи с ним пропадают без вести. Иногда и не совсем одиноких… как в последнем случае, и тогда, вместе с женщинами в руках Гарри оказываются их дети… Понимаешь, о чем я говорю?
— Кажется да… — Алекс потер тяжелый подбородок.
— Вот и хорошо, — сказал Элиот. — Через полчаса у меня важная встреча в Совете, и я не могу сам отправиться в гости к Гарри… Я прошу сделать это за меня… и, да… — он перевел взгляд на Ивори и извиняющеся улыбнулся, — Ивори, думаю, не стоит в этом участвовать…
— Я сама в состоянии за себя решать, Эл, — строго сказала женщина.
— Как тебе угодно Ив… — ответил Элиот. — Прямо сейчас Гарри подъезжает к своему загородному дому на машине из фирмы своего друга… с ним, кстати, очень скоро разберутся товарищи из Подполья… Человек сообщивший мне об этом утверждает, что машина не поддается дистанционному контролю… он не может изменить маршрут. В машине с Гарри девочка семи лет, дочь последней его жертвы.
— Как далеко от нас этот дом? — уточнил Александр.
— Далеко. Если ехать на машине, не успеете.
— А если лететь? — взволнованно спросила Ивори.
— На вертолете что ли? — ответил вопросом на вопрос Элиот.
— Тогда…
— Да, Алекс, — кивнул Элиот. — Берите дрона и летите скорее… Вот маршрут и конечный адрес…
Выйдя из приемной главы корпорации, Александр и Ивори вошли в кабину лифта. Ивори набрала на панели код и кабина двинулась вправо и вверх. Через три минуты они оказались на закрытом для персонала этаже, где в помещении распланированном при строительстве здания как спортзал, между полом и потолком висел в воздухе зеркальный дискоид…
Гарри суетливо омыл нагое тело прикованной к столу девочки из шланга и отбросил шланг в сторону. Большие карие глазные яблоки Рины смотрели на Гарри из склянки, рядом с которой стояла другая склянка. Во второй были глаза Лейсин.
Девочка тихо всхлипывала, дрожа от боли, страха и холода. Ей было страшно потому, что вокруг было темно. Ее глаза болели так сильно, как до того еще никогда и ничего у нее не болело. Ей было стыдно, так как на ней не было трусиков и злой толстый дядя, которого она слышала, но не видела, ходил рядом. Она слышала его тяжелое дыхание. Слышала его шаги вокруг страшного железного стола на колесиках, к которому он приковал ее, вывернув при этом цепями ей ноги так, что девочка ощущала неприятный холод раскрытой промежностью.
Раны на местах, где еще недавно были глаза девочки, слабо кровоточили; тело ее покрывала гусиная кожа; раскрытая промежность маленькой Рины действовала на Гарри возбуждающе. Гарри почувствовал как его дряблый перед тем член стал наливаться кровью, как сморщенная гофрой кожа распрямляется…
Гарри впился глазами в розовую промежность девочки и его губы скривились в довольной улыбке.
— Мама… мамочка… — захныкала Рина. — Мамочка…
— Мамочки нет, малышка, — произнес нараспев он. — Здесь только я, твой дядя Гарри…
— Нет! — всхлипнула девочка. — Ты не мой дядя! Ты злой!
— Ну, что ты… малышка… дядя Гарри добрый…
— Где моя мама? Моя мама меня защитит, — сквозь подкативший к горлу ком выдавила Рина. Девочка икнула. Ей было так страшно, что от страха стало тяжело дышать.
— Мамы больше нет!
Его член уже налился и окреп. Гарри подошел к обездвиженной Рине и положил пухлую руку на внутреннюю часть детского бедра…
Внезапно что-то мелькнуло возле его пальцев, Гарри отдернул руку и… не поверил своим глазам! Его пальцы остались лежать на столе рядом со щуплой ногой девочки.
Чья-то тяжелая рука легла на его рот, а другая рука сдавила тисками ему затылок. Гарри было взвыл от боли, но стальные пальцы так больно сдавили основание черепа, что он тут же затих.
— Мамочка… мамочка… — снова захныкала Рина.
— Не плачь, милая, — послышался рядом женский голос.
— Кто вы, тетя? — тихим шепотом спросила девочка.
— Я Ивори, — ответил голос. — Я сейчас помогу тебе…
При этих словах в поле зрения Гарри появилась темнокожая блондинка, которую он на миг принял за ожившую Лейсин. Женщина подошла откуда-то из-за спины Гарри к столу, склонилась над девочкой и поцеловала ее в лоб.
— Ничего не бойся, милая, — ласково сказала она девочке.
— Тетя… мои глазки… я ничего не вижу…
— Знаю-знаю, Риночка, — сказала женщина. — Не плачь, маленькая, все будет хорошо… Сейчас поспи… а когда проснешься, ты меня увидишь…
Когда она так сказала, девочка моментально заснула.
После этого женщина резко повернулась к Гарри и взгляд ее был страшен. Если бы на Гарри были штаны, он намочил бы их, но он стоял без штанов, со снова обвисшим и съежившимся между его пухлых ног членом. Мочевой пузырь Гарри опорожнился, ноги его задрожали, но сжимавшие его затылок и челюсть железные руки не дали ему упасть на пол.