Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена. Страница 21

Уля схватилась за голову:

- Мы пришли. А... остальные? Они знали? И Джастин Одли знал?

- Он - нет. Прочие - да.

- Не знал... и погиб. Ты его убил!

Шон пожал плечами:

- Я не хотел его смерти. Но тела Юна и Джастина заставят поверить всех, что караван погиб. И нас не будут искать. Просто вычеркнут из списка живых. Уля! Что с тобой?

Только теперь она заметила, что сидит, вцепившись в подушки дивана так, что пальцам больно. А Шон привстал на коленях, потянулся успокоить и застыл, не смея пошевелиться. Потому что Уля отшатнулась.

В огромной комнате повисло молчание. Только щебет птиц, врываясь в распахнутое окно, нарушал тягостную тишину. А потом Уля заговорила:

- Ты и меня позвал, чтобы... замести следы? А я ведь верила тебе. И Джастин... верил. Мы шли к новым открытиям, к великой гробнице, которая оказалась обманом...

- Нет, - Шон поднял голову. - Гробница существует. И ты скоро её увидишь!

- Думаешь, теперь мне это интересно?

Но глаза Шона сверкали, он словно не слышал никого, кроме себя:

- Тебе откроются тайны, за которые ученые твоего мира душу готовы заложить! Ну разве это не прекрасно?

- Ты убил Джастина. И Юна. Ты - убийца! - твердила Уля, как заклинание.

Но Шон только пожал плечами:

- Цель оправдывает средство! Так, кажется, говорят в вашем мире. А я шел к этому ни одну тысячу лет и не отступлюсь от своего.

Уле стало нехорошо. «Не одну тысячу лет». Почему-то она сразу поверила. Но Шон уже снова стал милым и вежливым, как и тогда, при первом знакомстве:

- Сейчас ты поешь и отдохнешь. А потом... я покажу чудеса Благоуханной земли!

Сил на споры не осталось, и Уля подчинилась. Позволила уложить себя, накрыть одеялом и истыкать иголками. Шон оказался прав: после лечения стало легче, и даже прошла то и дело подкатывающая к горлу тошнота. Но память никуда не делась, и отвернувшись от столпившейся у кровати людей, Уля беззвучно плакала в подушку, пока не уснула.

18

Следующий день прошел как в тумане. Голова болела, и господин Шу лично заваривал травы, руководствуясь только цветом лица пациентки да её пульсом. И они действовали! Уля не могла не восхититься таким мастерством. Ей очень хотелось поговорить и с девушками, которых к ней приставили, и с врачом, однако без знания языка это не удавалось. Но видеть Шона все равно не хотелось.

Ему было безразлично. Явился как ни в чем не бывало и предложил прогуляться.

- Господин Шу настаивал, что тебе нужно двигаться. Ну и заодно я отвечу на вопросы. Их же много скопилось?

Он угадал.

Они не торопясь шли по плавно изгибающейся дорожке. Справа и слева цвели кусты и деревья, иногда за ними угадывался сверкающий на солнце пруд.

Уля не знала, как начать разговор, а Шон молчал, давая ей возможность освоиться.

Наконец, они подошли к беседке - изящная черепичная крыша покоилась на ажурных решетках, по которым вился дикий виноград и неизвестная Уле лиана, усыпанная крупными белыми цветами, похожими на граммофоны.

Шон протянул руку, помогая спутнице подняться по ступенькам. Уля огляделась: в центре стояли стол и стулья, повернутые так, чтобы можно было любоваться окрестностями. Проигнорировав предложение присесть, подошла к перилам.

Та же невероятная зелень, но теперь не леса - полей. Террасы тянулись вдоль склонов, и на них виднелись фигуры крестьян. До беседки долетела песня с простым, ритмичным мотивом.

- Здесь не бывает неурожая или голода. Поля убирают трижды в год и дважды снимают плоды с деревьев.

Услышав Шона, Уля вздрогнула, но с места не сдвинулась.

- В этом краю не существует болезней, и никто не умирает от голода...

- И чтобы скрыть путь сюда, ты убил двоих людей!

Шон пожал плечами:

- Одного. Юн погиб случайно. Он должен был пройти сквозь пустыню вместе с нами...

Уля молчала, хотя Шон явно ждал. Даже не одобрения - просто ответа. А не дождавшись, не сдержался от оправданий:

- Этому место много тысяч лет. Боги создали его для своих потомков, и все это время люди ищут сюда дорогу. Рай, Эдем, Шамбала... Как много названий...

- Это Земля?

- Прости, я не знаю ответа. Боги создали много миров, этот - один из них.

Уля думала, что её уже ничто не сможет удивить. Но мысль о множественности миров была... невероятна. А Шон продолжал:

- Сначала границ почти не существовало. Воспользовавшись простыми заклинаниями, можно было попасть из одного в другой без усилий. Люди благоденствовали и приносили богам щедрые жертвы в виде благовоний, плодов, дичи и рыбы, а те защищали их от наводнений, засухи, землетрясений... Поля зеленели, и трижды в год крестьяне снимали урожай. Тогда все миры были похожи на этот... А потом кто-то позавидовал богам и захотел стать с ними вровень. Так появились демоны.

Уля не знала, верить или нет. С одной стороны, все это походило на какой-то бред, с другой... она видела и костяной ужас и плюющегося ядом червяка. Видела смерть.

- Хочешь сказать... демонов создали люди?

Шон кивнул:

- Да. И кое-кто из небожителей. Нам ведь тоже свойственная зависть.

Уля прикусила губу. Боль помогла прийти в себя, слишком уж много информации вылилось за эти два дня. В голове царил хаос. И тут еще это «мы».

- Так ты - не человек?

В ответ Шон горько рассмеялся:

- Сейчас - человек, хотя и бессмертный. Но прежде...

Синие глаза заволокла пелена боли, когда он окунулся в воспоминания:

- Когда   Небесный   Владыка   отпустил  на   землю  любимых   сына  и  дочь,  дабы  они   несли  людям   свет   знаний   и  учили   высоким  искусствам,  он   взял щепоть золы, холодный отблеск звезд и белизну снега на горных вершинах. Смешал все это и вдохнул жизнь в очередное творение. Так получился я - Белый Тигр, телохранитель Золотого Владыки. Я следовал за ним всегда и всюду, в зверином облике или в человеческом - как было необходимо в тот или иной момент. Я был его щитом. Я был его мечом. Я карал отступников и защищал господина от любых опасностей. И вот его больше нет... А я навсегда застрял в человеческом обличии!

Тень на песке. Тигр, приготовившийся к прыжку. Гибкий, могучий, страшный... Ульяна осталась стоять на месте, хотя инстинкты кричали, вопили, орали, требуя бежать.

- Ты не справился? Твоего... - Уля замешкалась, произнести это слово по отношению к живому человеку было непросто, - хозяина убили?

Шон тряхнул головой:

- Не хозяина - господина! Белый Тигр не был рабом! И наказали меня не поэтому.

- Значит, все-таки убили... Скажи, а разве можно убить бога?

- Боги не умирают. Они могут лишь развоплотиться, если нужда в них отпадает, и бесценная энергия растворяется в мировой. Так поступил и Золотой Император, и его отец...

- Подожди, я запуталась... Тебя ведь наказали из-за того, что не справился с заданием? Но твой господин остался жив?

- Причина в другом, - Шон заметно волновался. - Я осмелился полюбить дочь Небесного Владыки. Я, зверь. И она ответила взаимностью.

- Даже в мире богов существует неравенство, - ветер бросил в беседку пригоршню лепестков. Уля поймала один и растерла в пальцах, ощущая сладковатый аромат. - Слуга полюбил госпожу... и за это поплатился. А она?

По лицу Шона пробежала судорога:

- Нас наказали не за любовь. Но только Лишана могла запечатать Врата, отрезав уровень демонов от остальных миров. Это был её долг... но она им пренебрегла. Мы сбежали, и звери Небесного Владыки взяли наш след. А потом...

Шон отвернулся. Уля разжала пальцы, позволив измятому лепестку упасть. Спрашивать ни о чем не стала и лишь с трудом сдерживалась, чтобы не подойти, не обнять, не утешить. Прошлое и все беды показались такими мелкими! Реальность была больнее: страдающий Шон. Но мысль, что на самом деле он еще любит эту таинственную Лишану, сводила с ума. И мешала поддаться порыву.

- Ты же сам говорил, что боги не умирают, - прошептала скорее для себя, чем для него. - А она все-таки дочь бога.