Последний ветер (СИ) - Мышкин Евгений. Страница 40

Ранняя ночь высыпает на небе бисер множества светящихся точек. Восходит первая луна. Вторая, поменьше, только робко выглядывает из-за горизонта. Охра перестает грести, и решается сделать перерыв на ужин и сон. Холод, вкупе с пустым желудком, прогоняют сонливость, но он понимает, что так не может продолжаться вечно. Он съедает остатки мяса, и выпивает остатки пресной воды. Он убирает сиденье, и ложится прямо на дно лодки. Он достаёт из носовой части грубое меховое одеяло, и сон настигает его почти мгновенно. Сон тревожный. Во сне он против своей воли преследует некую беременную женщину, и мотив его совершенно недобрый. Он отчаянно пытается убить и женщину, и её плод. Он, как животное, чувствует её местоположение, и её страх?. Он стремится к ней сквозь жаркую и сухую пустошь, огромные, заросшие лесом земли, и края, утопающие в снегу. Он уже рядом...

Удар. Орха тревожно просыпается, забывая события стремительно убегающего сна, и понимает, что лодка сильно наклонена. Пока он спал, течение вынесло его на массивную льдину, высоко задрав корму.

Добыча всё также привязана к лодке, и выглядит в ночном свете огромной чёрной массой. Орха умывается водой из-за борта, и веслом сталкивает лодку обратно на воду.

Звёзды на небосклоне за то время, пока он дрейфовал, смещаются со своих мест, и Орха понимает, что проспал дольше, чем ожидал. Он поправляет курс, и начинает набирать скорость. Спустя несколько часов брежит рассвет. До дома остается пять или шесть часов ходу. Вскоре стихает ветер, и замирает вода. В воздухе медленно разливается свинцовый привкус шторма. Орха понимает, что если не поторопиться, то шторм начнется раньше, чем он причалит к берегу. В худшем случае, волной его вышвырнет на ледяной берег, разбив лодку в щепки. Тело его нещадно устало, и ноют мускулы, но он начинает грести ещё упорнее.

Когда он подходил к берегу, сил, чтобы сопротивляться стихии, у него почти не осталось. Ветер небрежно бросал в лицо сухой снег, а волны только ещё набирали силу. Орха выбрал пологий участок берега, и старался подойти к нему как можно точнее. И когда оставалось всего несколько метров, огромная волна схватила лодку, и дикой силы удар вынес её на берег. Орху бросило вперед, и он с силой полетел к корме. Лодка жалобно заскрипела, и он забеспокоился, чтобы дерево не треснуло от столкновения. Его беспокойство, вкупе с усталостью, и осознанием того, что предстоит ещё довести дело до конца, слегка развеяло то, что на берегу его уже ждали. Его соплеменники помогли ему вытащить лодку, а затем и тушу косатки на берег.

Тушу кита выпотрошили, и обваляли ещё до того, как ураган окончательно набрал свою силу. Мясо, жир, шкуру и потроха большей частью Орха отдал племени. Он забрал себе совсем маленькую часть. Когда от кита остался огромный окровавленный скелет, Орха упаковал свою часть добычи на сани из челюстной кости горбатого кита, и отправился к себе. А ещё он по некоему неведомому им желанию, забрал себе желудок. Он впрягся в сани, и растворился в бушующей метели.

Хижина ещё держала слабые остатки тепла, а в очаге ещё тлели угли. Орха принес дров, и огонь занялся снова, разгоняя полумрак и холод по углам. Он понемногу согрелся, и когда пальцы перестали болеть от холода, и восстановили прежнюю гибкость, он взял нож, и вышел в прихожую, чтобы выпотрошить желудок. Он сделал большой продольный надрез, и тогда к его ногам, вместе с остатками непереваренной рыбы выпало что-то, размером почти с человеческий череп. Поначалу, Орха и вправду подумал, что когда-то это принадлежало человеку, но когда он обтер это снегом, он понял, что перед ним камень. Камень был непрозрачным, темно-желтого цвета, с красными прожилками. И он был тёплым. Поначалу, Орха думал, что он нагрелся от температуры желудка, но, камень, лёжа в снегу, топил его.

Орха занес камень в хижину, и при свете огня попытался получше рассмотреть его. И чем дольше он вглядывался в него, тем меньше он чувствовал усталость. Только сон накатывал мягкими укачивающими волнами.

Странный, и теплый артефакт, совершенно чужой в здешних краях, он навевал нечто успокаивающее. Орха так и не заметил, как закрыл глаза и провалился в темноту.

Когда-то давно, тысячи лет назад, на месте глубокого Крайнего моря были густые леса, и тёплый приятный климат. Растения, деревья, птицы и звери присутствовали здесь в изобилии. Но, однажды Праматерь ушла глубоко вниз, к ядру земли, чтобы согреть своё сердце. Она вынула его из груди, и опустила в раскалённую кровь земли. Сердце впитывало в себя тепло до тех пор, пока это не стало причиной, по которой один огромный материк не раскололся на несколько континентов. Они отправились каждый своим путем, сформировав установившийся облик планеты.

Сердце упало в огромный разлом, а вокруг разлилось бескрайнее холодное море, окруженное вечными льдами. Оно лежало на морском дне неисчислимо долго, прежде чем однажды оно захотело, чтобы одна из детей Праматери подняла его на поверхность.

Орха видел все эти события мелькающим калейдоскопом картин, вплоть до того, как увидел сам себя, в маленькой лодке, окруженной льдами. А рядом с ним в воздухе была огромная черная самка зубатого кита.

Орха открыл глаза. Он услышал (почувствовал?) как на улице завывала сумасшедшая метель. Он пристально вглядывался в камень, который до сих пор держал в руках. От неожиданности произошедшего Орха чуть было не выронил его.

Камень-сердце треснул пополам. Всего лишь треснул, не развалившись на две половины, как он того ожидал. Орха вздрогнул, и отложил камень в сторону.

Где-то очень далеко; за тысячи и тысячи лиг от этого холодного края земли в этот самый момент на свет появилась маленькая девочка с белыми, почти бесцветными волосами.

* * *

- Зачем ты пришел к нам?

- Прошу прощения, любезные, но, если бы вы не хотели меня видеть, я бы здесь сейчас не находился! И, наверное, я должен спрашивать, чего вам от меня нужно?

- Не говори с нами в таком тоне! Мы пустили тебя, потому, что так надо.

- Судьба, да?

- Не язви нам!

- Простите, пожалуйста. Конечно же, куда мне до вас. Я не могу видеть будущее, предсказывать события, и всё такое...

- А ты думаешь, это всё забавы? Ты думаешь, легко ВИДЕТЬ абсолютно все события, которые произойдут и которые могут произойти?

- Да.

- ДА?! Ты даже не представляешь, что это такое. Это ПОТОК, который находится в твоей голове. И тебе приходится прилагать усилия, чтобы его сдерживать. И это трудно. Поверь нам.

- Серьёзно? Что-то вы ни разу не жаловались?

- Что ж. Тогда давай посмотрим, сможет ли твоя голова вместить хоть часть этих событий.

От внезапного толчка Ллотра скрутило. Голова начала болеть так сильно, что, казалось, мозг сейчас расплавится. Хуже этого было только то, что сейчас происходило внутри. Ллотр начал видеть все варианты своего грядущего будущего. От незначительных событий, до собственной смерти. Все возможные вероятности проявлялись, наслаивались друг на друга, смешивались и изменялись, стоило только начать думать хоть о чем-то...

- Хватит! Достаточно! Я больше не выдержу!

- Хочешь, мы покажем тебе все возможные варианты жизней всех тех, кого ты убил?

- НЕТ!

- Или давай посмотришь все возможные варианты событий мира, в котором не было бы тебя?

- НЕТ!

- Тогда как на счёт всей вселенной?

- НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА! Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!

- Не можешь. Мы знаем об этом. Мы думаем, ты усвоил урок!

- ДА, ТВОЮ МАТЬ! ТОЛЬКО УБЕРИТЕ ЭТО ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!

- Достаточно.

Ллотр корчился на полу держась за голову. Даже когда боль ушла, он не хотел убирать руки, боясь, что она расколется пополам. В глазах плясали радужные пятна и стоял шум событий. Реальных, или возможных, он так и понял. И от того, что он начинал их анализировать, боль вспыхивала снова. И снова.