Виршеплет из Фиорены (СИ) - Лагунин Иван. Страница 10

Подслеповатый зеленый великан меня не узнал. Я грустно вздохнул и заказал пару сосисок из индюшки с вареной репой под каким-то чрезвычайно острым фирменным соусом. Быстро уплел нехитрый обед, залил во фляжку бормотуху старого орка и, наконец, потопал в сторону Сантана, время от времени приглатывая забористое питье.

Небольшой, втрое меньше Базела, городок Сантан, полукругом расположился вокруг единственной пристани нашей ойкумены. Постоянно в нем мало кто жил, в основном здесь располагались склады, гостиницы, лавки, бордели. Этакий маленький местный уголок деловой активности и порока, что не замедлил образоваться возле этой самой деловой активности.

Своим относительным благополучием ойкумена Ледяная Гора была обязана в первую очередь своим положением – последнего форпоста перед варварским востоком. Периодически туда уходили смелые кэпы в поисках выгодного товара или возможности пограбить тамошних туземцев. Одновременно с тем, Ледяная Гора была последней остановкой перед довольно долгим путем на юго-запад, к Внутренним ойкуменам. Не то, чтобы мы были прямо-таки торговым перекрестьем и купались в золоте, но один-два корабля в день стабильно заглядывали в Сантан на пополнение припасов перед долгим полетом. Не в последнюю очередь кэпы выбирали путь через Ледяную Гору в связи с тем, что такой путь во Внутренние ойкумены пролегал через практически пустынные ничейные Восточные океаны скверны, а не через густонаселенные земли, где сидели десятки властителей, каждый из которых так и норовил оттяпать свой процент у честного торговца.

И здесь нужно сказать пару слов об устройстве нашего мира. Каноническая версия звучит так:

Жили-были боги. И создали они.. м-м-м… честно говоря, учась в университории, уроки истории, где нам втирали всю эту лабудень, я частенько прогуливал… потому, опустив детали… Жили-были боги, насоздавали они разных миров, насоздавали разных там людей, эльфов и прочих, а потом за что-то на них обиделись и решили все разрушить и создать заново. Для этого сказано было Слово Богов, повинуясь которому миры стали распадаться в прах. Но нашелся один мир, который Слову Богов воспротивился. Древние люди и эльфы нашего мира сказали – нет, не надо нам такого счастья. Ну, а стерпеть то, чтобы Слово Богов было сказано, но не выполнено, мироздание не смогло, и Богам пришлось Уйти.

Вообще-то, вот насчет этой части истории копья ломаются уже столетия. Некоторые считают, что смертные не сами придумали такую подлянку, а им помог один из Богов, некоторые считают, что помог, но не просто так, а потому что хотел воцариться на божественном троне в одиночку, без своих собратьев, но смертные его обманули. В общем, мутная там история получилась. Ну, а для того, чтобы сказать Богам свое громкое «НЕТ!», маги древности замочили колоссально большое количество себе подобных, опустошили целые континенты! И сами сгинули. В результате всех этих событий наш мир был расколот, а другие и того хуже – распались в Ничто… Но это все было еще до Темнолетья, как говорил наш препод по истории – Прилл фо Харр: «Времена те скрыты под пологом пыли веков». Поэтичный сукин сын, так и не натянул мне четвертак!

И с тех самых пор наш мир так и завис – не туда и не сюда. Полуразвоплощенный, расколотый на куски – ойкумены, наполненный скверной – ядовитым Словом Богов, он стал пристанищем многих беженцев из других, сгинувших, миров. Континент, десятки тысяч больших и маленьких ойкумен, со странными временами года и сбрендившими законами физики, таким является сейчас наш мир – в 1432-ом году от основания Синхара – Храма Ста Братств.

Но и это еще не все. Все было бы ничего, если бы не нашлись те, кто решил, что Слово Богов должно быть произнесено до конца. Т.е. наш мир должен быть доразрушен, и тогда Ушедшие вернутся и Скажут новое Слово. Сотворив новый мир. Таких товарищей мы называем Последователи – «последки». Почему «Последователи»? Честно говоря, не вдавался в подробности. Помойму, их единственное Братство Храмовников называется «Храм Последователей». С ними уже тыщу лет идет бесконечная война на юге, в Пограничье.

Но мне все эти мистерии до фонаря.

Я бодро топал по мощеной старым темным камнем дороге, насвистывал «Влюбчивую Дженни» и попивал бормотуху старика Мо. Дорога быстро ложилась под размашистые шаги, крестьяне приветливо улыбались, смешно наклоняя свои широкополые шляпы, полуденное солнышко светило, как ему положено светить, а настроение постепенно улучшалось.

А чего, собстна, ему не улучшаться-то? От треклятого кристалла я благоразумно избавился, длинный мессир удовлетворился моим рассказом и свалил в неизвестность, сейчас я быстренько найду какого-нить кэпа, что ведет свой корабль на юг, и пока будут хоронить беднягу Рональда, и сиру Далтону с подручными будет не до меня, свалю с родной ойкумены в закат. Помойму, вполне себе годный план, не так ли?

А манатки я пока решил оставить у месье Шата, чтобы не вызывать подозрений лишним шебуршением.

Перед Сантаном, петлявшая сквозь холмы, дорога, делала петлю, вплотную прижимаясь к краю ойкумены. Дымчатая бесконечность Бездны открывалась внезапно, как всегда поражая своей безграничностью. Облака сплошным пучистым ковром уходили за горизонт. Скверна – яд Слова Богов, проступала сквозь белую пелену искристыми синими мазками. Как щас помню:

У края Бездны, в бесконечность,

Впиваюсь взглядом, вижу вечность,

И дрожь рождает душность ветра,

Тщета людская полнит недра…

На самом деле, я ко всей этой выспренней лабуде отношусь параллельно. Куда ни плюнь – везде попадешь в еще одного виршеплета, воспевающего «тщету человеческую, пред силой Ушедших» или «пред карой нашего мира» и тому подобное. Библиотеки завалены горами философских трактатов на эту тему. Признаться, я тоже как-то, в лет пятнадцать, посиживал на «берегу» Бездны и пялился в закат, рожая что-нить этакое глубокомысленное. Но, как щас помню, на ум приходили только внушительные сиськи поварихи из таверны ныне покойного Питера Рванчика. И это были такие сиськи… что «тщета человеческая, пред карой нашего мира» как-то быстро уходила на второй план.

Вильнув в последний раз, дорога обогнула высокий холм с наблюдательной башней, и я оказался в Сантане. Застроен он был довольно хаотично. Склады перемежались гостиницами и трактирчиками разной степени цивильности. Полноценных стен у городка давно не было. Когда-то в давние времена, здесь, наверно, был укрепленный замок, но сейчас от него остались только, то и дело встречающиеся в городе остатки стен, из больших блоков черного камня, на которых ушлые жители строили свои постройки.

Я кивнул сонному стражнику и протопал внутрь городка.

В Сантане было довольно многолюдно. Множество матросов с полудюжины кораблей разбрелись по городку по своим нехитрым делам. Нажраться, потрахаться, да почесать кулаки. Не то чтобы мне нравилось находиться среди такой публики… да, честно говоря, вообще не нравилось! Грязные прохиндеи! Никакой почтительности к полуэльфам тонкой душевной организации, мать их!

У причалов, похоже, стоял какой-то орочий корабль. На улице то и дело попадались эти здоровяки в разной степени оголенности и подпитости.

– Э-э-э… друг! – Бараньи кишки мне в глотку, вот так и знал! Пара полуодетых зеленоватых здоровяков наметанным глазом вычленили мою длинную тощую фигуру и явно решили доколупаться. Твою же мать! И как назло ни одного стражника поблизости! Ноги сами развернули меня в обратную сторону.

– Э-э-э... Падажди! – Один из пошатывающихся орков внезапно сделал огромный прыжок и схватил меня за локоть. – Ты куда… ык?!

О Ушедшие! Аска, ну что за хрень творится с тобой? Кто сглазил бедного виршеплета?! Я понял, что сейчас меня будут бить.

– Местный? – орк обдал меня чесночным смрадом, а я очень подробно рассмотрел его огромные клыки.

– Д-да…

– А-ы-ы! Бархак, – чудище кивнуло своему приятелю, – такой хлыщ точно знает!

Ну точно. Будут бить.

– Слушай, друг… где тут можно присунуть нормальной бабе?