Дело о королеве красоты - Гарднер Эрл Стенли. Страница 31

– Теперь о другом, – сказал Мейсон. – Не предлагал ли вам мистер Ловетт нечто вроде гонорара в том случае, если он выиграет дело и если ваши показания будут этому способствовать?

– Нет, не предлагал.

– А он не говорил, что ваши показания могли бы заставить его клиентов…

– Ну, это другое дело! – ответила Максин. – Вы же спрашиваете меня не о его клиентах, а о самом мистере Ловетте!

– Значит, мистер Ловетт говорил вам, что его клиенты могут быть вам очень благодарны?

– Что-то в этом роде.

– Он говорил именно о благодарности?

– Да, наверное… Речь ведь идет о двух миллионах долларов, а они не добьются правды, если я не расскажу то, что Эллен в свое время рассказала мне.

– Вы говорите, что речь идет о двух миллионах долларов? – спросил Мейсон.

– Совершенно верно. Эзекил Хаслетт, отец Хармена Хаслетта, умер и оставил все свое состояние и фирму «Кловервилл-спринг энд саспеншн компани» своему сыну Хармену. А потом и молодой Хаслетт отправился в морское путешествие и погиб. У него есть два сводных брата – Брюс и Норман Джасперы, и, кажется, у Хармена Хаслетта есть какой-то странный пункт в завещании, из которого явствует, что он является отцом незаконного ребенка, и если это действительно так, то он оставляет все свое состояние этому ребенку. Собственно говоря, вы и пытаетесь выжать из меня эту историю, – хмуро добавила свидетельница. – И я рассказала вам все, что знаю. И рассказала правду.

Она поднялась, собираясь покинуть свидетельское место.

– Один момент! – задержал ее Мейсон. – Я еще не выяснил один вопрос. Вы виделись с Агнес Берлингтон?

Свидетельница вернулась на свое место, посмотрела на Мейсона, потом отвела глаза, снова посмотрела на адвоката и наконец сказала вызывающе:

– Да, я встречалась с ней!

– Когда?

– Я встречалась с ней вечером третьего числа.

– Где?

– В ее доме.

– А каким образом вы попали туда?

– Минутку, минутку! – вмешался Диллон. – Все это является новостью для обвинения, и мы возражаем против такого рода вопросов, поскольку обвинение не касалось отношений между свидетельницей и Агнес Берлингтон. К тому же этот вопрос не относится к делу.

– Я этого не считаю, – ответил судья Элвелл. – Если свидетельница, заинтересованная в этом деле, знала Агнес Берлингтон, я хочу знать, в какой именно связи она с ней находилась.

– Отвечайте на вопрос, – сказал Мейсон.

– Пожалуйста, – вызывающе ответила Максин Эдфилд. – Мистер Ловетт нанял детективов, которые выяснили, что Агнес Берлингтон работала медсестрой в одной из больниц Сан-Франциско в то время, когда родился ребенок, которого сейчас зовут Уайт Байрд. Ну и я слышала, что Эллен Калверт опирается на показания этой Агнес Берлингтон в своей нечистой игре, надеясь получить наследство Хармена Хаслетта. Я и отправилась туда, потому что знала, что все сказанное этой Агнес Берлингтон будет заведомой ложью. Я хотела открыть ей глаза и сказать, что Эллен Калверт надеется на миллионы Хаслетта, пытаясь доказать, что у Хаслетта есть сын.

– И вы виделись с Агнес Берлингтон?

– Да, я видела ее.

– Добились ли вы чего-нибудь?

– Я прямо сказала ей, что если она заявит, что Эллен Калверт имела ребенка, я смогу доказать, что она лжет.

– Что еще?

– Больше ничего. Она просто выставила меня за дверь, заявив, что это не мое дело. Весь наш разговор не длился и десяти минут. Но я предупредила ее, что ее могут уличить в лжесвидетельстве, если она будет давать такие показания под присягой.

– Что она ответила на это?

– Ничего. Просто попросила меня убраться вон.

– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.

– Обвинению тоже больше нечего добавить, кроме просьбы к суду приобщить к вещественным доказательствам револьвер 38-го калибра, найденный в машине подозреваемой.

Судья Элвелл сказал:

– Я полагаю, что все изложенное является достаточным, чтобы держать мисс Эллен Эйдер под арестом. Конечно, если у защиты со своей стороны есть также какие-нибудь свидетели…

Мейсон поднялся:

– Ваша честь, у меня есть свидетели, и в качестве первого из них я хотел бы вызвать мистера Пола Дрейка.

– Очень хорошо. Мистер Дрейк, подойдите и принесите присягу.

Когда формальности были закончены, Мейсон спросил:

– Вас зовут Пол Дрейк, вы имеете лицензию частного детектива, и иногда я пользуюсь вашими услугами, не так ли?

– Совершенно верно, сэр.

– Теперь хочу вас спросить, выяснили ли вы по моей просьбе, где потерпевшая Агнес Берлингтон имела обыкновение покупать продукты?

– Да, сэр, выяснил.

– Теперь вспомните, где Агнес Берлингтон купила продукты во второй половине дня четвертого числа этого месяца?

– Четвертого числа ближе к вечеру, – ответил Пол Дрейк, – Агнес Берлингтон купила себе пакет с замороженным ужином в «Санрайз спешиэл супермаркет», который находится приблизительно в двух кварталах от дома, где она жила.

– Вы знаете, что содержалось в этом пакете с ужином?

– Я знаю это только со слов мисс Донны Финдли, которая работает в этом магазине.

– Очень хорошо, – ответил Мейсон. – В таком случае я попрошу вас покинуть свидетельское место и уступить его мисс Донне Финдли. Она будет моим следующим свидетелем.

Донна Финдли, очаровательная молодая женщина, двадцать один – двадцать два года, заняла место для свидетелей, принесла присягу и сообщила свое имя и род занятий.

– Вы были знакомы с Агнес Берлингтон? – спросил ее Мейсон.

– Да. Я даже была дружна с ней… Относительно.

– Что вы понимаете под словом «относительно»?

– Я работаю кассиром-контролером в «Санрайз спешиел супермаркет», а мисс Берлингтон довольно часто покупала у нас продукты. Она обычно расплачивалась у меня, мы разговаривали минутку-другую, пока я подсчитывала общую сумму.

– Вы помните вашу встречу с ней вечером четвертого?

– Очень хорошо помню.

– Расскажите нам об этой встрече.

– Агнес купила один хлебец, пачку масла, коробку молока и пакет с замороженным ужином, который известен под названием «ТВ-спешиэл».

– Вы знаете, что содержится в этом пакете?

– Знаю. Он содержит эскалоп с гарниром – зеленый горошек и картофельное пюре. Кроме того, там имелся соус к эскалопу.

– Почему вам запомнилась эта встреча? – спросил Мейсон.

– Мы с ней перекинулись несколькими словами, и я спросила ее, что она ела вчера вечером. Она ответила, что брала эскалоп с гарниром, что он ей очень понравился и что она взяла его снова.

– Благодарю, – сказал Мейсон. – У меня все.

Пришла очередь задавать вопросы Диллону.

– Именно в тот вечер, – спросил он саркастически, – вы поинтересовались тем, чем она питается и что ей нравится?

– Почему же в этот вечер… Мы неоднократно говорили с ней на эту тему.

– И вы уверены, что разговор, о котором вы сообщили, состоялся именно четвертого вечером?

– Уверена, потому что хорошо помню, что не видела ее пятого, а шестого узнала о ее смерти.

– В котором часу четвертого числа вы с ней разговаривали?

– Минут пятнадцать-двадцать шестого.

– Как вам удалось запомнить это время?

– Я работаю до семи и в последние часы работы часто поглядываю на время.

– Значит, вы точно можете сказать, когда состоялся ваш разговор?

– Не точно… Но я знаю, что он состоялся часа за полтора до конца моего рабочего дня.

– У меня больше нет вопросов, – произнес Диллон, обращаясь к судье.

Мейсон поднялся:

– С разрешения вашей чести я хотел бы узнать у лейтенанта Трэгга, были ли осмотрены ведро для отбросов, пустые банки и коробки из-под пищи в доме Агнес Берлингтон.

– С какой целью? – спросил судья.

– Для того чтобы показать суду, что в ведре для отбросов была найдена картонка, в которой был упакован ужин с эскалопом, зеленым горошком и картофельным пюре.

– Это ничего не доказывает, – заметил судья. – Разумеется, эта картонка была найдена в ведре для отбросов. И сейчас мы знаем, что она содержала замороженный ужин. Мы знаем также, что этот ужин был найден в желудке покойной, но мы не знаем, когда она съела этот ужин.