Драконье серебро (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 75
И все вздрогнули, когда сухо ударили палки. Между домами стоял Краст — в одних штанах, босиком. Негромкий перестук странных инструментов в его руках заставил всех вздрогнуть и обернуться. Безглазый ай-ро застыл. А Краст ударил снова, легко двигаясь навстречу чудовищу. И оказавшись совсем близко, качнулся навстречу, продолжая выстукивать завораживающий ритм. Прогнулся назад, подпрыгнул. Ударил сильнее, переступил с ноги на ногу. Плашмя вбил палки в оледеневшую землю, и снова подпрыгнул, развернулся, ударил!
Левая голова ай-ро качнулась, повинуясь танцу. Два чешуйчатых тела расплелись и снова сплелись, возвышаясь над площадью. Повернулись влево-вправо, вторя ритму и движениям Краста.
Но вот правая голова смотрела в упор, не мигая.
И мне стало страшно.
Сухо ударили палки. И тонкая девичья фигура прошла мимо меня, легко сбросив узлы веревок.
Солвейг…
Истинная йотун-шагун. Короткий взгляд между братом и сестрой. И танец — один на двоих. Совершенная гармония двух тел — мужского и женского. Красота движений, от которых хотелось плакать. Два бога, два воплощения грации, дикости, власти. Потусторонней и пугающей силы, в которой оба — и Краст, и Солвейг — были свободны и невыносимо прекрасны.
Они танцевали.
И качались уже обе головы ай-ро. Потому что только так, только вдвоем можно дать древнему чудовищу то, что чего он веками жаждет.
Ай — значит «она».
Ро — значит «он».
Шагун должно быть двое — он и она, только глупые люди все переиначили, все испортили… Все сделали не так!
И на грани ускользающего сознания я увидела, как качаются, понимая, все жители Дьярвеншила. Кухарки, мастеровые, воины… Манавр со своими стражами. Хальдор. Вольнорожденные и благородные, нищие и богатые, счастливые и не очень… Танец-ритуал стер границы и всех нас оставил беззащитными и открытыми. И снова мне хотелось плакать и смеяться, глядя, как танцует ильх и его сестра. Это было так завораживающе красиво, так пугающе сильно… Мне казалось, я плыву по воздуху, растворяюсь, исчезаю по воле тех, кто плетет на обледеневшей земле узор движений и ритма.
Тихо вздохнула Солвейг, остановившись в шаге от ай-ро. Посмотрела в бездонные белые глаза.
Дернулась голова чудовища, глянула в сторону Хальдора. Открылась ужасная пасть с бледным и тонким языком…
Древнее исчадие горы больше не шипело. А потом две белоглазые головы послушно опустились к земле. И ай-ро попятился, уходя из Дьярвеншила обратно в глубину злой горы. Он был спокоен. Доволен. Сыт. Он снова уснет, и будет ему сниться танец…
Налетевший ветер звякнул льдинками, небо посветлело. Солвейг легла на камни, обессилив. Краст упал на колени. Палки вывалились из дрожащих ладоней.
А когда он поднялся, на колени опустился весь Дьярвеншил. Все те, кто много лет смотрел на ильха, как на прОклятого, теперь взирали с благоговением.
— Наш риар… — шепнул чей-то голос. Прошелестел, вернулся эхом. И покатился, нарастая до дикого рева!
— Наш риар. Краст-хёгг — наш риар!
И никто уже не смотрел на ледяную скульптуру застывшего на века Хальдора.
Люди кричали, люди смеялись. Тянулись к нему, желая прикоснуться. Все те, кто с рождения лишь смотрели косо да шептались за спиной.
Проклятый… Отродье гор… Ошибка…
Сын, который не должен был родиться.
Риар, в глаза которого никто не смотрит.
Сегодня это изменилось. В один миг страх и пренебрежение обернулись восторгом и поклонением. Сила, вот что увидели жители Дьярвеншила. Силу Краста, способную обуздать бессмертное существо, издревле обитающее в недрах злой горы. Ай-ро был всегда, так говорят предки. Бескрылый древний хёгг смотрит в зримое и незримое, пожирает свой хвост и возрождается снова и снова. Две сути — мужская и женская — сплетены в единое. Ай-ро бессмертен и силен, дыхание безглазого чудовища — вечное заточение во льду.
А это страшнее смерти.
Сегодня, на площади Дьярвеншила, Краст показал, что сильнее ай-ро. И люди кричали, люди плакали, прославляя его и Солвейг. Завтра к башне принесут дары — корзины, забитые снедью, мехами и золотом. Жители Дьярвеншила добровольно отдадут все тем, кто способен встать между ними и чудовищем из недр.
Проклятие обернулось властью.
Крики оглушали, в голове все еще стучал ритм танца. А Краст вертел головой, начиная раздражаться от толпы, что не давала пройти, славя своего риара. Он глянул поверх голов, не обращая внимания на взгляды и выкрики.
— Отойдите! — рявкнул, ощущая зарождающееся внутри беспокойство.
Но почему? Разве он не победил?
Уже почти рыча, рванул в сторону столба. Сверху смотрел каменный Ингольф, и Красту на миг почудилось, что он видит нахальную усмешку, исказившую каменное лицо отца. Косо глянул на застывшего во льду Хальдора. Пробился к помосту и похолодел.
— Где Ника?
Среди толпящихся людей его нареченной видно не было.
— Где лирин? — заорал риар, ощущая, как ускользает из пальцев победа. Стекает холодной водой, оставляя после себя лишь озноб.
— Она была здесь, — Солвейг беспокойно осмотрелась. — Была. Рэм, где лирин Краста? Ты видел?
Краст мельком глянул на побратима. Лицо снежного залила такая бледность, что смотреть на него было страшно. Рэм глянул виновато, махнул покалеченной рукой. Взлететь ему в ближайшее время не удастся.
— Я видела! — вперед выступила девчонка-прислужница. — Нику забрал мужчина. Светловолосый, голубоглазый. Очень красивый. И не из Дьярвеншила.
— Лерт! — зашипел Рэм. — Вот же гаденыш!
Краст на мгновение прикрыл глаза. Силы, потраченные на битву с ай-ро, возвращались неохотно, медленно. И это значит, что и хёгг будет ослаблен. Но на отдых нет времени. Беспокойство за Нику разрывало грудь так, как и ай-ро не смог бы!
Риар шагнул в сторону и оскалился, когда на плечо легла ладонь. Развернулся резко и удивился, увидев золотые глаза гостя из Нероальдафе. За его спиной стояли хёгги Совета Варисфольда. Вот только разговаривать с посланцами главного фьорда Красту не досуг.
— Что надо в моем городе Совету Ста Хёггов? — рявкнул он, выбирая место для разбега.
— Здесь лишь четверо, риар Дьярвеншила, — вежливо произнес высокий старик, выступая вперед.
— Признаюсь, я впечатлен, Краст-хёгг. Я слышал о древнем бессмертном ай-ро, живущем в твоих владениях. Но не знал, что защитники Дьярвеншила научились его усмирять. Что ж… Твои умения делают тебя великим риаром. Надеюсь, твое правление станет благополучным и достойным. Совет Ста Хёггов признает твое право на этот город.
Краст нахмурился ещё сильнее. Ему было плевать на заверения Совета, беспокойство грызло изнутри, и, кажется, там уже образовалась дыра!
— И мы желаем тебе счастливых дней и доступную деву в жены.
— Я уже выбрал жену.
— Потому мы здесь, — печально произнес старик. — Дева из-за Тумана. К сожалению, мы допустили ошибку. Невеста из Конфедерации обманула всех нас. Она не имеет права находиться здесь.
— Что вы несете? — невежливо выкрикнул Рэм, становясь рядом с Крастом. Снежного шатало, но он стоял.
— Одно из обязательных условий нашего договора с Конфедерацией — здоровье невесты. Вероника скрыла от нас тяжелую сердечную болезнь. Она не может стать женой ильха и матерью наследников Дьярвеншила. Ее дни сочтены.
— Что?
Краст качнулся. Почудилось, что все остановилось. Люди, ветер, время… Замерло. Обездвижило.
— Она могла умереть в любой момент? — медленно повторил Краст. — В любой? Она могла… умереть?
— Это вина и недосмотр Совета Ста Хёггов.
— Что?…
— Это правда, — в наступившей тишине голос советника из Варисфольда прозвучал слишком громко. — Мы отправим деву за Туман, как только найдем. А Дьярвеншил получит откуп золотом за то, что его риар был обманут. Хоть и не по нашей вине. Но Совет Ста Хёггов всегда признает свои ошибки и платит за них.
Золото?
Краст качнул головой.
Золото… так необходимое Дьярвеншилу. Золото за лирин, обманувшую фьорды. И его — Краста. Если бы нареченная умерла в месяц, отпущенный на знакомство, то получилось бы наоборот: риар Дьярвеншила заплатил бы непосильною плату. Все это время она знала, чем рискует, и знала, чем ее ложь грозит Дьярвеншилу. И ему, Красту.