Чернокнижники выбирают блондинок - Малиновская Елена. Страница 5

Обрывки мыслей путались, а ломота в висках мешала мне сосредоточиться. Последнее, что я помнила отчетливо, – это загадочный незнакомец, который спас меня от Грега. Как же его звали? Ах да, Дреган.

После встречи я трепетала от счастья, представляя, как обзавидуются мои подруги после рассказа о произошедшем. Пусть этот самый Дреган и не принц, но наверняка какой-нибудь аристократ. И уж всяко лучше парней из нашей деревни. Даже Ейр на его фоне как-то побледнел.

Первым делом я забрала платье, которое так и лежало на берегу озера. Поеживаясь от отвращения, натянула его. Ох, противно представлять, что Грег прикасался к нему своими потными жирными ладошками. Но вряд ли мои родители оценят, если я вернусь домой в чужом мужском плаще на голое тело. Обязательно возникнут вопросы, где я потеряла одежду и кто позаботился обо мне.

После недолгих сомнений я решила плащ с собой вообще не брать и засунула его в дупло старой трухлявой березы. В конце концов, подружек можно привести и сюда. Все дергаться не буду, что мать когда-нибудь отыщет его среди моих вещей.

Но вот серебряную застежку в виде перевернутой звезды я все-таки отцепила и спрятала в карман. Металл приятно холодил мою руку. Пожалуй, стоит показать ее Раусу. Он знает намного больше меня. Авось просветит, почему этот знак кажется таким знакомым. Затем я поспешила домой.

Я почувствовала неладное, едва только закончила подниматься от озера. Наша крохотная деревушка гудела, словно разворошенный улей. Уже от тропинки я слышала гул встревоженных голосов, какие-то переругивания.

Что происходит? Такое чувство, будто около нашего дома, стоявшего на околице, собралась целая толпа.

В этот момент боль в затылке стала особенно невыносимой, и я опять застонала. Да, совершенно точно, ударили меня именно тогда. Неужели мне не повезло наткнуться на разъяренного Грега, который подкараулил меня по пути домой? Нет, по-моему, все было не так. И я опять углубилась в воспоминания.

Удивленная, я прибавила шагу. Буквально бегом преодолела остаток пути и вдруг встала как вкопанная.

Мои ощущения меня не обманули. Около нашего дома действительно было на редкость многолюдно. Казалось, будто тут собралось все население деревни.

Мой взгляд скользнул по лицам собравшихся, и я невольно вздрогнула, увидев Грега.

Тот стоял чуть поодаль в окружении своих многочисленных родственников. Тут были и его мать, и отец, и старшие братья с женами и детьми. Ох, недаром их семья считается самой большой в деревне! Вопрос только в одном: что они все забыли здесь? Неужели Грег в очередной раз нажаловался на меня? Только и мне есть что предъявить ему в ответ.

– Вот она! – визгливо вскрикнула дородная мать Грега и воинственно засучила рукава просторного домашнего платья. – Вот эта тварь, которая околдовала нашего сыночка!

– Тихо, Яра, – попыталась успокоить ее моя мать. – Не ори почем зря. Наверняка произошло какое-то недоразумение. Сейчас все выясним.

Дальше воспоминания сливались в одну неразбериху. Крики, ругань, поросячий визг Грега, к которому так и не вернулся дар речи.

Кажется, его мать не выдержала и вцепилась мне в волосы, обвиняя в случившемся. Раус, прибежавший на шум, кинулся на помощь. В суматохе образовавшейся сутолоки я не удержалась на ногах и рухнула на землю.

В этот момент что-то произошло. Что-то такое, что заставило всех как по команде замолчать. Внезапная тишина надавила на уши, и я почему-то перепугалась. А дальше – ничего. Как я ни силилась восстановить ход событий, но после того момента все окутывал мрак забвения.

Я пошевелилась, силясь переменить позу. Это мне удалось, но щиколотки и запястья заломило во много раз сильнее, и я опять застонала.

– Оклемалась? – послышался сухой старческий голос.

Я открыла глаза. Пару секунд бездумно смотрела в низкий земляной потолок. Затем с трудом повернула голову и увидела бабку Ейра – старуху Ирель.

Знахарка сидела на рассохшемся табурете и внимательно наблюдала за каждым моим движением. И я изумленно вздохнула, увидев, что лежу на топчане в ее крохотной землянке, по стенам которой были развешены пучки сушеных трав. Но самое главное – мои руки и ноги были надежно стянуты крепкой бечевой.

– Головенка у тебя крепкая, – прошамкала старушка. – Яра тебя так поленом приложила, что я уж решила – все мозги вытекут. Еле-еле убедила тебя сюда перенести. Иначе так и сдохла бы ты под забором.

– Ч-что… – Пересохшие губы отказывались служить мне. Язык напоминал терку и с трудом помещался во рту.

– Спрашиваешь, что случилось? – без особых проблем угадала мой вопрос знахарка. С кряхтением встала и взяла со стола глиняную миску с водой. Поднесла к моим губам, другой рукой приподняв мне голову.

Я сделала несколько глубоких жадных глотков. Поперхнулась и долго кашляла, отфыркиваясь от попавшей в нос воды.

– Беда у тебя случилась, – продолжила знахарка, убрав миску и вновь опустив меня на топчан. – Большая беда, дуреха. Зачем с чернокнижником связалась?

– С кем? – переспросила я, не понимая, о чем речь.

Знахарка недовольно вздохнула и ловко выудила из кармана заношенного, в подозрительных пятнах передника уже знакомую мне серебряную застежку.

– Твое? – строго спросила она, в упор глядя на меня.

– Да, но… – забормотала я.

– Дуреха, ты хоть представляешь, что это за знак? – перебила меня знахарка.

В ее голосе при этом послышалось не просто негодование, но настоящая ярость.

Я озадаченно мотнула головой.

Почему старуха Ирель так злится? Пожалуй, не было в нашей деревне человека добрее, чем она. Да, ребятне, вздумавшей пошалить и забывшей меру, частенько попадало от нее жгучей крапивой по голым ногам и рукам. Но при этом каждый знал: случилась беда – беги к старой Ирель. Она промоет ссадины, приложит к ране вонючую мазь, напоит душистым травяным отваром. Да что там, она знала всех нас с пеленок. Потому что именно Ирель звали, когда очередной женщине приходил срок разрешиться от бремени. Именно она слышала первый наш крик. И именно она зачастую навеки закрывала глаза тем, кто навсегда уходил по лунной дорожке к престолам Всеблагой Матери и Великого Отца.

Я никогда прежде не видела знахарку в таком бешенстве. Ее выцветшие от возраста глаза потемнели, губы тряслись, как будто она из последних сил удерживала себя от ругательств.

Но разве я сделала что-то дурное? Это же Грег во всем виноват! Это он говорил мне всякие гадости. И еще неизвестно, что бы он сделал со мной, если бы не Дреган.

– Звезды сверкают на небесах, – продолжила Ирель, убедившись, что я не могу ей дать ответ на вопрос. – Звезды сияют в волосах Матери. Звезды создал Отец. Но есть и другой бог. Порождение мрака и всего самого страшного и жуткого, что есть на свете. Неназываемым кличут его, дабы не навлечь беды. Он насылает на нас кошмары. Ему подчиняются все чудища, посланные нам на погибель. Он обещает злато, славу и исполнение всех желаний тем, кто согласится служить ему. Но заплатить за это придется душой. И знак этого бога – перевернутая звезда, как насмешка над Матерью и Отцом.

Ирель замолчала, пытаясь отдышаться от долгой тирады. Трясущимися руками плеснула себе в крынку воды из глиняного кувшина и пригубила ее. При этом я отчетливо слышала, как стучат ее зубы о край.

«Да она же боится! – пришло запоздалое осознание. – До смерти боится!»

– Своих слуг он метит, – глухо проговорила Ирель, осторожно поставив крынку на стол. – У них глаза разного цвета. Потому что одним из них они видят другой мир. Мир духов и нечисти.

Я тихо ахнула.

Глаза разного цвета? Но ведь она говорит про Дрегана!

– Ты понимаешь, о чем я, – без тени вопроса проговорила старуха, заметив мою реакцию. – Кто дал тебе эту застежку, Лютик? И не смей врать мне!

– Мужчина, – пустилась я в послушные объяснения. – Он был на берегу, когда я купалась. А потом Грег попытался меня схватить – и он вступился за меня.

– Это он сотворил с Грегом все это? – сурово спросила Ирель.