Семь горных воронов - Алхимова Ванда. Страница 68

Когда Белый первый раз стоял с пригоршней ягод в руке и думал, стоит ли пробовать, он решил противопоставить научное исследование суевериям. Ежевика оказалась чуть приторной, кисловатой, напоенной солнцем и ароматом леса. Совсем безвредной. Белый стал есть ее каждый день, разнообразя свой скудный рацион, а потом вдруг обнаружил, что бесцветные волосы постепенно темнеют, а кожа приобретает приятный персиковый оттенок против прежнего неестественно бледного.

Альбинос недолго искал причину, догадавшись, что так действует на него ежевика. Поэтому решил есть ее постоянно и побольше, но тайком, чтобы никто не видел его и не ославил колдуном.

Белый очень жалел, что Лорна это заметила, но понадеялся, что принцесса будет помалкивать. Краем глаза он покосился на девочку и понял, что Лорна уже забыла о ежевике, глазея по сторонам и поражаясь незнакомой жизни. На пристанях царила ужасная толкучка, все орали, ругались, торговались и мешали друг другу. Таскали туда-сюда мешки и сундуки, валялась и гнила под ногами рыба, бегали бездомные собаки, беспризорные дети, вопили чайки, и казалось, даже вода и небо провоняли рыбой. А над всем качались мачты кораблей и лодок.

Белый с Лорной протолкались к одной из больших весельных лодок, рядом с которой зазывал пассажиров рослый человек в синей капитанской шапке.

— На Зеленый остров! Три серебряные меры с человека, еще есть места! — орал капитан. — Лучшая лодка на всем Великом озере, лучшая команда, лучший капитан! Самые дешевые цены! На Зеленый остров!

— Нам надо на Зеленый остров, мне и моей сестре, — протолкался к синей шапке Белый. — Отвезете?

— Если есть серебро, то непременно, — посмотрел на него капитан. — Я Снейл, капитан этого прекрасного судна. Три монеты с человека — и вечером вы на Зеленом острове. Со всеми удобствами. Но я бы советовал взять с собой припасы и купить девочке теплый плед. На воде холодно, все-таки конец осени. Того и гляди, снег пойдет, а она в одном плащике.

— Хорошо, — согласился Белый. — Вы когда отправляетесь?

— Завтра на рассвете, — сказал Снейл. — Оставьте за место в залог две меры, и утром жду вас тут.

— Хорошо, — вздохнул альбинос, протягивая капитану два кружочка серебра.

— Я бы советовал переночевать в «Два топора», сам там пиво по вечерам пью, — добавил капитан. — Тамошний хозяин — муж моей сестры.

Белый обрадовался: это давало надежду, что капитан завтра не поднимет паруса без них. Поблагодарив Снейла за совет, он взял Лорну за руку и отправился в указанное место, где взял две комнаты до утра.

Белый был просто счастлив, что Лорна уговорила его купить два пледа вместо одного. Едва гребцы отвели лодку Снейла подальше от берега, как с озера ударил такой ледяной ветер, что у всех пассажиров покраснели носы и заслезились глаза.

Ворон и Лорна укутались в теплые шерстяные пледы, окрашенные коричневой краской, и прижались друг к другу на корме. Белый дрожал от холода и поражался Снейлу и его гребцам: они орали песни, не обращая внимания на пронизывающий ветродуй и ледяные брызги.

Особенно выделялся среди них мальчишка, натянувший поверх рыжеватых вихров мохнатую шапку. Он носился по лодке от кормы к носу, постоянно проверял ветер, смотрел в воду, орал, отпускал пошлые шуточки, от которых гребцы едва не падали вповалку, запевал и часто подбегал к Снейлу, что-то доказывая ему.

Очередной раз пробегая мимо пассажиров на корме, мальчишка вдруг притормозил и посмотрел на Лорну, кутавшуюся в плед. Он широко улыбнулся, показав щербатые зубы, и сморщил конопатый нос.

— Мерзнете, сухопутные?

— А ты не мерзнешь? — огрызнулась Лорна, которой не понравилась провокация в голосе вихрастого мальчишки.

Мальчишка сделал страшные глаза.

— Не, у меня кровь синего цвета.

Он присел на корточки напротив Лорны и хихикнул. Глаза у него были голубые, хитрые и любопытные. Щеки румянились, а конопушки рассыпались по всему лицу. Одет он был в ватную куртку, такие же штаны и сапоги из плотной кожи, доходящие до бедер. И явно не страдал от холода.

— Я Найси, — представился мальчишка, подмигивая Лорне. — А тебя, белобрысая, как звать?

— Не стоит приставать к моей сестре, — осадил его Белый, который вдруг понял, что забыл придумать имена себе и принцессе.

— Ну-ну, полегче, я еще и не приставал! — Найси поднял руки. — Просто хотел проявить вежливость. Как положено хозяину.

— Хозяин тут капитан Снейл, — заметила Лорна.

— Напополам, — подмигнул Найси, снова растягивая рот в широкой улыбке. — Половиной лодки владел мой отец, а теперь — я. И если Снейл капитан, то я — лоцман, второй человек после капитана.

— Врешь ты все! — засмеялась Лорна. — Тоже еще лоцман нашелся. Скажи уж, что Снейл твой отец, вот ты и плаваешь с ним.

— Э, женщина! — насупился Найси. — Говорю тебе — мой отец утонул два года назад, и я занял его место в их со Снейлом лодке. У меня есть доли еще в двух лодках, одна — почти настоящий корабль, до самого моря плавает. И на следующий год я поплыву там помощником капитана. А пока тут Снейлу помогаю — где он еще такого лоцмана найдет, как я?

— Ха-ха, — презрительно ответила Лорна. — Много хвастаешь.

Найси от возмущения раскрыл рот, задохнулся и ничего не ответил. Вместо ответа он вскочил на ноги и убежал на нос.

Зато вскоре на корму пришел сам Снейл и, посмеиваясь, обратился к Лорне:

— Это ты, девушка, нашему Найси хвост прищемила?

— Он хвастался и врал, — сухо ответила Лорна.

— Ну, насчет хвастовства он может, а вранья за ним не водилось пока, — заметил Снейл.

— Он сказал, что эта лодка — наполовину его и он тут лоцман! — возмутилась Лорна.

— Есть такое, — пожал плечами Снейл. — Это можно у любого спросить — лучшего лоцмана на Великом озере, чем Найси Ветер, не найти. Мать у него умерла родами, и отец брал его с собой с самых малых лет. Хотел, чтоб если уж утопнуть, то вместе. Найси знает Великое, как ты свою комнату. Умеет слушать его, читать знаки, угадывать погоду и водить лодки. Два года он плавает со мной за лоцмана, и за эти два года сколько уж раз его пытались переманить другие капитаны! Вот он на следующий год собрался до моря идти, ума не приложу, что без него делать буду.

Теперь настала очередь Лорны открывать изумленно рот. Снейл расплылся в улыбке, кивнул ей и ушел на нос.

Найси через некоторое время снова промчался на корму, но дул щеки и на Лорну лишь горделиво косился издалека. Весь день, пока лодка несла их к Зеленому острову, столице Озерного края, Найси так и мельтешил перед глазами Лорны и Белого, находя себе важные дела на корме и выкрикивая распоряжения высоким визгливым голосом.

Белый про себя удивлялся его энергии: казалось, Найси способен оказываться в трех местах сразу, да еще при этом одновременно ссориться, шутить и плевать через борт.

Лорна на самого известного лоцмана не обращала никакого внимания, наблюдая за волнами и тучами. Величественная водная гладь тянулась во все стороны, низкие волны с белыми гребнями шли по ней, покорные ветру, а лодку несли против них весла, на которые налегали сильные руки гребцов.

Снейл курил трубку и щурился на постепенно усиливающийся встречный ветер. Лодку швыряло на волнах, и многих пассажиров тошнило, причем далеко не все успевали добежать до борта. Тогда на корму приходил Снейл и ругался, вопя, что они заплатили за проезд, а не за уборку, и следующего, кто заблюет его лодку, он выкинет за борт.

Лорне происходящее явно не нравилось, но она старалась не показывать вида. Иногда девочка украдкой показывала Белому свое колечко из травы и улыбалась, и от этой ее улыбки Белому становилось тепло, словно из-за туч выглядывало солнце.

Когда на закате они вошли в порт Зеленого острова, Лорна и Белый уже не чувствовали ни рук, ни ног.

— Да, это минусы жизни в Озерном краю, — сочувственно кивнул Снейл, который провожал пассажиров, стоя у сходней. — Ветер, сырость и проклятая ломота в костях. Вот мне нет и тридцати зим, а я в непогоду едва могу поясницу разогнуть. Но зато красота наших озер, рек и островов искупает все. Уверен, вы никогда не видели краев красивее.