Дело о мрачной девушке - Гарднер Эрл Стенли. Страница 24

– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Ты слишком много делаешь для клиентов, собственную шею готов подставить.

– Ну, знаешь…

– Не притворяйся. С чего бы это вдруг у мисс Челейн ни с того ни с сего у тебя в кабинете случился нервный срыв и ты куда-то отправил ее на «Скорой»?

– И что здесь такого? – улыбнулся Мейсон.

– А разве не считается преступлением сокрытие лица, которое разыскивает полиция? – ответила Делла вопросом на вопрос.

– Ее тогда разыскивала полиция?

– Нет, – с сомнением в голосе сказала Делла. – Тогда нет.

– Более того, – продолжал Мейсон, – я не врач. Я могу сделать неверный диагноз. Мне показалось, что у нее нервный срыв, так что я вызвал врача, чтобы подтвердить сложившееся у меня впечатление.

Делла Стрит нахмурилась и покачала головой.

– Не нравится мне все это, – сказала она.

– Что тебе не нравится?

– Как ты всегда сам впутываешься. Почему ты не в состоянии спокойно работать в своем кабинете, а потом выступать в зале суда?

– Не могу тебе ответить, – улыбнулся Мейсон. – Возможно, это болезнь.

– Не притворяйся идиотом, шеф. Другие адвокаты просто приходят в зал суда, допрашивают свидетелей, а потом представляют дело присяжным. А ты вечно в самой гуще событий.

– У других адвокатов клиентов иногда вешают, – заметил Мейсон.

– И иногда они этого заслуживают, – парировала она.

– Не исключено. Но из моих клиентов пока еще никого не повесили, и не было ни одного, кто бы этого заслуживал.

Она с минуту неотрывно смотрела на него, затем улыбнулась материнской улыбкой.

– Значит, все твои клиенты невиновны? – спросила она.

– Это говорят присяжные. Ведь в конечном счете решать им.

Она вздохнула и пожала плечами:

– Ты выиграл.

Делла Стрит вернулась в приемную.

Когда дверь за ней захлопнулась, адвокат сел за свой стол и раскрыл газету. Он, не отрываясь, читал минут пятнадцать, пока не распахнулась дверь к нему в кабинет.

– В приемной ждет некая мисс Мейфилд, – сообщила Делла. – Я думаю, стоит ее принять, пока она не разнесла нашу контору на мелкие кусочки.

Мейсон кивнул:

– Приглашай ее. Возможно, за ней следят полицейские. Если кто-то из них появится, задержи их как можно дольше.

Делла кивнула, открыла дверь и пригласила женщину, ожидавшую в приемной.

Полные формы миссис Мейфилд практически заполнили весь дверной проем, но Мейсон все равно увидел, как секретарша старается закрыть собой оставшуюся часть и говорит кому-то:

– Мне очень жаль, но у мистера Мейсона в настоящий момент важное совещание. Его нельзя беспокоить.

– Доброе утро, миссис Мейфилд, – кивнул ей Мейсон. Затем он встал, пересек кабинет и закрыл дверь на замок.

– Доброе утро! – рявкнула в ответ экономка. Вид у нее был весьма воинственный.

Адвокат показал на большое черное кожаное кресло, и посетительница опустилась в него. Ее спина осталась прямой, подбородок был вздернут кверху.

– Что там с переводом показаний спидометра на «Бьюике»? – спросила она.

Из приемной послышался шум, кто-то пытался толкнуть дверь кабинета, дергал ручку. Замок держал хорошо, а Мейсон не отводил взгляда от миссис Мейфилд, не давая ей оглянуться назад.

– Мистер Нортон сообщил в полицию, что «Бьюик» украден, – начал адвокат. – Тогда мы думали, что его взяла мисс Челейн. Теперь похоже, что она этого не делала. Но «Бьюика» явно не было в гараже, когда мистер Нортон звонил в полицию. Однако спидометр показывает то количество миль, что и при возвращении мистера Нортона из банка. Это означает, что тот человек, который брал «Бьюик» в ночь убийства, или перевел показания спидометра назад, или вообще отключал его, когда ездил на машине.

Миссис Мейфилд покачала головой.

– Машину никто не брал, – сказала она.

– Вы уверены?

– Пуркетт, дворецкий, живет над гаражом. Он не спал тогда, читал книгу и точно слышал бы, если кто-то завел мотор. Он утверждает, что двери гаража оставались закрытыми и ни одна из машин не выезжала.

– А он не мог ошибиться?

– Нет. Дверь создает очень много шума. Звук отдается в комнате дворецкого. Пуркетт, несомненно, его услышал бы. И еще я хочу выяснить, что вы там наговорили моему мужу, что я находилась в кабинете во время убийства…

– Забудем об этом на какое-то время, – прервал ее Мейсон. – Пока мы говорим о машине, и времени у нас мало. Я не могу пойти на сделку с вами, пока не докажу, что спидометр отвели назад.

Она неистово закачала головой.

– Мы в любом случае ни до чего не договоримся, – заявила она. – Вы все испортили и запутали.

– Что вы хотите сказать?

– Вы неправильно взялись за это дело, и теперь полиция втянула в него Фрэнсис Челейн.

Черные глазки с негодованием уставились на адвоката и неожиданно наполнились слезами.

– Вы хотите сказать, что вы втянули Фрэнсис Челейн в это дело, – заметил Мейсон, вставая, и осуждающе посмотрел на экономку. – Вы начали с того, что стали шантажировать ее в связи с замужеством, а затем требовали денег, чтобы не втягивать ее в дело об убийстве.

В блестящих темных глазах появилось еще больше влаги.

– Я хотела денег, – сказала миссис Мейфилд, потеряв свой воинственный вид. – Я знала, что это легкий способ их заполучить. Я знала, что Фрэнсис ждет огромное наследство. Я не видела причины, почему бы мне не поиметь хоть сколько-то. Когда она наняла вас, я поняла, что и вы на этом деле неплохо заработаете. Мне тоже хотелось! Я всю жизнь трудилась как проклятая. Я вышла замуж за тупого, глупого человека, за болвана, у которого напрочь отсутствуют амбиции. Всю жизнь я брала ответственность на себя. Еще девочкой мне приходилось содержать семью. После замужества опять все свалилось на меня, я работала за двоих. Я уже много лет прислуживаю Фрэнсис. Я смотрю, как она бездельничает. Это избалованная кукла. Я вынуждена до костей стирать пальцы, выполняя работу по дому, а она завтракает в постели. Я устала от этого. Почему бы и мне не получить часть этих денег? Я всегда хотела много денег и чтобы мне кто-то прислуживал. Я готова была на все, чтобы заполучить их, только не вовлекая Фрэнсис в беду. Теперь я ничего не могу поделать. Полиция загнала меня в угол и заставила говорить. Они собираются арестовать Фрэнсис и обвинить ее в убийстве. В убийстве! Вы понимаете? – Она почти перешла на крик.

В дверь кабинета громко постучали.

– Откройте! – приказал грубый голос.

Мейсон не обращал никакого внимания на шум в приемной, продолжая неотрывно смотреть на миссис Мейфилд.

– Если это поможет разобраться с делом, вы найдете кого-то, кто поклянется, что машину брали из гаража, а спидометр был отключен или отведен назад? – спросил адвокат.

– Нет, – покачала головой экономка. – Машины оставались в гараже.

Мейсон принялся расхаживать из угла в угол.

В дверь кабинета стали стучать в два раза громче.

– Это полиция! – закричали в приемной. – Открывайте немедленно.

Внезапно Мейсон расхохотался.

– Ну я и идиот! – воскликнул он.

Экономка сморгнула слезы и уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Естественно, машину не брали из гаража. Ни одна из них не покидала гараж. – Он ударил кулаком в ладонь и резко повернулся к экономке: – Если вы хотите что-то сделать для Фрэнсис Челейн, опять поговорите с Пуркеттом. Подробно все обсудите. Снова вспомните все детали, чтобы при любых обстоятельствах он не изменил своих показаний.

– Вы хотите, чтобы он заявил, что машина оставалась в гараже? – спросила миссис Мейфилд.

– Я хочу, чтобы он сказал правду, но говорил ее уверенно, так, чтобы никто не смог поколебать его, когда он окажется на месте дачи свидетельских показаний в зале суда. Пусть он заявляет, что машина не покидала гараж ни разу за всю ночь, что двери гаража были закрыты и что никто не смог бы выехать на машине из гаража таким образом, чтобы он не услышал.

– Это правда. Он говорил именно это.