Последний ветер (СИ) - Мышкин Евгений. Страница 45

- Привет. - Сказал ей бизон. Он говорил у неё в голове, только девочку это нисколько не смутило.

- Здравствуй. - Ответила она.

- Ты выросла. - Больше отметил, нежели спросил он. - Может, ты ещё не совсем взрослая, но знаешь и понимаешь гораздо больше для своего возраста.

- Спасибо. Мама говорит, что я очень умная. А ты... знаешь меня?

- Почти пять лет назад я уже встречался с тобой. Только тогда ты была совсем маленькой.

- Ты приходил к нам с мамой в гости?

- Можно сказать и так.

- Ты ведь говоришь сам по себе, ну, то есть я не просто понимаю твой язык, а скорее, ты знаешь мой? Так?

- Всё правильно.

- И это значит, что ты - не просто бизон?

- Да.

- Так кто же ты?

- Я - это я. - Сказал Бизон. - А вот кто ты?

- Меня зовут Тэйя. - Представилась девочка. - Мама говорит, что это значит "буря".

- Мама говорит правду. Ты родилась в самую лютую, и в самую последнюю зимнюю бурю в тот год. Думаю, она ещё расскажет тебе о твоём рождении. Только я спрашивал не про имя, данное тебе.

- А про что же?

- Я спрашивал, задумывалась ли ты о том, почему тебя не трогает ни мороз, ни усталость, царапины заживают на тебе очень быстро, а меня ты почувствовала ещё до того, как я подошел к тебе?

- Мама говорит, что я просто особенная девочка.

- Я согласен с ней. Думаю, она как-нибудь обязательно всё тебе расскажет.

(Она даже не представляет насколько она особенная). Я же хотел лишь взглянуть, какая ты стала.

- И какая я стала?

- Ты стала... большая. - Сказал Бизон с шутливой интонацией. - Умная. И ты должна мне кое-что пообещать.

- Я постараюсь выполнить то, что ты попросишь.

- Хорошо. Тогда слушайся себя, насколько это возможно, и не отчаивайся. В твоей жизни будет много перемен, но ты справишься с ними. Ты ведь сильная девочка?

- Очень. Мама мне тоже так всегда говорит.

- Ну, так как? Даёшь слово?

- Да. - Сказала девочка.

- Хорошо. Это очень хорошо. А теперь мне пора идти.

- Куда?

- Обратно. - Бизон махнул головой в противоположном направлении.

Девочка повернула голову, чтобы посмотреть, куда Бизон собирается, а когда обернулась, его уже не было. Только лишь туман.

Когда она рассказала об этой встрече своей матери, та не поверила ей.

Это время Ишчель могла уверенно назвать своим самым счастливым временем в своей жизни. Она жила уже очень долго и ей было с чем сравнивать. Точнее, это было ни с чем не сравнимое время.

Девочка росла спокойной и сильной. Ишчель отдаленно понимала, что в её понимании "любви" была замешана изрядная доля инстинктов. Только из всего этого и складывалось её понятие "счастья". И одним из знаковых (и самых счастливых) моментов стал день, когда девочка в год с небольшим, впервые сказала слово "мама". Затем были первые шаги, осознание себя и обучение. Девочка была невероятно способной и с легкостью запоминала и понимала всё, до чего только дотягивалась. Ишчель иногда вглядывалась в её чёрные глаза и понимала, что в них - бездонная пропасть, жаждущая заполнения. Заполнения знанием и умениями. Так продолжалось ровно пять лет.

И тихая, счастливая жизнь закончилась ровно в тот момент, когда на пороге появился Ллотр. Скособоченная улыбка, рассеянный взгляд, окровавленная одежда, а в руках он держал отрезанную человеческую голову.

- Я слышал, тут у одной хорошей девочки сегодня день рожденья. - сказал он. - И я принес ей маленький подарочек...

* * *

Спустя несколько недель он вышел к короткому морю. Там, за десятками лиг соленой воды лежали острова, где в единственном месте этого мира росли невысокие терракотовые деревья, и горы, поросшие тысячелетними лесами.

Где-то в глуби девственных дебрей было ближайшее место силы. Тотль осознавал, что плыть ему придется без лодки, и он сомневался, что оставь это место на потом, сил у него может просто не хватить. Первый раз у него забрали много силы. Гораздо больше, чем он одалживал.

Всему есть своя цена.

Ему потребовалось два дня, чтобы переплыть море. Холодная вода и течение забирали у него значительное количество энергии, и на исходе первого дня Тотль несколько часов плыл на спине, пытаясь дать телу отдохнуть. И всё равно он устал. Он выбрался на каменный берег и долгое время приводил себя в чувство.

- А это только начало. Дальше будет ещё хуже. - Сказал он тихо сам себе.

Через три дня непрерывного перехода по лесу он вышел к подножию горного хребта. Где-то очень высоко было то, что ему нужно. То, что обычный человек принял бы за обман зрения или за галлюцинацию. Настолько невероятным был сам факт существования этой субстанции.

На вторые сутки подъема Тотль всего во второй раз в жизни увидел её. Ученые одного из циклов могли бы назвать это неньютоновской жидкостью. И они были бы правы только отчасти. Выглядело это как вязкий комок воды, парящий в воздухе. Но, дело было не только в самой воде, но и в аномально низкой гравитации. Несколько циклов подряд, словно запрограммировано, существовал участок с узконаправленным пучком низкой гравитации, и благодаря расположению магнитных полей, притягивающей именно эту жидкость. И в этот раз он был на этом острове.

В заходящем солнце комок воды отдавал охрой и багрянцем. Он видел восхождение и падение цивилизаций, эпох и миров. Одна из немногих констант за многие лета. Он беспристрастно парил над каменным выступом с углублением на конусе. А вокруг в хаотичном замедленном танце двигались палые листья.

В первую их встречу Тотль был поражен этой сущность. Сейчас, в окружении невысоких терракотовых деревьев и закатного света, она выглядел не менее величественно.

Тотль поприветствовал её как старого друга и коснулся рукой. Покалывающая волна холодного тепла тянулась куда-то внутрь, и добравшись до цели, принялась за работу. В этот раз сил ушло гораздо меньше, только легче от этого не стало. Тотль чувствовал бессилие, накатывающую неизбежность старости (Словно самый обычный человек. Может ли так быть?) и безумное дыхание погони. Ллотр шел за ним следом, и их встреча была всего лишь вопросом времени.

Тотль одернул руку и в этот раз спать ему уже не хотелось. Впрочем, от прикосновения рука его онемела и подавала слабые сигналы. На восстановление уйдет пару дней, не больше.

Пора была выдвигаться обратно.

Тотль пересек короткое море, и теперь курс его лежал на юг. Очень далеко на юг.

Четыре бесконечно долгих года Тотль пытался оттягивать неизбежное. Тело его ослабло, ныли старые раны и лицо начали прорезать морщины. И каждый день ему требовался отдых. И почти каждую ночь - сон. С отвратительными кошмарами и пробуждением от собственного крика. И на исходе четвертого года от рождения Тэйи, их с Ллотром пути пересеклись.

Край огромных солевых озер посреди лесов и степей. Холодные ночи и остатки грязного снега в тени деревьев. Весна, которая всё никак не хотела приходить. Очередной дурной сон, который он никак не мог вспомнить. Тело ломит, и та сила, которая делала его почти богом, на исходе. Костер почти догорел, и на обгоревших поленьях наросла корка инея.

Тотль сел, и не сразу понял, кто сидит с ним рядом.

- Доброе утро, Брат. - сказал Ллотр.

- А, это ты. Догнал? - спросил Тотль с долей горькой иронии.

- Признаться, ты с этими locum virtus заставил меня побегать. Я уж было подумал, что ты и вправду таскаешь за собой эту девочку. Я слышу, как вибрирует вселенная и бегу к тому месту, где ты задел струну. Как дурак. Но... Кстати, знаешь, что самое отвратительное в этой истории?

- Нет.

- Нет. - Повторил Ллотр. - Не знаешь... Плохо. А всё дело в том, что я-то давным-давно перестал видеть все эти места. Где-то с третьего раза я понял, что ты водишь меня за нос. Обманывать родных, кстати, очень некрасиво, братец. Но, понимаешь, и остановиться я уже не мог. И после последнего места ты оставил за собой настолько заметный след, что не заметить его мог только слепой. Да ещё и твоё состояние... Признайся, кто надоумил тебя на эту тупейшую мысль - просрать всю свою силу, чтобы ненадолго оттянуть неизбежное?