Танец мельника (ЛП) - Грэм Уинстон. Страница 62

— Бен тоже так решил, — вставила Клоуэнс.

— Правда?

— Да.

— Боже ты мой, не могу удержаться, чтобы тотчас же не спуститься вниз! Где Бен? Он должен быть где-то поблизости! Надеюсь, эта ссора не слишком его задела, да еще в день такого потрясающего открытия! Пойду поищу его. Если не найду, ты спустишься со мной и покажешь, Клоуэнс?

Не успела она ответить, что пойдет, Демельза сказала:

— Уже слишком поздно, и раз шахту так долго никто не мог найти, не лучше ли дождаться твоего отца? Насколько я его знаю, он будет здесь завтра еще до полудня. Тогда вы могли бы спуститься вместе.

— А ты пойдешь, мама?

— Разумеется, пойду. Клоуэнс сказала, что нужно просто подняться по лестнице.

— Да, но сначала спуститься до самого низа.

— Упражнения всем пойдут на пользу.

— Но... в твоем состоянии...

— Не думаю, что папе это понравится, — добавила Клоуэнс.

— Я попробую его убедить, — сказала Демельза.

— Интересно, когда жил Антонин? — сказал Джереми. — Навещу-ка я дядюшку Дуайта, у него есть энциклопедия. Нынче вечером я просто не могу усидеть на месте. Нужно как-то убить время. А потом поищу Бена. Но спускаться мы не будем. Ты права, мама, это нужно делать всей семьей. Вместе. Может, даже спустим тебя на лебедке.

— Усядусь верхом на бадью, — откликнулась Демельза.

Два дня спустя, когда уже смеркалось, Клоуэнс наткнулась на Бена — он работал неподалеку от мельницы Джонаса, копал на том самом участке, где трудился до открытия Уил-Лежер.

Когда они посмотрели друг на друга в сгущающихся ветреных сумерках, Клоуэнс могла различить лишь вздувшуюся бровь и легкий румянец, покрывший желтоватую кожу.

— Джереми сказал, что ты уволился с поста капитана Уил-Лежер, — без предисловий сказала она.

— Да...

— Потому что подрался со Стивеном?

— Да, я полагаю.

— Ты не полагаешь, ты знаешь.

— Ну... Я первый начал. Я ударил его первым. Нельзя было так себя вести. Уж точно не с твоим будущим мужем.

— Он тебя оскорбил!

— Может, и так.

— Никаких «может», Бен.

— Да?

— Я многого требую от друзей. И от Стивена, и от тебя. Ты же мой друг?

— Ты должна это знать.

— Ты мой друг?

— Да.

— Тогда вернись на Уил-Лежер.

Он потоптался в ветреной полутьме, опершись на лопату.

— Я не могу, Клоуэнс.

— Почему?

— Это будет неправильно. Так не годится. Твой муж. И акционер.

— Он не будет моим мужем.

Бен вскинул голову.

— Почему? Из-за меня?

Клоуэнс откинула волосы с лица.

— Послушай, Бен. Ты... нашел старую выработку Треворджи. Ты пришел в Нампару, и я оказалось там одна. Я пошла с тобой. Что в этом такого?

— Ничего.

— Разве ты был не прав, когда рассказал мне?

— Прав.

— Разве ты не пытался отговорить меня спускаться?

— Ну, пытался.

— Но я спустилась. Я настояла. Я пошла с тобой. А когда мы поднялись на поверхность, там стоял Стивен и сделал эти оскорбительные замечания...

Она остановилась, сдержав готовые вырваться слова, которых не стоило произносить. Клоуэнс не могла объяснить, почему такое поведение по отношению к ней на глазах у Бена было самым страшным оскорблением со стороны Стивена. Конечно, она не любила Бена, но знала о его чувствах, и для Клоуэнс было чрезвычайно важно, чтобы Стивен был любезен, просто потому, что он собирался стать ее мужем. Если Бен его не любит, то сможет по крайней мере уважать. Но отвратительная брань, выплеснутая на Бена, становилась еще отвратительнее, потому что Бен, пусть и друг детства, не принадлежал к их сословию, стоял совсем на другом уровне. И именно это вызывало ее гнев. Ссора была унизительной. Она не выглядела бы столь невыносимой, даже если бы Стивен подрался с Джереми.

— Эта драка... — сказала она.

— Прости.

— Вы оба могли бы... могли бы...

— Прости, Клоуэнс, прости.

Она стряхнула мысли о ссоре и вернулась к тому, о чем только что думала.

— Бен, хочу тебя кое о чем попросить.

— Да?

— Ты поступил как-то неправильно с точки зрения твоей работы на шахте?

— Нет, это точно.

— Так ты ушел не из шахты, да?

— Ага, но нельзя забывать про тех людей, которых это задело.

— Можно. Это совсем другое. Если... если ты поссорился с человеком, за которого я собираюсь... собиралась выйти замуж, это касается только нас троих. И я тоже виновата, что оказалась между вами. Но это не имеет отношения к шахте. Ты не имел права увольняться по этой причине! Тем более после твоей новой находки. Джереми нужна твоя помощь, чтобы ее обследовать. Мой отец на тебя полагается! Ты должен вернуться!

Он почесал короткую черную бороду. Клоуэнс стояла перед ним, такая сильная, но в то же время женственная, такая откровенная, но в то же время явно не желающая понять, что просит о невозможном.

— Бен!

— Да, Клоуэнс, я понимаю, о чем ты, но всё не так просто...

— Я и не думала, что это просто. Но прошу тебя это сделать.

Бен пытался подобрать слова.

— Так не выйдет. Больше не выйдет.

— Что не выйдет?

— Люди. Развязали языки. Шепчутся по углам. Я, капитан подземных работ, подрался с акционером.

— И ты боишься им ответить? Поверить не могу!

— Ну... даже если забыть о шахтерах, остаемся мы с ним. Он и я. Мы больше не сможем встречаться, не сможем пройти мимо, не огрызнувшись... А он — член твоей семьи!

— Пока нет!

Полумрак и напор Клоуэнс придали Бену мужества, которого ему не хватало прежде, мужества выплеснуть наболевшее.

— Клоуэнс, ты же знаешь, знаешь, что я к тебе чувствую. Еще с тех пор как тебе было десять или одиннадцать, все эти годы. Я пытался... пытался об этом не думать, я ведь понимал, что это безнадежно, и потому я... особо об этом не думал. Насколько это получалось. Но когда появился он... Не мне тебе указывать, за кого выходить замуж, где или когда. Но и мне никто не указ, что мне чувствовать, а что нет. Я просто не могу это контролировать. И так уж случилось, что мне не нравится Стивен Каррингтон, и потому для меня это в пятьдесят раз хуже, ведь я не считаю, что он достаточно для тебя хорош. Ну вот, я это и сказал! Ты же меня поняла?

— Да.

— А потом возникла эта ссора. Она бы всё равно произошла рано или поздно, он всегда на меня косился и ждал удобного случая. Он ревнует, потому что знает о моих чувствах к тебе. Думает, я желаю ему худого. И как же я могу работать на шахте, если и я, и он знаем об этой ненависти?

— Нет нужды для ненависти, — медленно выговорила Клоуэнс.

— Может, и так. Но ты сказала... Разве ты не сказала, что он не будет твоим мужем?

— Да.

— Но ты же не делаешь это только из-за вчерашнего?

— Нет. В общем... не совсем. Кажется, я совершила ошибку. Но случившееся вчера было важным... переломом. Понимаешь, я предпочитала не замечать кое-что важное... Ничего, что я так разоткровенничалась, Бен?

У Бена встал комок в горле.

— Конечно нет.

— Мне кажется, я любила Стивена. Возможно, до сих пор люблю. Знаешь, как это бывает — когда рядом с кем-то начинает биться сердце и пересыхает во рту.

— Как же мне не знать?

Она прищурилась.

— Ну да. Что ж, именно так и происходит, когда я его вижу. Именно так, Бен. Прости, что говорю тебе это.

Он промолчал, только крепче стиснул лопату. Над их головами с карканьем пролетела стая ворон, хлопая мрачными крыльями в сумерках.

— Возможно, этого достаточно, — сказала Клоуэнс. — Наверное, должно быть достаточно. Но с тех пор как мы вместе... — Она умолкла. — Теперь я несправедлива к нему... Я лишь хочу сказать, что мы... мы совершенно друг друга не понимаем. Не исключено, что я виновата не меньше. Когда... когда он навещал Вайолет Келлоу, я позволила себе ревность. Ревность к ней. Так в чем же я лучше него, если вчера он приревновал к тебе?