Дело беспокойной рыжеволосой - Гарднер Эрл Стенли. Страница 38

– Почему эти люди не получили официального вызова? – Судья Киппен вопросительно взглянул на прокурора.

– Ваша честь, – покачал головой Бюргер, – это такая же новость для меня, как и для вас. Я предполагал, что мисс Чейни и мистер Алдрих будут сегодня в зале.

– Меня не интересуют ваши предположения. Я спрашиваю, почему они не получили повесток?!

– Ваша честь, я думаю, вы должны понять меня. В этом деле все так запутано, что невозможно разобраться в том, в чьи же, собственно, обязанности входило исполнение того или иного поручения. У меня лично немало обязанностей, и я не могу взваливать на себя еще одну. Надеюсь, суд простит меня и не вменит в вину прокуратуре это досадное недоразумение.

Бюргер наклонился к Страуну и что-то торопливо прошептал ему на ухо. Страун несколько раз покачал головой. Прокурор продолжал возбужденно о чем-то спрашивать. Страун вполголоса пробормотал несколько ответных фраз, и Бюргер вновь обратился к судье:

– Я предполагал, ваша честь, что мисс Чейни и мистер Алдрих будут на сегодняшнем заседании. Только что выяснилось, что один из моих заместителей – не мистер Страун, с которым мы вместе ведем это дело, а другой заместитель, ответственный за подготовку материалов для заседания, спросил их, собираются ли они прийти сегодня, и получил утвердительный ответ. Ему не хотелось беспокоить столь уважаемых лиц формальными уведомлениями. Мы считали, что мистеру Алдриху, возможно, придется еще раз рассказать о том, как он приобрел револьвер, и о том, как револьвер внезапно исчез. Честно говоря, мы не думали, что в связи с его показаниями могут возникнуть какие-либо вопросы, так как было совершенно очевидно, что преступление совершилось в тот момент, когда оружие уже перешло из рук мистера Алдриха в руки обвиняемой. Вчерашнее развитие событий оказалось для нас полной неожиданностью.

– В таком случае именно после вчерашнего заседания вы должны были вручить повестки мистеру Алдриху и мисс Чейни, – заметил судья.

– Разумеется, ваша честь, – гневно проговорил Бюргер, – я мог бы вызвать их повесткой, но и суд мог бы приказать всем свидетелям явиться сегодня для продолжения допроса. Я не думаю, что прокуратура одна виновна в случившемся. И, как ни печально это сознавать, мистер Пассинг абсолютно прав: в сложившейся ситуации не существовало никакой формальной причины, из-за которой его клиенты не могли бы по своему усмотрению покинуть штат.

– Суд не отдал подобного указания, поскольку надеялся на то, что обвинение исполнит входящую в его обязанности формальную процедуру, – произнес судья.

– Приношу свои извинения, ваша честь, – ответил Бюргер тоном, в котором звучала скорее ярость, чем раскаяние.

– Продолжаем заседание, – проговорил судья Кип-пен, – постараемся обобщить известную нам информацию.

– Обвинение считает, – начал Бюргер, – что те сведения, которые мы почерпнули из рассказа обвиняемой, по большей части являются ее собственной выдумкой.

– Вы можете это доказать?

– Конечно, ваша честь, обвиняемая утверждала, например, что у преследовавшего ее человека на голове была наволочка. Факты неопровержимо свидетельствуют о том, что наволочкой лицо Меррила было закутано уже после его смерти. Больше того, у нее был с собой револьвер, из которого стреляли дважды…

– Но из которого тем не менее не был убит Меррил, – вмешался судья.

Казалось, Бюргер только сейчас понял всю шаткость своей позиции.

– Ваша честь, – стараясь скрыть замешательство, быстро заговорил он, – совершенно очевидно, что мы имеем дело с подлогом. Кто-то подменил револьвер. Я не называю имен, но надеюсь, что после расследования, которое мы собираемся провести в ближайшее время, все виновные будут привлечены к ответственности.

Произнося последнюю фразу, Бюргер недвусмысленно покосился в сторону Мейсона.

– Ваша уверенность ничем не оправдана, – словно в ответ на его невысказанную мысль произнес судья, – поменять их мог только тот, кто имел доступ к обоим револьверам.

– Но, ваша честь, – запротестовал Бюргер, – мы знаем, что подлог был совершен уже после того, как из револьвера стреляли. Обвиняемая признала, что сделала два выстрела. Поскольку экспертиза показала, что пуля, найденная в теле жертвы, была выпущена из одного из этих револьверов, тот факт, что кто-то, решив запутать следствие, совершил подлог, не может никоим образом служить оправданием для обвиняемой. Напротив, это, по нашему мнению, лишь еще одно косвенное доказательство признания подсудимой своей вины и ее стремления избежать заслуженного наказания.

– До тех пор, пока ситуация не прояснится, суд не может позволить прокуратуре выдвигать какие бы то ни было обвинения, – строго произнес судья, – сейчас нам известно только, что была произведена подмена улик и что совершил ее кто-то, имеющий на то достаточно веские основания.

– Вы совершенно правы, – проговорил Бюргер, вновь взглянув на Мейсона.

На лице Мейсона появилась ослепительная улыбка. Глаза Бюргера налились кровью. Наступая на адвоката, он в бешенстве закричал:

– Мы поймем, кто это сделал! Мы узнаем все до мельчайших подробностей – пусть на расследование уйдет хоть целый год! И когда мы выясним всю правду, я лично постараюсь, чтобы кое-кого лишили адвокатского звания!

– Лишили адвокатского звания? – переспросил судья. – Вы выдвигаете обвинение против какого-нибудь конкретного лица, господин прокурор?

– Я всего лишь хотел сказать, – смутился Бюргер, – что если виновник окажется юристом, то мы лишим его звания. А если нет, то он будет наказан иначе.

– Мистер Мейсон, у вас есть что сообщить суду?

– Да, ваша честь.

– Мистер Бюргер может вернуться на свое место. Какое заявление мы услышим от вас, господин адвокат?

– Я всего лишь хотел просить суд выслушать еще одного свидетеля.

– Суд готов вызвать любого свидетеля, которого вы сочтете нужным пригласить для дачи показаний.

– Я попросил бы подойти сюда мисс Ирэн Кейт. Принеся присягу, Ирэн опустилась в свидетельское кресло. Взгляд ее, устремленный на Мейсона, выражал недоверие и холодное презрение.

– Мисс Кейт, вы близкая подруга мисс Чейни, не так ли?

– Да, мы были дружны.

– А с мистером Алдрихом?

– Тоже.

– Перед вами револьвер системы Кольта, зарегистрированный судом как вещественное доказательство номер один. Видели ли вы его когда-нибудь прежде?

– Не помню.

– Перед вами револьвер той же системы, помеченный как вещественное доказательство номер пять. Вопрос остается прежним: видели ли вы это оружие раньше?

– Не помню.

– Видели вы раньше револьверы, похожие на эти?

– Да, я несколько раз видела револьверы.

– Те револьверы, которые вы видели, в точности походили на те, которые сейчас лежат перед вами?

– Да.

– Был ли у вас самой револьвер, похожий на какой-нибудь из представленных здесь?

– Не помню.

– Я не спрашиваю сейчас об оружии, представленном в качестве вещественных доказательств. Меня интересует, был ли у вас когда-нибудь револьвер, похожий на это оружие?

– Да.

– Был ли он у вас десятого числа этого месяца?

– Ваша честь, – внезапно вмешался Бюргер, – свидетельница выступает на стороне защиты, и я не вижу смысла задавать ей вопросы, подобные тем, которые ставит сейчас перед мисс Кейт господин адвокат.

– Я думаю, всем присутствующим очевидно, что свидетельница выступает с позиции обвинения, – произнес Мейсон.

– Протест отклоняется, – заявил судья.

– Боюсь, я все равно не смогу ответить на ваш вопрос, – спокойно проговорила Ирэн.

– Элен Чейни дала вам на время свой револьвер, не правда ли?

– Да.

– Десятого числа этого месяца?

– По-моему, да.

– Револьвер, который вы получили от нее, мог быть тем, который суд именует вещественным доказательством номер пять?

– Да, пожалуй.

– Как вы его использовали?

– Я не могу вам сказать.

Не отрывая испытующего взгляда от свидетельницы, судья бросил Мейсону: