Дело о ленивом любовнике - Гарднер Эрл Стенли. Страница 16

– Все приготовили? – спросил Мейсон.

– Что? Напитки?

– Нет, историю.

Патриция так и вытаращилась на него. Обе сели. Мейсон неспешно произнес:

– Вы можете меня за нос водить, сколько хотите. Я, правда, не знаю, сколько у нас есть времени.

Патриция взглянула на мать:

– Я поставила мистера Мейсона в известность насчет Боба Флитвуда, мама. Он в курсе.

– В конце концов, мистер Мейсон, – произнесла миссис Оллред, – скрывать мне нечего. Я устроилась в маленьком туристском лагере в горах. Предварительно сообщила моему мужу по телефону, где мы будем, и он сказал, что приедет к нам.

– И приехал?

Она колебалась.

– Продолжайте, – предложил Мейсон. – Послушаем историю.

– Мы с Бобом, – сказала она, – немного выпили в ожидании его приезда. Затем Боб извинился и ушел в ванную. Он был там довольно долго. Через некоторое время я окликнула его, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Ответа не было. Дверь он запер изнутри. Меня охватила паника. Я подумала: а вдруг он что-то принял – знаете, как совершаются самоубийства.

– Но самоубийство не имело места?

– У него был ключ от другого входа. Я побежала кругом, чтобы проверить дверь от той половины. Она оказалась не заперта. С той стороны дверь ванной была открыта. Его вообще в ванной не оказалось. Он запер дверь с моей стороны, прошел через ванную, вышел с той стороны, взял мою машину и уехал.

– Разве вы не слышали, как ваша машина отъезжала? – спросил Мейсон.

– Я слышала, но подумала, что это какой-то другой постоялец. И в голову не пришло, что это моя машина. Я ее оставила на дорожке.

– Куда же он поехал?

– Не знаю.

– Что вы сделали?

– Я вышла на дорогу, – сказала она, – и проголосовала. Не хотела бы я повторить такой опыт.

– А как же ваш багаж?

– У меня был с собой чемодан. Я его вынула из машины, потому что в нем была бутылка виски. Мы ждали Бертрана.

– Флитвуд это знал?

– Да.

– Память у него восстановилась?

– Нет. Во всех остальных отношениях он здоров, но память не восстановилась.

– А как насчет вашего мужа?

– Не знаю, что с ним случилось, мистер Мейсон. Он так и не показался.

– И ждать вы не стали?

– Он очень опаздывал. Я… ну, не знаю я, что случилось.

– Вы пытались позвонить домой?

– Да. Конечно.

– И что же?

– Никто не ответил.

– И никакие слуги?

– Они спят над гаражом. Ночью они не слышат телефона.

– Так что вы вышли на шоссе и проголосовали?

– Да.

– Узнали имя водителя, который вас подвез?

– Водители, – объяснила она, подчеркивая окончание множественного числа. – Их было трое – и вели они машину по очереди. Последним сел за руль старик.

– Он привез вас прямо сюда?

– Нет. Он меня довез до такси.

– А ваш чемодан? Вы не оставили его в машине?

– Я его оставила в камере хранения. Я сдала его туда, потому что подумала, что чемодан вызовет подозрения. Я решила, что смогу просто пройти в квартиру Патриции, если у меня не будет чемодана. А с багажом, я знала, меня остановят, и мне придется давать объяснения.

– Почему же вы не хотели объясняться?

– Я не подготовилась к этому.

– Почему же вы не поехали домой?

– Потому что я… потому что я боялась.

– Почему?

– Не знаю. Было какое-то предчувствие. Я хотела быть с Пат.

– Вы звонили своему мужу раньше, чтобы объяснить, куда ему приехать?

– Верно.

– И он должен был сразу прибыть?

– Как только сможет уехать. Он сказал, что будет около десяти.

– А Пат?

– А что Пат?

– Ей вы звонили?

С минуту царило молчание. Мейсон напомнил:

– Полиция, разумеется, проверит звонки.

– Какое до этого дело полиции?

– Не знаю, – сказал Мейсон и добавил со значением: – А все-таки?

– Не знаю, как это касается полиции.

– Сколько выпил Флитвуд?

– Стакана два. Мы начали пить только после обеда. Наверно, часов девять уже было.

– Коктейли были крепкие?

– Он, кажется, очень пить хотел, – призналась она. – Я ему побольше налила.

– Сколько?

– С пинту.

– И что-нибудь от этой пинты осталось?

– Нет.

– Так вы звонили Пат?

– Да.

– Просили ее подъехать?

– Да.

– Почему?

– Потому что я… я не была уверена, что поступаю правильно. Я хотела во всем признаться.

– Сказали об этом вашему мужу по телефону?

– Нет, я позвонила Пат только в девять, как раз перед тем, как контора в «Уютном отдыхе» закрывалась. Боб угнал мою машину вскоре после того, как я звонила.

– Что вы сказали Пат по телефону?

– Только где я нахожусь.

– Попросили ее подъехать?

– Не напрямую.

Мейсон посмотрел на Патрицию.

– Я пыталась вам звонить, – сказала она. – Вы не отвечали.

– Что ж вы не позвонили в агентство Дрейка?

– Я хотела сначала поговорить с мамой.

– И поговорили?

– Домик был пуст, когда я туда приехала.

– Вы входили внутрь?

– Да.

Мейсон повернулся к миссис Оллред:

– Долго вы добирались сюда?

– Не знаю. Мне казалось – целую вечность. Иногда машина за машиной шли не останавливаясь. А люди, которые останавливались, ехали к окольным дорогам. Не хотела бы я повторить этот опыт! Я всегда немного не в ладах со временем.

– Да, – сухо сказал Мейсон. – Это так. Вы обе с ним не в ладах.

Мейсон подошел к телефону и собрался снять трубку, когда кто-то постучал в дверь квартиры.

– Боже мой! – удивилась миссис Оллред. – Кто это?

Стук повторился, жестче и настойчивее. Мейсон быстро сказал:

– Ну вот, дождались. Теперь ничего не говорите. Дайте мне вести переговоры.

– Но разве не получится хуже, если мы не объясним?

– Не говорите ничего, – предупредил Мейсон. – Дайте мне вести переговоры.

Прозвенел звонок, потом опять постучали. Мейсон пошел и открыл дверь.

При виде Мейсона лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств и Фрэнк Инмен из службы шерифа, казалось, удивились еще больше, чем сам адвокат.

– Входите, – пригласил Мейсон.

– Какого черта! – воскликнул Трэгг.

Мейсон представил:

– Миссис Оллред, это Фрэнк Инмен из службы шерифа и лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств. Джентльмены, это миссис Оллред и ее дочь, Патриция Фэксон. Мисс Фэксон сняла эту квартиру под именем Морин Милфорд потому, что намерена стать писательницей. Она нуждается в таком месте, где могла бы писать, чтобы ей не мешали.

– Миссис Оллред, вот как? Ну-ну-ну! – саркастически вымолвил лейтенант Трэгг. – И церемониймейстер тут же. А если бы мы немного побеседовали с этими женщинами, Мейсон?

– У миссис Оллред простуда, – объяснил Мейсон, – а у ее дочери легкое расстройство речи. Что, если вы сначала кое-что объясните?

– Вы уверены, что это миссис Оллред, Мейсон? – спросил Трэгг.

– Ее дочь должна быть уверена.

Трэгг обратился к миссис Оллред:

– Вы сбежали с Бобом Флитвудом, так, миссис Оллред?

Она начала было отвечать на вопрос, но Мейсон прервал ее, подняв руку:

– Тс-с, джентльмены, разве нельзя быть более дипломатичными?

– А какого черта вы тут делаете? – спросил Инмен.

– Он рупором работает, – сказал Трэгг. – Тот факт, что он здесь, – лучшее доказательство вины, какое я знаю.

Мейсон засмеялся и сказал:

– Вообще-то я здесь по гражданскому делу.

– Откуда вам известно, что мы не по такому же? – спросил Инмен.

– Исключительно потому, что я вас хорошо знаю, – объяснил Мейсон. – Может, скажете нам, что случилось?

– Сначала мы хотели бы задать несколько вопросов.

– Мы не переносим вопросов, – сказал Мейсон, – если не знаем, в чем дело.

– Какого дьявола! – взорвался Инмен. – Я вообще могу этих женщин арестовать и бросить в камеру.

– Конечно, можете, – согласился Мейсон, – а как насчет «хабеас корпус»? [1]