Танец с лентами (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 33

Интересно, а как бы поступила я? Неужели не поделилась бы страхами с Ирой, оставила бы всё в тайне и предпочла тихонько улизнуть, утащив из сейфа немалые деньжата? Разве это по-дружески? Почему-то не получается поверить Ириным словам, в них есть какая-то недосказанность.

— Ты о кое-чем умолчала, — словно почувствовав мое недоверие, добавляет Никита.

Ира боязливо вжимает голову в плечи.

— О чем?..

— Куда делась клиентская база? — Ира окончательно бледнеет. —  Лера не могла удалить её – зачем ей терять собственные заказы? Остаешься ты. И что-то мне подсказывает: ты не удалила эту базу, а преспокойненько скопировала себе, чтобы, когда всё закончится, воспользоваться украденными деньгами или найти спонсоров, и открыть новую фирму.

Первые три-четыре секунды Ира ещё пытается оправдаться, но после глаза её суживаются до щелок, в них появляется злоба.

— Это мой бизнес. Он был построен мной и никем другим, выстроен по кирпичику, с самого нуля. Именно я бегала по однокурсникам, втюхивая им китайский ширпотреб, искала поставщиков, торговалась за жалкие копейки. Саша всегда могла только улыбаться и благодарить, Лера не удосуживалась даже короткого «Спасибо». Почему я должна делиться с ними своим детищем?! Саш, ну неужели ты со мной не согласна?

Нет слов! То есть всё, что было сделано нами двумя, забылось?! Если я никогда не напоминала об этом – не значит, что этого не существовало. Впрочем, плевать.

Никита ждет моей реакции. Ира вновь срывается в плач и начинает безостановочно извиняться.

— Забирай всё себе, — выплевываю, поднимаясь.

— Саш?.. — Никита хмурится.

— За это время я вынесла одну дельную мысль: нужно уметь прощать. Я прощаю тебя, Ира. Надеюсь, твой новый бизнес окажется успешным. Идем, Ник.

Он подает мне руку, и мы уходим из этой пропитавшейся зловонием квартиры. Ира не останавливает, только всхлипывает, облокотившись на загаженную раковину. На улице не можем надышаться свежим воздухом.

— И что? — не понимает Никита, когда мы подходим к нетронутой «Мазде». —  Где та мстительная Саша, которую я полюбил?

—  В прошлом, —  я пристегиваюсь ремнем безопасности.

—  Не верю.

Я хмыкаю.

—  Саш, —  Никита недоволен, это видно по складке меж бровей, —  прекращай строить святошу. Мы обязаны упечь Леру в тюрьму. Это тебе не шуточки, она ведь заказала твое убийство! Люди должны прощать, но не таких змеюк! Нет, ты неправа, и точка. То есть как меня засаживать, так запросто; а как наказать двух чокнутых девиц, по которым дурдом плачет, – так вспомнила о всепрощении?

—  Никит, я всего лишь пытаюсь стать лучше.

Я смотрю на него в надежде на понимание, но Никита качает головой.

— Ладно, разберемся.

Звучит устрашающе.

Прощение – самое важное, чем наделены люди. Если Никита смог простить ту, которая методично била по его болевым точкам, то почему не смогу я? И почему после всего случившегося Никита считает, будто я должна вновь мстить?..

Начнем новую жизнь, вот и всё.

Никита высаживает меня у общежития.

—  До встречи, — произносит, как мне кажется, холодно.

Где-то в глубине души я надеялась, что он поцелует на прощание или предложит начать всё заново. Ведь он простил меня? Или нет?

— Пока-пока, — пытаюсь улыбнуться, но не могу.

Всему свое время. И наше когда-нибудь наступит.

51.

Я сомневалась, придет ли Лера на встречу после того, как чуть не прикончила меня руками Вадика, но она либо достаточно глупа, либо достаточно нагла (скорее всего и то, и другое), чтобы согласиться. А может, просто повелась на фразу: «Я готова продать свою долю, давай обговорим с твоим клиентом цену».

В кабинете, который я знала наизусть и могла найти всё с закрытыми глазами, неуютно. Вещи разбросаны, бумаги свалены на пол, да ещё и рвоту с дивана отмыли абы как – осталось пятно. Я сижу, закинув ноги на стол, и смотрю в окно.

Придет или не придет?

Дверь открывается. Пришла. С ней её бойфренд, как же его зовут… да плевать, как его зовут! Брутальный типчик, бритоголовый и мрачный что сама смерть. Поигрывая мускулатурой (меня запугать решил?), он вваливается в кабинет.

— Драсьте.

— И вам не хворать, — открыто улыбаюсь я, не спеша снять ноги со стола.

За ним плетется Лера. Великолепная Лера, пахнущая магнолией, сияющая красотой. Вот дура, притащила бойфренда, которого я видела лично, и будет выдавать его за таинственного клиента?!

— Сашенька! — она всплескивает руками, но ко мне не кидается. — Куда же ты запропастилась?

— Да так, то одно, то другое. Садитесь.

И киваю на заляпанный диван. Ни Лера, ни бойфренд не спешит присесть. Пока они мнутся, я начинаю:

— Итак, продать долю… Я решилась.

Лера лыбится так, будто я сказала лучшую новость на свете, впрочем, для неё так и есть.

— Здорово!

— Сто тысяч долларов.

— Сколько?! — рычит бойфренд.

— Сто, — я медленно склоняю голову сначала влево, затем право, хрустнув позвонками. — Приемлемая цена для хорошего вложения.

— Какое вложение? — Бойфренд не дает высказаться Лере и опасно нависает надо мной. — Ваша фирма скоро прогорит. Ты знаешь, сколько заказов поступило за последние две недели?

— Девятнадцать, — киваю я.

— Ну и?

А что «ну и»? Почему же Лера, будучи совладелицей, не спешила реанимировать дело, пусть и потерявшее деньги, клиентуру, заказы? Не бегала с рекламой, не искала партнеров, не суетилась и не рвала пятую точку, только бы встать на ноги? Какой от неё толк? Всё это, разве что мягче, я и высказываю сладкой парочке. Лера пунцовеет.

— Саша! Я не разбираюсь в таких мелочах, а отвечаю за финансы.

— Правильно, потому что в них разбирались мы с Ирой. Так вот, обсудим сумму. Я хочу сто тысяч за то, что, во-первых, верну вам клиентскую базу, а во-вторых, доля Ирины переписана на меня. Получается, ты платишь пятьдесят тысяч за меня и пятьдесят – за Иру.

— Что?! — в два голоса.

— То.

И кидаю перед ними бумагу, где официально сказано, что на этой неделе Ира добровольно переписала бизнес на меня, такую замечательную и хорошую девочку Сашу. Разумеется, не за бесплатно и соблюдая все формальности. Не подкопаешься!

Вообще-то Иру замучила совесть, и она приплелась ко мне сама. Бледная, замученная и безостановочно рыдающая, но не вызывающая у меня ровным счетом никаких эмоций. Сказала, что собирается переселиться в какое-то село за Уралом, и что деньги, вытащенные из сейфа, ей чертовски нужны. Деньги, но не доля. Ну что ж, решила я, пускай она забирает их как оплату за владение фирмой. Мы долго занимались переоформлением, но в итоге я получила её часть «Ли-бертэ».

Я бы не затеяла ничего дальнейшего, но Никита назвал это не местью, а возмездием.

Лера вчитывается в текст, её бойфренд скрепит зубами так ощутимо, что слышу даже я. Как бы не стёр в порошок...

— Ира не умерла? — наконец, произносит Лера.

— Представляешь, нет.

И я вновь улыбаюсь так широко, будто рехнулась от радости. Они молчат и раз за разом перечитывают документ.

— Кстати, Лер, мой любимый братик попал в аварию, — говорю со вздохом, якобы чтобы разрядить обстановку. — И на этой почве у него открылось какое-то просветление. Говорит, убить меня хотел. Прикинь? — Лера выпучивает глаза и разевает рот. — Бред какой-то! Ну да ладно, спишем на последствия стресса. А ещё говорит, что сдаст полиции сообщника… ну, того, кто тоже хотел меня того…

И провожу по горлу пальцем.

— И… и что?..

— Да пока ничего, у отца Никиты, ну, моего бывшего, помнишь, того, которому я мстила, есть связи то ли в ФСБ, то ли в прокуратуре, — морщусь, дескать, вообще не понимаю, в чем разница. — Пообещали разобраться.

Всё, с лица Леры стекает краска, а вот бойфренд спокоен. Видимо, понимает, что с деньгами Лериного папочки можно отмазаться чуть ли не от самого президента.

— Страшная история, — басит он. — Но мы не о том толкуем. Ты всё правильно решила, сто штук — подъемная цена. Будут тебе деньги, но завтра. Сама понимаешь, добыть такие бабки — не минутное дело.