Чернокнижники выбирают блондинок - Малиновская Елена. Страница 6

– Я не знаю. – Я пожала плечами. – Просто Грег внезапно завизжал, как поросенок. Но Дреган его и пальцем не тронул, честное слово!

– Дреган?

Старуха вдруг вздрогнула всем телом, как будто имя было ей хорошо знакомо.

Я кивнула, не отводя от нее испуганного взгляда.

– Значит, в замок вернулся хозяин. – Старуха тяжело вздохнула. Шаркая, отошла к крохотному оконцу, затянутому слюдой, и надолго замерла около него, как будто силилась что-то рассмотреть снаружи.

– У него были глаза разного цвета, – тихо проговорила я. – Один – зеленый, другой – желтый. Но неужели это означает, что Дреган продал свою душу Неназываемому?

Плечи Ирель слегка вздрогнули, доказывая, что она услышала меня. Но знахарка ничего не ответила, по-прежнему пристально всматриваясь во что-то, невидимое мне.

Я опять завозилась на топчане, силясь хоть немного ослабить путы. Мои пальцы уже начали неметь, и я понимала, что это не означает ничего хорошего для меня. Ох, даже страшно представить, как будет больно, когда Ирель наконец-то развяжет меня.

«Если развяжет».

Я торопливо мотнула головой, прогнав опасливый шепоток. Да ну, чушь какая-то! Я ведь не сделала ничего дурного!

– Ты знаешь, что у Грега начал расти хвост? – внезапно спросила Ирель, по-прежнему не поворачиваясь ко мне.

Это было неуместно, но я хихикнула. Хвост? Это она про настоящий хвост сейчас говорит или про кое-что другое? Неужели Грег становится настоящим мужчиной?

– А вилять им он может? – полюбопытствовала я и вновь фыркнула от смеха.

– Ничего смешного тут нет, – отрезала Ирель и кинула на меня хмурый взгляд через плечо. – У Грега растет самый настоящий поросячий хвостик. Выглядит, если честно, жутковато.

– Так ему и надо, – честно сказала я. – Он и без того настоящий боров.

– Грег – дрянной мальчишка, – тихо сказала Ирель. – Глупый, жестокий, неопрятный. Будь ты моя дочь – я бы и близко его к тебе не подпустила. Но твои родители решили иначе. Твое право было согласиться с этим или нет. Твоим правом было даже убежать из дома. Но превращать его в животное?

– Да я тут вообще ни при чем! – взвилась я на месте, уловив в ее тоне осуждение. – Это все он, Дреган!

Ирель многозначительно шикнула на меня, и я послушно замолчала.

Да, час от часу не легче. Зря я все-таки взяла ту проклятую застежку с плаща мага. Не будь ее при мне – никто бы ничего и не предъявил. Как бы меня в черном колдовстве и насылании порчи не обвинили.

Или уже обвинили?

– Почему меня связали? – спросила я.

– Потому что таково было требование старосты, – негромко ответила Ирель. – Ты очнулась. Что же. Я сообщу ему. Вечером будет общий сход. И на нем решат твою судьбу.

– Да до вечера у меня руки и ноги отвалятся, – пожаловалась я. – И так их уже не чувствую.

– Эх, милая моя. – Ирель покачала головой. – Тебе не об этом надлежит тревожиться. Как бы тебе на костер не угодить.

Я приоткрыла рот в немом изумлении, услышав это. Она шутит, что ли? Какой еще костер?

– Я же не ведьма! – взвыла я, когда до меня дошел весь смысл страшной фразы знахарки. – Бабушка Ирель, ну честное слово! Не трогала я Грега! Он сам во всем виноват!

– Я-то тебе верю, – негромко произнесла старуха. – Вопрос в другом. Поверят ли тебе остальные.

После чего подошла ко мне. Нагнулась над топчаном – и я перепуганно взвизгнула, когда в ее руке внезапно сверкнул наточенной сталью кинжал.

Неужели она вздумала прикончить меня прямо здесь и сейчас?

Но старуха ловким движением перерезала мои путы. И я застонала, ощутив, как нестерпимо закололи кончики пальцев.

– Счас мазью натру – легче станет, – успокоила меня Ирель. Отошла к полочке, где громоздилось великое множество всяких склянок и банок.

По лачуге поплыл тяжелый аромат полыни, когда она с трудом отвернула плотно притертую пробку одной из них.

– Бабушка Ирель, что со мной будет? – жалобно спросила я, пока знахарка щедро втирала в широкие багрово-черные полосы на моих запястьях и щиколотках густую янтарно-желтую мазь.

– Не знаю, девонька, – честно ответила она. – Ох не знаю. Семья Грега велика. Староста женат на двоюродной сестре его матери. А Яра зла на тебя, очень зла.

Понятное дело, после такого ответа мне стало совсем не по себе.

Время до вечера, на который был назначен всеобщий сбор деревни, тянулось как никогда долго. Ирель была настолько добра ко мне, что обработала и мою шишку на затылке, после чего накормила горячей сытной похлебкой. Затем занялась своими делами и принялась перекладывать и разбирать лекарственные травы, совершенно перестав обращать на меня внимание.

Что скрывать очевидное, я то и дело косилась в сторону приоткрытой двери, ведущей из лачуги на улицу.

Вряд ли старая и слабая знахарка сумеет меня остановить, если я вздумаю бежать. И я пару раз даже подходила к порогу, но Ирель не смотрела в мою сторону, полностью углубившись в свое занятие.

Казалось бы, что может быть проще? Выбежать прочь, а затем рвануть и вовсе из деревни. Я совсем недавно думала о том, что могу податься в Ньор. Но тогда речь шла о моем замужестве, а теперь все повернулось гораздо круче. Эдак меня и впрямь сожгут на костре, обвинив во всех мыслимых и немыслимых грехах.

Но легко сказать, да трудно сделать. Сотни вопросов тревожили меня каждый раз, как я задумывалась о побеге.

А вдруг это ловушка? Вдруг за лачугой знахарки наблюдают? Вдруг, стоит мне только показаться на пороге, на меня вновь нападут? Боюсь, тогда я одним ударом по голове не ограничусь.

Но самое главное: куда бежать-то? Я понятия не имела, в какой стороне находится Ньор. И до него еще как-то надо добраться. А у меня ни припасов, ни перемены одежды, ни надежного спутника. Лесные дорожки и торговые тракты – не лучшее место для прогулок. Особенно если ты девушка и тебе всего семнадцать.

Поэтому скрепя сердце я решила дождаться вечера. Не буду скрывать очевидное, в глубине души жила робкая надежда, что все как-нибудь образуется. В конце концов, я родилась в этой деревне. Я знаю всех ее обитателей. И я никак не могла поверить, что мне грозит настоящая смертельная опасность. Пусть меня поругают, пусть примерно накажут, пусть даже запрут на несколько месяцев дома. Но костер?.. Нет, такого я точно не заслужила!

Наконец в лачуге окончательно стемнело. Я понимала, что снаружи только начало смеркаться. Но маленькие окошки почти не пропускали закатных лучей солнца, поэтому тут обосновалась тьма. Густой чернильный мрак словно растворил стены и потолок, и на какой-то миг мне почудилось, что в нем скрывается кто-то…

Кто-то с глазами разного цвета.

Бред какой-то! И я с усилием улыбнулась. Это сказка старухи Ирель меня напугала. На самом деле я не верила в демонов и чудовищ. В магию – да, верила. Но, по-моему, лишь от человека зависит, добро ему творить или зло. К примеру, зуб даю, что Грег никакого договора с Неназываемым не заключал. Он вообще двух слов связать не может. Но это не мешает ему быть мерзавцем и негодяем.

Будет славно, если он в самом деле превратится в поросенка. Такого славного, упитанного, розовенького. Иногда я думала, что боги, наверное, слишком заняты. Еще бы, столько дел у них. И поэтому иногда бывают небрежны и путают, кому какая душа предназначена при рождении. А что, если так случилось и с Грегом? Из него получился препротивный парень. Боровом ему точно будет лучше. Знай себе лежи в луже и похрюкивай довольно. Не жизнь, а сказка.

Правда, с весьма кровавым концом.

– Идем, – в этот момент проговорила Ирель, прервав мои внезапные рассуждения о смысле жизни. – Пора, девонька моя.

Я невольно поежилась. В лачуге было тепло, даже жарко. Но меня пробил холодный пот при мысли, что вот-вот я предстану перед судом. И судить меня будут за то, чего я не совершала.

Уже на самом пороге Ирель вдруг повернулась ко мне и крепко взяла за локоть.

– Зря не сбежала, – проговорила она, глядя мне прямо в глаза. – Я ведь видела – ты хотела. Специально на тебя и не косилась. Зачем осталась?