Магнолии (СИ) - Шацкая Олеса. Страница 4

- Как еще телефон при мне остался. – Я без сил привалилась к кровати. Даже потерянные трусы пугали уже не настолько сильно.

Марго, Дина и Руслан – каждый из них был уверен во мне так же твердо, как в том, что за понедельником всегда наступает вторник, какие бы катаклизмы не обрушивались на весь остальной мир. Они ходили за покупками, гуляли с друзьями, потому что знали, что стремление во что бы то ни стало сохранить стипендию не позволит мне бездельничать, как им. Я могла сколько угодно распылять свои силы на то, чтобы заставить их помогать, все вокруг знали: Миронова Саша – человек, способный есть книги за завтрак обед и ужин, поэтому успех гарантирован вне зависимости от того, насколько каждый вложится в общее дело. Никто и не вкладывался. Никогда. И я чувствовала себя загнанным в колесо хомяком с самого первого дня в университете.

Однажды это должно было случиться: я допустила ошибку, а вместе с нею подвела других.

- Плевать, – сказала я Стасу, который все еще маячил в дверном проеме. Как будто он мог понимать меня, даже не умея читать мысли. – Я просто уйду в академический и вернусь домой – всего-то.

Даже если это будет значить 24/7 в ближайшие полгода слушать родительское «Ты не справилась!». Истерика подкатила слишком близко, чтобы и дальше игнорировать дрожащие губы, и я прикусила нижнюю до короткой вспышки перед глазами.

- Уверен, я знаю, что тебе сейчас нужно, – заявил Стас с мерзкой улыбочкой.

- Мыло и веревка?

- Мыло тебе точно не повредит, потому что я не пущу тебя в машину в таком виде. Не пойми меня неправильно, ты хорошенькая, но несет от тебя хуже, чем от компостной кучи. Пять минут, или можешь и дальше торчать тут и жалеть себя.

Хорошенькая? Он сказал: хорошенькая?

- Десять минут! – не выдержала я. – И накинь что-нибудь, не собираюсь я больше пялиться на твои… на твое…

Боже, алкоголь когда-нибудь выветрится?

Пришлось намылиться трижды, а потом забить на фен, потому что времени оставалось только влезть в ближайшие к ванне джинсы и рубашку, которые тут же прилипли к все еще влажной коже, подхватить куртку, захлопнуть дверь и слететь на первый этаж в одном кроссовке, натягивая попутно второй. Конечно, Стас мог и просто издеваться: он явно получал удовольствие, делая мне комплимент, легко приправляя его оскорблением. Но когда я чуть не пропахала носом подъездную дорожку, именно его рука поддержала меня, ухватив за подмышку – конечно, ему на сборы хватило и минуты.

- Опоздала, – протянул он нарочно, позволяя разглядеть крошечную родинку на кончике его носа. – Мне придется ужесточить наказание. Как насчет одного небольшого желания?

- Я погуляю с твоей собакой, когда ты ее заведешь, – вырвалось само собой, как будто мозг, еще блуждающий в тумане, забыл не только мое ночное приключение, но и привычные схемы поведения. Я никогда не позволяла себе шутить с малознакомыми подозрительными личностями, а уж со Стасом подавно. Каждое его предложение о помощи походило на неприличное, и это заставляло мою совесть молчать всякий раз, как я говорила: «Нет, спасибо, я сама». Но, похоже, ему больше не нужно ставить меня в неловкое положение нарочно – этой ночью я сполна постаралась. Только чем же я так ему насолила?

- Может, поедем? Час дня.

Стас явно задумал неладное: он даже дверь передо мной открыл, как будто следил, не слиняю ли. Еще можно отказаться – подумала я перед нырком в салон. До защиты четыре часа – ответил внутренний голос, держа руку на секундомере. И я рискнула.

- С чего начнем? – спросил Стас, поворачивая ключ зажигания.

Я пристегивалась, попутно пытаясь углядеть, не лежит ли на виду что-нибудь противозаконное. Если мне наденут мешок на голову и увезут в лес, лучше обнаружить намеки на это заранее – чтобы выпрыгнуть на ближайшем же светофоре. Но ни мешка, ни веревки, ни бутылки с надписью «Хлороморм» Стас без дела не оставлял. Маньяки не были бы маньяками, вовремя вспомнила я, не проявляй они осторожность. А у Стаса даже в бардачке лежали только леденцы с ментолом.

- Хочешь? – предложил он, почти касаясь ладонью моего колена. – Освежает.

Ментол – так теперь называют какой-то новый сорт наркотиков?

- Нет, спасибо, – я чуть отодвинулась, стараясь не показаться нервозной. – Кажется, вчера я была в баре с друзьями – может, сумка осталась там?

 В телефоне сохранились координаты, которые отправила мне Ника после подробного инструктажа, что надеть и как причесаться, чтобы произвести нужное впечатление. Бар назывался «Доза», и только давнее, затаенное и страстное желание ощутить на себе долгожданный взгляд могло вынудить меня поставить все на кон и отправиться в подобное местечко. Желание и полное отсутствие разума.

- О, иногда ты все-таки ходишь в бар, как самый обычный человек, – не преминул уколоть Стас, съезжая на дорогу. – Я думал, пьянство в одиночку под одеялом – твой удел. Разве не так ты сама говорила?

Не думала, что он помнил так многое из той ерунды, которую я придумывала на ходу, чтобы держаться от него подальше. Нет, я не ем после трех дня. Нет, не завтракаю. Нет, сегодня суббота, а по субботам пить – грех. Спасибо, сегодня я планирую писать доклад с рассвета и до заката, а после заката начну другой доклад.

Если у меня и оставались какие-то сомнения, только что они испарились до последнего видимого остатка – Стас готовил месть, и я сама разрешила ему тронуться с места.

- Что ты задумал? – спросила я, на этот раз не скрывая своего беспокойства.

- Хочу, чтобы ты вспомнила все, что натворила этой ночью, конечно же.

Мы встретились глазами в зеркале заднего вида, и ремень безопасности словно нарочно еще сильнее пережал меня по диагонали. Так впивается в тело мышки железная рамка мышеловки, как только срабатывает пружина.

- Кем бы я был, если бы остался в стороне и не предложил помощь, Саша? Плохим соседом?

4.

- Да, Марго, я понимаю… как только доберусь до нормального интернета, я тут же отправлю тебе работу… да-да, не волнуйся.

Я едва подавила желание, сбросив вызов, сбросить и телефон – из окна, будь оно открыто. Марго говорила сладко, словно только что вынула изо рта леденец на палочке. Ее губы наверняка слипались, когда она складывала их в бантик, чтобы раздраженно фыркнуть. Даже возмущение ее было приторным до оскомины.

- В полной заднице, где я еще могу быть… – проворчала я, снова загружая окошко чата. Ника не отвечала, и в онлайне ее не было с трех часов ночи. Она всегда любила поспать, считая, что крепкий сон делает ее кожу сияющей без всякого хайлайтера, при этом никогда не забывала о нем, собираясь на улицу. Ну же, Ника, проснись! Уже полдень, твоя кожа должна светиться, как радиоактивная…

- Не отвечает? – осведомился Стас, как будто мог видеть, как я пишу в чате очередное слезное сообщение. – Подружка?