Ангелы Калибана - Торп Гэв. Страница 29

— Все идет согласно вашим приказам, мой повелитель, — сообщил Фарит, повернувшись и отсалютовав Эль’Джонсону. — Стений докладывает, что флот рассредоточился и занимает орбитальные позиции для высадки.

Лев промолчал и взглянул мимо Редлосса на космодесантников внизу. Затем он кивнул с безразличным лицом, словно отвечая кому-то невидимому.

— Простите, мой повелитель, могу ли я задать вопрос?

— Хорошо известно, что я не склонен прощать, — ответил примарх. Секунду он смотрел в глаза Фариту, после чего улыбнулся, но без теплоты. — Задавай.

— Это действительно необходимо? Зачем привязывать легион к Макраггу, когда в Империуме еще остались враги? Неужели один мир так важен?

— Сама планета? Нет. Она выделяется лишь тем, что на ней вырос лорд Жиллиман. Но тут мы установили трон для нового императора, поэтому здесь решится наше будущее. — Эль’Джонсон прикрыл глаза и оперся на поручень рядом с Редлоссом. Фарит опасался прерывать молчание, хотя необычная открытость примарха обеспокоила легионера. — Владыка Сангвиний… Я доверился брату, поверил в него. Не имея возможности служить Императору, я нашел Ему замену.

Лев открыл глаза и пристально взглянул на колонны бойцов внизу. Он втянул воздух, его ноздри затрепетали.

— Империум Секундус должен выжить. Мы… — Эль’Джонсон запнулся. Редлоссу хотелось оказаться как можно дальше от платформы: неуверенность господина пугала его, как ни один враг на поле битвы. — Я прибыл на Макрагг, поскольку боялся, что Жиллиман узурпирует власть. Теперь я стал его соучастником.

— Действительно ли Терра пала? — тихо спросил Фарит. — С момента коронации Сангвиния, даже до нее, утверждалось, что Хорус захватил Тронный мир. Этим оправдывались все наши поступки. Если же…

— Тщеславие, — прошептал Лев. — Если Терра выстояла, все наше предприятие — просто тщеславная выходка трех глупцов.

Повисла неловкая тишина, затянувшаяся на минуту с лишним. Редлосс хотел испросить разрешения уйти, сожалея, что начал расспрашивать повелителя. Ему, как воину Крыла, следовало придерживаться роли доверенного лица или советника, избавленного от груза ответственности, находящегося вне иерархии легиона. Тревогами нужно было делиться не с Эль’Джонсоном, а с Данаем, который понял бы Фарита. Кроме того, не в природе Крыла Ужаса было сомневаться в мотивах своих командующих, как открыто, так и втихомолку. Оно существовало, чтобы устранять преграды с их пути, не требуя разъяснений или обоснований.

— Не знаю, что с Террой, — признался Лев, не глядя на подчиненного. — Ее захват вполне вероятен. Жиллиман не рискует зря. Он реализует здравые теории с практической деловой хваткой. Империум Секундус — самая надежная опора в противостоянии с Хорусом. Сангвиний жизненно важен для Империума Секундус. Такова теория Робаута, и мы должны воплотить ее на практике.

— Вот этого я не понимаю, мой повелитель, — сказал Редлосс.

Примарх выпрямился, стараясь не выдать своих мыслей. Он забарабанил пальцами по поручню, но через пару секунд перестал.

— Похоже, я так и не ответил на твой вопрос, верно?

— Да, повелитель.

Фарит указал на легионеров, что собирались на ярусах внизу. Стук их шагов каждые несколько секунд тонул в раскатистом лязге закрывающихся дверей десантных отсеков.

Этот звук напоминал Редлоссу о подземных убежищах в родном замке, которыми пользовались при нападении особенно крупного зверя или стаи нефилл. Ворота в укрытия захлопывались, словно двери склепа, и объятые страхом люди представляли себе, какое разорение творится наверху.

Теперь Фариту нравился грохот. Он символизировал не могилу воина, но заколачиваемые гробы его врагов.

— С кем мы будем сражаться, мой повелитель? — произнес легионер. — Мы — армия, а не силы правопорядка. Высадка на Макрагг означает начало войны. Кто наш противник?

Лев хмуро посмотрел на него, скорее недоуменно, чем гневно, хотя и слегка скривил губы от раздражения.

— Я уже говорил тебе, что Кёрз оставался здесь, пока мы рыскали по всем Пятистам Мирам.

— Да, повелитель, но как вы планируете найти его?

Улыбка, которой ответил примарх, не понравилась Фариту Редлоссу. Она была резкой и холодной, как ветер в Северной Чаще.

— Конрад проявит себя. Он не может скрываться вечно. Когда Кёрз выйдет на свет, мы будем наготове, и ни Жиллиман, ни кто-то иной не помешает нам.

Эль’Джонсон величаво зашагал прочь, и Фарит испытал громадное облегчение. Оно тут же схлынуло, как только Редлосс осознал смысл слов примарха. Грохот сабатонов по палубам уже стихал, однако этот воинственный ритм звучал в унисон с мыслями легионера, вызывая не только мрачные предчувствия, но и радостное волнение.

— Первый транспорт стартовал, — сообщил Стений на командной вокс-частоте. — Пункт назначения — Макрагг Цивитас.

Фариту пора было занимать место в десантном корабле.

«Мы пришли. Мы — смерть».

Глава 13:

Вернувшийся сын

— Помню, раньше здесь всё занимали леса. — Захариил обращался к своему спутнику, но смотрел на взлетные площадки, подъемные краны и эстакады у западных стен Альдурука.

— Чудесно, — отозвался Астелян. — Люблю истории о былом Калибане.

— Помню, как «Грозовые птицы» пролетели над головой. Я ехал на боевом коне рядом с Немиилом, Львом и Лютером, когда Мидрис высаживался на планету.

— У тебя была примечательная жизнь, cap Захариил, — не совсем убедительно произнес Мерир.

Древнее калибанское обращение по-прежнему странно звучало из уст терранина. Как и большинство землян, отправленных сюда, Астелян принял многие нормы и обычаи родной планеты примарха, за исключением причесок. Он продолжал носить длинные косицы. Захариилу почудилось, что Мерир произнес титул с ноткой сарказма, и псайкер взглянул на первого магистра. Как оказалось, тот изучал облачное небо, почти не уделяя внимания библиарию. Кто-нибудь мог подумать, что Астелян скучает, но Захариил, даже не используя псионический дар, почувствовал тревогу другого космодесантника.

— Возвращение наших братьев — повод для радости, а ты невесел, как вепреборов на рогатине.

— Если ты так хорошо помнишь день, когда Первый легион явился на Калибан, скажи, что ты ощутил тогда?

— Испуг, — признался библиарий. — Благоговейный страх.

— И неуверенность?

— Ее тоже, но не сразу. Сложно было осмыслить происходящее, но я сознавал, что сама история снизошла на нас в образе чудовищных металлических птиц.

— Фундаментальное усложнение картины мира, — заметил Мерир.

— Если я не забыл формулировки итераторов, это означает «ситуация, при которой индивидуум или общество в целом испытывают шок в связи с революционным изменением их субъективного восприятия Вселенной». Пожалуй, так можно описать событие, которое переопределило суть Калибана. Из одинокой планеты посреди безразличной Галактики мы мгновенно превратились в частичку Империума, где уже объединились под началом Императора больше четверти миллиона миров.

— Вообрази, что почувствовал Лев…

Захариил промолчал, уйдя в воспоминания о тех всеобъемлющих переменах.

— История вновь снисходит к нам, — сказал Астелян, указывая на запад. Там только что возник из облаков темный силуэт, похожий на громадного орла. — Не будь так уверен, что это к добру, cap Захариил. Сохраняй трезвую голову.

— По-твоему, она у меня кружится от восторга?

— По-моему, ты слишком обрадован прибытием наших братьев. Не следует так поспешно приветствовать изменения.

Услышав стук сабатонов и завывание сервоприводов, псайкер обернулся. Колонна из пятидесяти Темных Ангелов в доспехах спустилась по лестнице на главную посадочную площадку. Легионеры построились на широком пространстве в несколько рядов и подняли болтеры к груди.

— К чему это? — требовательно спросил библиарий. — Ты ждешь неприятностей? Узнал что-то, неизвестное мне?

— Расслабься, — бросил Мерир, но не последовал собственному совету и снова уставился на приближающуюся «Грозовую птицу». — Это почетная гвардия. Наши братья-крестоносцы заслуживают достойного приема.