Дело о дневнике загорающей - Гарднер Эрл Стенли. Страница 32

– О’кей, поспешим! – сказал Мейсон.

С трудом ступая по песку, они приблизились к Сэккиту и девушке. Сэккит вскочил первым, подал ей руку, его подружка поднялась с ловким, упругим изяществом и отряхнула прилипшие песчинки с тонкого эластичного купальника.

Сэккит наклонился вперед, шепнул ей что-то на ухо, и они обнялись. Его руки обхватили ее и сомкнулись на спине на уровне лопаток. Еще секунда, и Сэккит повернулся к ним лицом.

– Добрый день, – поздоровался Мейсон, – как прикажете вас называть, Сэккит или Прим?

– Это что? Арест?

– Пока еще нет.

– Что же тогда?

– Просто поговорить.

– Понятно. Дорогая, иди оденься и жди меня в машине…

– Когда ты придешь? – спросила девушка.

– Да ты и одеваться еще не закончишь. – Сэккит вел себя развязно и откровенно вызывающе. – Эти люди меня не задержат. Не беспокойся, милая, это даже не официально.

– Так вы нас, оказывается, знаете? – поинтересовался Мейсон.

– Конечно. Вы – Перри Мейсон, знаменитый адвокат.

– И Пола Дрейка, естественно, вы тоже узнали, не так ли? Вчера вечером вы ему передали кое-что.

– Чушь собачья!

– Ну, ну, не надо так резко. Вчера у вас был нелегкий денек, Прим, уж в этом-то, надеюсь, я прав?

– Не Прим, а Сэккит.

– Замечательно, пусть будет Сэккит.

– Дорогая, прошу тебя, иди и оденься, – с нажимом повторил он, громко обращаясь к молодой подружке. – И не надо здесь болтаться!.. – Последнюю фразу он произнес особенно многозначительно и сопроводил ее красноречивым взглядом.

Перед тем как уйти, девушка объявила Мейсону, что он докучливый и ужасный и что с людьми так нельзя обращаться, потом повернулась и отправилась в раздевалку.

– Я готов ответить на ваши вопросы, мистер Мейсон, – сказал Сэккит, – но давайте побыстрее. Как только она оденется, мы поедем. У нас еще куча дел.

Но Мейсон тут же охладил его пыл:

– Наша беседа будет не такой короткой, как вы думаете.

– Это кто же так сказал?

– Это я вам говорю.

– Ваши идеи и выводы меня не интересуют.

– А меня заинтересовало ваше досье, там много интересного, между прочим.

– Что из этого? Сейчас я чист.

– Это лишь ваше утверждение.

– Тогда назовите хоть что-нибудь!

– Для начала подойдет похищение автомобильного трейлера.

Мускулы на лице у Сэккита напряглись, его цепкие, проницательные глазки впились в Мейсона.

– Не верю! Блефуете!

– Некто Джим Харцель из «Идеал трэйд трейлер-центра» очень бы хотел присутствовать на опознании и помочь правосудию в поимке неизвестного пока угонщика домиков на колесах, потому что подобные мерзавцы дискредитируют его бизнес и лишают доверия клиентов. Плюс к этому мы располагаем отпечатками протекторов вашего джипа и кое-какими отпечатками пальцев, снятыми со стен и мебели внутри трейлера.

Сэккит задумался.

– Что вам от меня нужно?

– Мы хотим знать, кто вам дал конверт, который вчера поздно ночью был доставлен в агентство Пола Дрейка?

– О конверте ничего не знаю. И Пола Дрейка тоже не знаю. Я знаю только вас, и мне известно также, что вы сели в дерьмо и дальше будет еще хуже. А меня с собой не затягивайте, я дерьма нанюхался!..

– Вас может узнать человек, у которого вы брали театральные костюмы.

– Ладно, костюмы признаю. Брал. Что дальше?

– Где вы взяли конверт, переданный позднее Полу Дрейку?

– Мне дала его Арлен Дюваль – как видите, я ничего не скрываю.

– Вы лжете!

– А вы докажите! Попробуйте надавить на меня, и я пойду к окружному. С такой информацией он примет Томаса Сэккита с распростертыми объятиями. Вы не сможете возбудить дело об угоне трейлера, потому что он даст мне неприкосновенность как важному государственному свидетелю. Давайте же – пригрозите, но, я уверен, вы знаете, что за этим последует. Все, я свои карты выложил, теперь вы либо тоже раскроете свои, либо уматывайте отсюда подальше!

– Я раскрываюсь, – сказал Мейсон. – Вы использовали костюм посыльного, чтобы пробраться вчера ночью в дом Джордана Л. Балларда, а когда вошли – ударили его по голове, и…

Сэккит изобразил такое изумление, что Дрейк чуть было не рассмеялся.

– Что это за ахинею вы несете?

– Я говорю об убийстве, – холодно продолжал Мейсон, – и у меня имеются определенные доказательства, которые вкупе с вашим богатым уголовным прошлым произведут на господ присяжных неизгладимое впечатление. Так что пораскиньте лучше мозгами, а стоит ли вам присягать говорить одну только правду и торопиться в свидетели. И я не знаю, поможет ли вам тогда с неприкосновенностью ваш друг окружной прокурор.

– Послушайте, мистер Мейсон, мне неизвестно, что за игру вы затеяли, но подставлять себя таким образом я не позволю. Я сейчас же иду в полицию и заявляю, что вы меня шантажируете.

– Шантажирую, чтобы получить что?

– Информацию.

– И что же я вам за это пообещал?

– Неприкосновенность на случай…

– Какой такой случай? – быстро спросил Мейсон. – Какую еще неприкосновенность я вам обещал? Я обещаю только то, что вас будут судить.

– Но вы дали понять, что я могу откупиться…

– Вам не откупиться, даже имей вы все золото Монетного двора Соединенных Штатов. Вы попались, Сэккит! – Мейсон сделал Дрейку знак рукой. – Иди сюда, Пол!

Дрейк подошел.

Сэккит, в свою очередь, дал понять, что разговор окончен:

– Я иду одеваться, а если вы и впрямь задумали меня привлечь, то в следующий раз обращайтесь к моему адвокату.

– Минуточку, приятель, – вышел вперед Райс, – стой, где стоишь!

– Это еще кто? – возмутился Сэккит, пытаясь уйти. Райс встал у него на пути.

– Я знаю, что говорю, приятель! Хоть ты и не слабак, но в том, что сейчас будет, опыта у меня побольше. Я уже вижу, что твой любимый – хук левой. Ты не успеешь и руки поднять, как я уже проверю твою челюсть! И впредь посоветую подобных ошибок не делать, не стоит так заметно отклоняться назад для нанесения удара. Мясистых жеребчиков вроде тебя я на ринге уложил достаточно, поверь! Впрочем, если хочешь – давай попробуем. Денег не возьму…

Сэккит в нерешительности переступал с ноги на ногу, глядя то на Мейсона, то на Дрейка.

Мейсон взял Пола за руку и тихо сказал:

– Такого на испуг не возьмешь, крепкий орешек. Ничего хорошего он сейчас не скажет, будет врать и врать. Я притворюсь, что надо позвонить, но вместо этого пойду к джипу и подожду девицу. Он наверняка ей что-то там засунул в купальник, когда напоследок обнимал.

– Что, например?

– Не знаю, Пол. Но ты видел, как ходило его правое плечо? Как будто он что-то ей туда сзади заталкивал. Что бы там ни было – это нечто очень важное. Сэккит не расстается с этим даже на пляже. Я попытаюсь – вдруг удастся? Кстати, кто это у тебя с фотокамерой?

– Харви Найлз.

– Парень что надо!

– Один из лучших.

– А фотоаппарат для прикрытия или он им пользуется?

– Харви – классный фотограф. Камера у него не ахти какая, маленькая, 35 миллиметров, но он с ней вытворяет чудеса. Готов поручиться, что эту парочку он заснял во всех положениях – начиная с того момента, как они вышли из джипа, и кончая каждым их шагом по песку.

– Отлично, Пол, я сейчас пойду туда и поработаю с девицей, а ты скажи Райсу – пусть он передаст фотографу Харви, чтобы тот, когда я подойду к джипу, был готов выполнить любую мою команду.

В этот момент заговорил Сэккит:

– Я вижу, вы на пару работаете. Так уж и быть, выкладывайте свои предложения.

– Единственное, чего я от вас хочу, – спокойно объяснил ему Мейсон, – это находиться здесь, покуда не прибудет полиция.

– Опять блефуете. Полицию вы не вызовете.

Нарочито громко Мейсон обратился к Полу Дрейку:

– Держи его здесь, Пол, а я пойду позвоню. Если хочешь – оформи гражданское задержание.

– И какое основание?

– Убийство Джордана Л. Балларда. Впрочем, нет, подожди-ка секунду, пусть убийство ему предъявит полиция, а ты можешь произвести гражданское задержание по подозрению в угоне трейлера. В этом деле нам даже доказывать ничего не придется – ясно как божий день. Джим Харцель получит большое удовольствие – доставим же ему его.