Дело об удачливом проигравшем - Гарднер Эрл Стенли. Страница 25

— Справедливо, — согласился Мейсон и повернулся к секретарше. — Делла, я вернусь в… так, что там у вас с часами? Сколько сейчас времени, мистер Болес?

Болес мгновенно вытянул руку вперед и посмотрел на наручные часы.

— Без десяти три, — сообщил он.

— Вы ошиблись, — заметил Мейсон.

— Нет. Сейчас ровно без десяти три.

— Но ваши часы показывают половину первого, — заявил Мейсон.

— Это вы ошиблись, — засмеялся Болес.

— Дайте мне взглянуть.

— Я повторяю, что вы ошиблись.

Голос Болеса внезапно потерял дружелюбность, улыбка исчезла с губ.

— Или я смотрю на ваши часы, или мы прекращаем разговор.

— Ладно, — вздохнул Болес. Он расстегнул ремешок, отсоединил два провода и опустил часы в карман. — Мне даже не стоило пытаться, — заметил он.

— Еще есть микрофоны? — поинтересовался Мейсон. — Мне стоит посмотреть под галстуком?

— Смотрите, — предложил Болес.

Мейсон воспользовался приглашением, также ощупал карманы посетителя, достал из внутреннего небольшой компактный магнитофон и сказал:

— Я буду чувствовать себя спокойнее, если выну из него батарейку.

— Могу предложить лучший вариант, — ответил Болес. — Несите его в своем кармане, а микрофон-часы останется у меня.

— Согласен. Пойдемте.

Она молча отправились по коридору к лифтам и спустились вниз.

— В какую сторону? — спросил Болес.

— В любую.

— Нет, вы выбирайте направление, — настаивал Болес.

— Тогда пойдемте вон по этой улице.

Они прошли пару кварталов. Внезапно Мейсон остановился.

— Ладно, — сказал он. — Ловим первое такси.

Им пришлось подождать две или три минуты, потом остановилась машина, они забрались внутрь и откинулись на сиденьях.

— Куда? — спросил водитель.

— Прямо, — ответил Мейсон. — Выбирайтесь из потока движения. Мы поднимем стекло, потому что нам нужно поговорить.

— В каком-нибудь определенном направлении? — уточнил таксист.

— Нет, просто покружите по городу, пока мы не скажем вам ехать обратно.

— Тогда я постараюсь не попадать в пробки, если вам все равно.

— Мы согласны.

Таксист поднял стекло, чтобы не слышать разговор пассажиров.

Мейсон повернулся к Болесу.

— Ладно, выкладывайте.

— Я — смазочное масло для империи Балфуров. Это означает, что мне довольно часто приходится попадать в переделки.

Мейсон кивнул.

— Мне позвонил Гатри Балфур. Он хотел, чтобы я сел на самолет и присоединился к нему в Тихуане.

Мейсон снова кивнул.

— То, что я собираюсь сказать вам — абсолютно конфиденциально. Вы не должны это никому пересказывать.

— Разговаривая со мной, вы разговариваете с адвокатом, представляющего определенного клиента. Я не делаю никаких обещаний и ничем себя не связываю.

— Не забывайте, что вам платит «Балфур Аллайд Ассошиэйтс», — зловещим тоном напомнил Болес.

— Для меня без разницы, кто платит. Я представляю клиента.

Болес с минуту задумчиво смотрел на адвоката.

— Это меняет ситуацию? — поинтересовался Мейсон.

— Я намерен сообщить вам кое-что, — ответил Болес. — Если вы умны, то вы сыграете, как я того хочу. Если попробуете вести какую-то свою игру, можете пострадать.

— Понятно. Так что вы хотите мне сообщить?

— Миссис Гатри Балфур не должна ничего знать о нашем разговоре.

— Она не моя клиентка, но опять же, я не даю никаких обещаний.

— Ладно, поехали. Вам нужна кое-какая информация по Джексону Эгану, не так ли?

— Пытаюсь ее раздобыть.

Болес засунул руку в карман.

— Вот его водительское удостоверение. Вот копия, сделанная под копирку, того контракта, что он подписал с агентством, сдающим машины напрокат. Вот квитанция за оплату номера в мотеле «Берлога». Вот бумажник с кредитными карточками, различными документами, подтверждающими членство в нескольких клубах, и двумястами семьюдесятью пятью долларами наличными. Вот связка ключей. Вот довольно дорогие часы с разбитым стеклом. Часы стоят. Остановились в час тридцать две.

Болес передал всю коллекцию Мейсону.

— Что вы хотите, чтобы я со всем этим сделал?

— Положили себе в карман, — ответил Болес.

Мейсон колебался с минуту, потом поступил так, как предлагал Болес.

— И откуда у вас все это? — поинтересовался адвокат.

— Как вы думаете?

Мейсон бросил быстрый взгляд на таксиста, но тот не обращал на пассажиров никакого внимания, маневрируя на средней скорости в потоке движения.

— Я слушаю вас, — снова повернулся к Болесу Мейсон.

— «Балфур Аллайд Ассошиэйтс» — крупная корпорация, — продолжал Баннер Болес. — Однако, все акции принадлежат исключительно членам семьи. С другой стороны, у членов семьи практически нет никакой собственности, кроме этих акций. Политика империи Балфуров — все вкладывать в корпорацию. Члены семьи получают неплохой доход. Они выплачивают себе заработную плату, как руководящим работникам корпорации. В дополнение к этому, все транспортные расходы, большая часть каждодневных и многие дополнительные покрываются компанией под одним или другим предлогом, например, как представительные расходы, арендная плата за офисные помещения для работы по субботам и воскресеньям и все в таком роде.

— Продолжайте.

— Вы — адвокат. Вы должны понимать, что означает подобная система. Предположим, что-то происходит и в пользу человека со стороны выносится судебное решение. На акции отдельного Балфура обращается взыскание. В таком случае, если компания не договорится с этим человеком о крупной денежной компенсации, появляется акционер со стороны. Никто не хочет подобного.

— Кого вы имеете в виду? — спросил Мейсон.

— Дорлу Балфур, — кратко ответил Баннер Болес.

— И что с ней?

— Мозговым центром корпорации является Аддисон Балфур, — продолжал Болес. — Гатри, в общем-то, не занимается управлением собственности. Теодор, я имею в виду отца Теда Балфура, был правой рукой Аддисона, Гатри никчемен в том, что касается дела. Естественно, когда Гатри женился во второй раз и выбрал Дорлу, Аддисон очень внимательно проанализировал новое положение вещей. Он присутствовал на свадьбе, поздравил молодых, поцеловал невесту в щечку, а потом стал потихонечку создавать так называемый смазочный фонд [3] в форме наличных, чтобы расплатиться с Дорлой, когда придет время.

— Продолжайте.

— Однако, Дорла даже не стала ждать, чтобы сыграть по-умному. Она начала изменять Гатри. Я не собираюсь вдаваться в подробности. Естественно, Аддисон, который даже не смел надеяться на подобное, велел мне следить за ней. Я уже практически собрал весь нужный материал, чтобы спустить Гатри с крючка, когда у него самого зародились подозрения и, как полный идиот, он решил собственноручно получить доказательства. Если бы он только обратился ко мне, я показал бы ему фотографии страниц книг регистрации постояльцев в мотелях, где дюжину раз останавливались Дорла и этот Джексон Эган. Однако, Гатри решил сам раздобыть доказательства. Он считал себя очень умным — идиот! Гатри отправился в Мексику. Он заявил Дорле, что хочет, чтобы она проводила его до Пасадены. Он сказал это специально, чтобы она считала, что он поехал дальше и она сама может делать, что заблагорассудится.

— Это сработало? — в голосе Мейсона не было никаких эмоций.

— Великолепно! Она вышла а, когда поезд тронулся, Гатри спрыгнул на землю с другой стороны. Он подождал, пока состав не промчится мимо, отправился к машине, взятой им на прокат, и последовал за Дорлой. Дорла торопилась. Ей не терпелось оказаться в мотеле «Берлога», где зарегистрировался ее любовник, Джексон Эган. Она появилась в его номере, произошла страстная встреча, затем Дорла отправилась домой за какими-то вещами. Гатри прибыл, готовый ко всяким случайностям. Однако, получилось так, что судьба сыграла ему на руку. Соседний номер с тем, что занимал Джексон Эган, оказался пустым. Гатри принес с собой магнитофон и очень чувствительный микрофон, который прикрепляется к стене. Он стал слушать. Этот микрофон ловит звуки, которые невозможно услышать сквозь стену при обычных условиях. Гатри подсоединил микрофон к магнитофону, включил записывающую аппаратуру и через наушники мог слышать все, что происходило в соседней комнате.