Императорский воспитанник (СИ) - "Девлин Джэйд". Страница 111

Вот опять шаги за спиной. На спину упали холодные капли, заставив вздрогнуть.

Ну нет, сейчас она не добьется от него ни звука! Терпеть и лежать! Лежать и терпеть! Не вскакивать! Терп-еееееееееть!

За все это время Каролина так и не произнесла ни слова. Удары опять посыпались потоком — злые и хлесткие. И самое страшное — он не знал сколько еще все это продлиться. Терпеть становилось все труднее, почти невозможно!

Каждый раз ему казалось, что следующий удар он уже не выдержит — соскочит с лавки, схватившись руками за пылающий зад. Дан боролся не на жизнь, а насмерть. И каждый раз каким-то чудом оставался лежать.

А Каро больше всего хотелось заплакать. Просто заплакать. Но единственные соленые капельки, оставлявшие темные пятна на ее рубашке и летящие во все стороны с каждым взмахом, были капли рассола с прутьев.

Она даже не стала утруждать себя тем, чтобы сменить сторону, и правое бедро Дана уже сплошь покрывали более темные и налитые штрихи. С каждым ударом, с каждой вспухшей полосой Каро чувствовала, как растет ее отчаянье. Вопреки неосознанным ожиданиям, не было ей легче от его страданий. Было только хуже.

В конце концов, когда второй пучок прутьев укоротился чуть не вдвое, а на ягодицах и бедрах парня буквально места живого не осталось, Каро отшвырнула розгу и не глядя больше на Даниэля, отошла к окну. Ей приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы сдержать болезненный озноб и заставить не трястись руки и плечи.

— Можете идти к себе, — резко и хрипловато бросила она через плечо, и больше не обращала на него внимания.

Даниэлю не сразу удалось разжать пальцы, намертво впившиеся в дерево. Он встал с трудом, и, пошатываясь, подошел к стулу с одеждой. На подбородке у него виднелась кровь — кусал губы, чтобы не закричать. Но Каро этого конечно не видела.

Уже одетый, стоя в дверях, он не выдержал и обернулся. Дан сам не знал, почему так хотелось, чтобы и она обернулась. Один взгляд! Любой — пусть даже злится! Но пусть… он же не исчез, не стал прозрачным, не… один взгляд, черт возьми!

Но Каро так и не обернулась. Кажется, она вообще забыла о нем. Постояла у окна, а потом прошла к своему столу. Несколько минут, словно не в силах вспомнить, что ищет, скользила глазами по бумагам. Вздрогнула, протянула руку и открыла небольшую шкатулку, в которой, Даниэль уже знал, с детства привыкла хранить самые драгоценные для себя вещи.

Достала стопку белых конвертов, до боли знакомых обоим. Несколько секунд невидящими глазами смотрела на письма, потом резко смяла их, и, не оборачиваясь, швырнула в камин. Белые бумажные крылья легко перелетели каминную решетку и рассыпались по серым от золы камням. Камин сейчас не горел, но к вечеру его растопят…

Даниэль сглотнул, отвернулся и медленно пошел прочь.

Дверь за ним закрылась, и всего через пару минут Каро почувствовала, что не может больше оставаться в этой комнате. Она нетвердой походкой вышла в коридор, даже не заперев кабинет, хотя никогда раньше не оставляла его открытым, и побрела сама не зная куда.

Ноги сами привели ее сначала на лестницу, а потом в канцелярию.

Лан, который успел пробежать по всему замку в поисках герцога, и ни с чем вернувшийся к кабинету, успел услышать только гневные голоса, а потом… он тяжело вздохнул и побрел обратно. Изменить что либо он не мог, и резкое отвращение к собственной беспомощности отдавало горечью во рту. Он какое-то время сидел за своим столом без движения, а потом скрипнула дверь и на пороге появилась… тень принцессы.

Точнее сравнения и не подберешь. Это была не Каролина, а ее бледное подобие.

— Каро, что…?! — он рванулся навстречу, подхватил девушку под руку и хотел усадить на стул, но Каролина отрицательно помотала головой, высвободилась и отошла к окну.

Дверь еще раз хлопнула, пропуская встревоженную троицу. Им уже успели рассказать, что между принцессой и герцогом что-то произошло. Теперь, взглянув в лицо девушки, все трое испугались не на шутку.

— Каро… — Ким робко взял принцессу за руку. — Каро, не молчи. Где Дан?

— Не знаю, и знать не хочу. — Каро выдернула руку из мальчишеских пальцев и отвернулась, невидящими глазами обшаривая двор за окном. — Я дура. Я ведь поверила, что он изменился, я почти… — она замолчала, спазм сжал горло.

С трудом сдерживая рыдания, ей все же удалось рассказать о произошедшем. Ответом было потрясенное молчание.

— Каро, ты уверена? — переспросил сильно побледневший Эрик.

— Я застала его в тот момент, когда он тряс за шиворот этого заморыша с разбитой головой и орал на него, — выдавила девушка. — И он имел наглость заявить, что лакей получил по заслугам.

Повисло тяжелое молчание. Только Ким чуть заметно качал головой из стороны в сторону, словно инстинктивно отрицая произошедшее.

— Хочу домой! — с неожиданной силой, тоской и усталостью вырвалось у Каро. — Не хочу здесь оставаться.

— Отсюда многие хотели уехать, — невесело покачал головой Лан.

Каро горько усмехнулась:

— И ни у тебя, ни у меня нет выбора. Какая тогда разница, кем быть — принцессой или конюхом? Теперь все бесполезно. Я так старалась убежать от этого — когда в жизни остается только долг и ничего больше. Не получилось…

Губы у Каро дрогнули, и она быстро отвернулась.

— Что я сделала неправильно? — произнесла она свои мысли вслух. — Что все мы делаем неправильно?

— Если бы я был волшебником! Я бы… — не думая, выпалил Лан и тут же виновато посмотрел на принцессу.

— Волшебники все могут только в сказках. — покачала девушка головой. — В жизни от них толку не больше, чем от всех остальных.

— Сказка кончилась, — тихо сказал Лан, — живем дальше.

Глава 30

Ким тихо отступал к двери, неверящими глазами глядя на то, как его любимая принцесса, такая сильная и веселая даже в самых тяжелых обстоятельствах, сейчас плачет. Молча, без всхлипов, просто слезы одна за другой тихо скатываются по щекам, а губы беззащитно дрожат.

Оба эти события — плачущая Каролина и Даниэль-предатель никак не желали укладываться у него в голове. Это просто не может быть правдой! Не может и все! Сейчас же, немедленно, надо бежать… Куда? Куда-то… Да! Бежать и найти Даниэля, и обязательно выяснить, что все это какая-то неправильная и глупая ерунда, и все ошиблись, и все вообще не так!

Ким развернулся и исчез за дверью так тихо и стремительно, что никто этого даже не заметил. Он сам не понял, сколько времени потратил, разыскивая юного герцога в бесконечных коридорах старого замка. А когда нашел, с некоторой странной радостью и удовлетворением понял — точно!

Это все какая-то невероятная глупость, на которую, он читал, способны только настоящие влюбленные. В книгах говорилось, что влюбленные — это почти как сумасшедшие, но до сегодняшнего вечера Ким плохо представлял себе значение этих слов. И только увидев пустые от боли глаза друга и его побелевшие, сжатые губы, стиснутые кулаки, напряженные плечи… Короче, все он понял. Любовь — это болезнь такая, даже Каро от нее поглупела, а про Дана можно и не говорить. Делать надо что-то!

— Она там плачет! — Ким решительно подошел к вцепившемуся в подоконник герцогу и дернул его за рукав, разворачивая лицом к себе и требовательно заглядывая в глаза.

— Кто плачет? — и Ким вздрогнул. Казалось, Даниэль плохо понимает, где он и кто перед ним.

— КАРО ПЛАЧЕТ! ИЗ-ЗА ТЕБЯ!

— Каро плачет… — машинально повторил Даниэль, потом растерянно моргнул и качнул головой, как будто Ким сказал что-то такое, чего не могло быть. И тут же резко вскинул голову, буквально поедая Кима глазами.

— Плачет?! Из-за меня?!

Киму он поверил сразу. И одно это маленькое слово, вдруг словно убрало стену, которая заслоняла собой нечто важное, мешала увидеть… Будто свет включили в темной комнате и все страшные пугающие силуэты исчезли вместе с темнотой, являя собой обычную обстановку, а не плод больной фантазии. Что он себе напридумывал! Как он мог такое… про нее!