Страшные сказки закрытого королевства - Завойчинская Милена. Страница 43

Неплохо живут драконы. Очень неплохо. В людских землях водопровод непосредственно в своем доме могли позволить себе далеко не все. Даже в нашем родовом замке такого не было, мыться мы спускались в специально отстроенные бани на цокольном этаже. Одна — господская, богато отделанная. Вторая — побольше размером, но намного скромнее — для всех остальных жителей замка.

Не знаю уж, как с этим обстоит в городских домах. Благо после череды жутких эпидемий все королевства следили за чистотой своих граждан. И в самом захолустном и убогом городишке можно было найти общественную баню, в которую могли прийти даже нищие. Для публики поприличнее — частные и платные. Для нищих и бродяг — содержали места для мытья за счет казны, были они убоги и неказисты, но главную задачу выполняли. В городах царила чистота, эпидемии больше не повторялись.

С каждой минутой пребывания в этом месте мое настроение неумолимо поднималось вверх. Сначала как-то не верилось, что лорд Калахан говорил всерьез. Да и я не вполне адекватно воспринимала действительность после долгого полета на спине невероятного огнедышащего зверя, которого увидела впервые в жизни (статуэтка не считается). Устала, замерзла и словно впала в эмоциональный ступор от невероятности всего происходящего.

Поэтому и адресованные прислуге слова дракона, что я — новый владелец, восприняла со скепсисом. А сейчас наконец-то поверила.

Вот этот чудесный особнячок теперь принадлежит мне. Я буду тут жить! Отныне это мой новый дом! Мой собственный! Мне больше не нужно бродяжничать, спать на улице, на конюшне или в грязных убогих каморках в трактирах. Ведь позволить себе приличные комнаты я не могла.

Отныне я не бездомная бродяга, гонимая страхом и жаждой убраться как можно дальше от родного королевства, а хозяйка отличного дома в приличном районе и, главное, там, где меня никто никогда не найдет.

Я улыбалась в предвкушении, спустившись в холл на первом этаже, чтобы отыскать Дарио и лорда Калахана. Но последний нашел меня сам. А вот куда исчез мой скрытный друг — вопрос.

— Рэми, идем. Я желаю, чтобы ты рассказал о жизни Альенды и о том, как она умерла.

Моя улыбка увяла, а перед глазами встало мамино лицо. Милая моя, как же я скучаю по тебе. Мы ведь даже попрощаться толком не успели.

Лорда Калахана интересовало всё. Родовое имя, титул и кто мой отец? Как мы жили? Где? Как именно выглядел наш замок и где конкретно он расположен? На каком этаже покои родителей и мои? Где кабинет папы? Сколько прислуги? Большой ли гарнизон? Где расположен фамильный склеп? Кто еще из родни имеется? И лишь в самом конце, вынув из меня всю душу, он спросил то, с чего, я думала, начнет:

— А сейчас — подробно! Почему ты сбежал из дома и очутился на улице? Кто тебя выгнал? Кто сейчас владеет титулом и состоянием? И как умерла Альенда? С самого начала и со всеми деталями!

— Отец умер от болезни, — хмуро рассматривая свои сжатые на коленях руки, начала я. — Он слег и последние пару месяцев жизни не вставал с постели. Целители так и не смогли понять, что с ним, но он слабел с каждым днем. Мама ухаживала за ним, приглашала лекарей и травниц, но ничего не помогало. Меня она предупредила еще в детстве, что умрет через неделю после мужа. Я не знаю почему. Она так и не сказала. Говорила только про любовь, души, обряд единения, но в детали не посвятила…

Мои последние слова заставили дракона болезненно поморщиться. Он явно знал про этот обряд больше меня, и ему совсем не понравилось, что та, которой он когда-то дорожил, связала себя подобными магическими узами.

А я продолжила, стараясь рассказывать детально, как было велено, но короткими фразами и по существу:

— Потом папы не стало. Накануне он послал за моим единокровным братом, Гаспаром. Он бастард, намного старше меня, и жутко злился, что наследство и титул должны перейти ко мне, ребенку, рожденному в браке, а не к нему, старшему сыну. Гаспар приехал утром. Не один, со своей шайкой, все пьяные, веселые… Мы с мамой боялись, что он сделает что-то с нами. С самого детства Гаспар шпынял меня, проклинал и обещал, что я сдохну в нищете, он позаботится. Он терпеть не мог всех нас.

— Альенда всегда была слишком доброй и мягкосердечной. А проблему нужно решать в зародыше и сразу избавляться от врагов. Она могла это сделать легко, никто бы и не догадался, — обронил мой собеседник.

Это ужасно, наверное, но я была с ним согласна. Цинично, аморально и беспринципно, ведь Гаспар мой брат. Но, да, лучше бы этого врага не было в нашей жизни. Когда я стала такой жестокой? Я мысленно грустно усмехнулась.

— Для меня мама обустроила тайное укрытие, о котором никто не знал. Мы с ней случайно нашли старинный план замка, на котором был отмечен потайной коридор, ведущий наружу. Мне пришлось спрятаться. Предполагалось, что она придет за мной, если всё будет хорошо, выпустит. Если же не появится, то нужно было затаиться. Она боялась, Гаспар убьет ее, чтобы добраться до наследства. А следом и меня. Она не пришла…

— Дальше! — скомандовал дракон, так как я сделала небольшую паузу. В горле пересохло и от долгой речи, и от нахлынувших горьких воспоминаний.

— Мне пришлось просидеть там месяц, пережидая, пока прекратится погоня, которую наверняка отправили за мной, не обнаружив в замке. Потом по тайному ходу выбрался наружу, шел пешком через всю страну. Мне позднее люди рассказали. Для всех — графиня Альенда наложила на себя руки от горя по безвременно почившему супругу, — тут меня передернуло нервной дрожью. — А наследником всего состояния и титула стал Гаспар, единственный выживший отпрыск графа, его старший сын, незаконнорожденный, но признанный.

— Альенду убил этот Гаспар?

— Уверен! Он неоднократно, с самого моего детства, грозился прирезать меня. А маму ненавидел лютой ненавистью. Она была законной женой, вроде как его мачехой, родила ребенка, который должен унаследовать всё то, что Гаспар считал своим. Я был в бегах, не мог узнать всё досконально. Но и так ясно, — криво улыбнулась я. — Графиня якобы наложила на себя руки. Ведь Гаспар не знал, что она и так обречена и умрет не позднее чем через неделю. А труп истинного наследника (как бы мой труп) был позднее найден в лесу, обглоданный волками до неузнаваемости. Опознали по одежде. Об этом мне тоже рассказали люди. Не удивлюсь, если и папу отравил он. Мы трое были препятствием к богатству. Гаспар много пил и играл в карты.

— Хочешь вернуться в родной замок и принять титул и состояние?

— Нет!!! — Меня аж подкинуло. — Ни за что! Я не вернусь в Дагру никогда! Лучше быть нищим музыкантом на свободе, чем графом с магическим даром в закрытом королевстве.

— Я понял, — спокойно ответил лорд. Сцепив пальцы, он несколько мгновений размышлял, что бы еще спросить, но, так и не придумав, встал: — Отдыхай. Осваивайся. Спросишь у Жаника, как проехать в город, если пожелаешь. Слуги всё покажут и расскажут. Приглядывай за своим рабом, как бы он глупостей не натворил. А я вернусь через несколько дней и проверю, как ты тут устроился.

— Лорд Калахан! — вскочила я. — Не знаю, как вас благодарить за всё, что вы сделали для меня. Я…

— А я сделал это не для тебя, — равнодушно глянул он мне в глаза. — Мне нравится твой талант, бесспорно. Я не хочу, чтобы он сгинул, и поэтому предлагал тебе свое покровительство. Но этот дом я отдал не ради твоих красивых глаз или умения петь и рассказывать сказки. Это для Альенды, в память о ней. Я не смог уберечь ее, так пусть живет хотя бы ее ребенок.

Он отвернулся, мгновение помедлил, словно размышляя, после чего покинул меня.

Глава 20

Лишь с его уходом я отпустила себя, сгорбилась, и слезы закапали на сжатые руки. Всю душу разбередил, разворошил тщательно запрятанные в памяти воспоминания, вытянул наружу заглохшую было боль.

Ненавижу Гаспара. Чтоб он сдох, тварь! Я не убийца, нет. Не умею просто. Но, кажется, если бы могла, его бы придушила собственными руками.