Его девственница (ЛП) - Пейдж Сабрина. Страница 45

- Твой дом такой… ты, - мягко говорит она. – В хорошем смысле, я имею в виду. Не понимаю, почему я сказала, что это ты. Точнее знаю, просто…

Она перестает болтать; ее ладони идут вверх по рукам.

- Тебе холодно? – спрашиваю я.

- Нет, - отвечает она. – Я… Я нервничаю. Я думала, мы собираемся… Ну, ты понимаешь.

Вздыхая, я закрываю холодильник и иду к ней. Вытаскиваю одну из табуреток из-под островка и сажаю на нее Пьюрити, а затем помещаю свои руки по обе стороны ее бедер, обхватывая края сиденья, заглядывая в ее глаза.

- О чем именно ты думала?

Она прикусывает нижнюю губу зубами.

- Знаешь… О том, чем мы занимались в твоем офисе.

- Значит, ты думала о том, что пробудешь в моем доме всего пять минут, прежде чем я сорву эти маленькие шорты, отшлепаю твою маленькую задницу и заставлю кончить на мои пальцы?

Прерывистый вздох.

- Возможно.

- Терпение – это добродетель, Пьюрити, - шепчу я. Ее щечки снова окрашивает этот розовый оттенок, немедленно заставляя мой член дернуться в ответ. Через две секунды я буду твердым, как камень, если не буду острожен. Я прочищаю горло.

- Ну, так чего бы ты хотела съесть?

Ее губы дергаются в уголках.

- Тебя.

Я выпускаю долгий вздох.

- Не искушай меня, Пьюрити, - предупреждаю я.

Она невинно моргает глазками.

- Я тебя искушаю?

- Я сегодня очень стараюсь быть джентльменом, - говорю я ей. – Так что, если не хочешь, чтобы я прямо сейчас на этой кухне поставил тебя на колени и насадил тебя прямо на свой член, и если ты не думаешь, что готова к тому, что я кончу в этот маленький ротик, я бы перестал шутить о вещах такого характера.

Она заливается более глубоким оттенком красного.

- Может быть, я готова к этому.

- Ты далеко не готова принять меня целиком, - произношу я ей, даже несмотря на то, что мой член твердеет от простого предположения оказаться внутри этого девственного рта.

Ее брови приподнимаются.

- Тогда чему ты собирался научить меня?

Я прямо сейчас могу взять ее на островке или холодном плиточном полу. Могу взять ее, и думаю, она позволила бы. Но я не хочу, чтобы она позволила мне это; я хочу, чтобы она умоляла меня взять ее, потому что жаждет меня.

- Ты же знаешь, что мне восемнадцать, - заявляет она. – Мне восемнадцать; ко мне прикасался только один мужчина. И это было в твоем кабинете.

Я издаю рычание.

- То есть, один оргазм и теперь ты готова умереть за него?

Ее лицо краснеет. Она явно смущена.

- Возможно, - признается она. – Это плохо?

Мое сердце смягчается.

Я напоминаю себе, что этой девушке всю ее жизнь вдалбливали, что ее желания неправильны. И я пытался сделать хоть что-нибудь, кроме того, как сорвать с нее одежду в тот момент, когда она вошла в мою дверь, потому что я старался сохранить хотя бы некоторое подобие самоконтроля, а не подразумевать, что ее желания плохи.

Приподнимая пальцем ее подбородок, я склоняю голову, чтобы посмотреть на нее.

- Никогда не думай, что все, что тебе хочется, или что тебя заводит, это плохо, девочка. Ты идеальна. Все в тебе идеально.

- Я не знаю, что меня заводит.

- Нет? – я сжимаю боковые стороны табуретки, на которой она сидит, и тяну ее, пока сиденье не касается моих бедер. Затем я наклоняюсь и губами касаюсь ее уха.

- Слышать, как я шепчу тебе на ухо?

Она извивается.

- Думаю, да.

- Ты так думаешь? Ну, мне придется сделать что-то получше. Может, грязные словечки заведут тебя?

- Может быть, - шепчет она.

- Тебе понравилось, когда я поднял юбку к твоей заднице, прикасался пальцами между ног и ласкал твой клитор?

Она не громко хныкает, и это то подтверждение, которое мне было нужно.

- Тебе понравилось узнать, что ты делаешь меня твердым?

Она стонет.

- Знаешь ли ты, что делает со мной осознание того, что я – единственный мужчина, который кончал на эту маленькую девственную киску?

Ее дыхание учащается, а глаза закрываются.

- Я видел только часть тебя в своем кабинете. И я хочу посмотреть на всю тебя. Разденься для меня.

- Здесь? – ее веки приоткрываются. – На твоей кухне? Средь бела дня?

- Я хочу посмотреть на тебя при свете дня. В это так трудно поверить?

- Я чувствую себя немного неловко, – при этом ее пальцы все равно скользят к кнопке на шортах.

Я отступаю, прислоняясь к противоположной стойке рядом с плитой, чтобы наблюдать за ней.

- Знаю, но тебе нечего стесняться. Сними одежду, чтобы я мог полностью видеть тебя.

Сделав глубокий вздох, она тянется к своей рубашке и снимает ее через голову, на мгновение, задерживая между пальцев, прежде чем кинуть на пол. Она стоит около островка, держа одну руку на бедре, одетая только в светло-розовый бюстгальтер и джинсовые шорты. Ее полная грудь выглядывает из лифчика, и мой член твердеет при виде ее налитой в чашках груди.

- Я чувствую себя глупо, когда ты так смотришь на меня.

- Урок первый: ничто из того, пока ты раздеваешься передо мной, не глупо. Ничего. Видишь, какой я сейчас твердый?

- Да, - отвечает она; ее взгляд прикован к тому, как мой стояк, очевидно, оттягивает брюки.

- Заведи руки за спину и расстегни лифчик, - приказываю я, мой голос жесткий. – Я хочу посмотреть на эти идеальные сиськи.

С застенчивым выражением лица, она делает то, что я говорю ей. Ее бюстгальтер присоединяется к рубашке на полу, и теперь она стоит передо мной топлесс. Ее грудь так же совершенна, как и все остальное в ней. Полная и дерзкая, с крошечными розовыми сосками, заставляющими меня захотеть пробежаться вокруг них языком.

Думаю, я мог бы заставить ее кончить, пройдясь языком по груди.

- Нет ничего сексуальнее, чем наблюдать, как ты делаешь именно то, что я тебе говорю, - произношу я. – Смотреть, как ты снимаешь свою одежду на моей кухне просто потому, что я попросил тебя сделать это, напоказ выставляя свое идеальное маленькое тело для меня – это самая горячая вещь, которую я когда-либо видел. В этом нет ничего глупого. Урок предполагает, что тебе комфортно, когда я наблюдаю за тобой.

Она расстегивает верхнюю пуговицу на своих джинсовых шортах.

- Существует ли план занятий?

- Каким бы я был преподавателем без плана занятий? – я смотрю, как она по бедрам стягивает шорты. Они падают на пол, собираясь вокруг ее лодыжек, и она откидывает их в сторону. Теперь она стоит здесь, на моей кухне в своих розовых хлопковых трусиках, простом нижнем белье, которое вообще не должно быть сексуальным, но каким-то образом это самая горячая вещь, которую я когда-либо видел. – Раздвинь для меня ноги. Хочу узнать, мокрые ли у тебя трусики.

Она отводит одну ногу в сторону, а потом вопросительно смотрит на меня.

- Как мне это показать тебе?

- Приложи палец между ног, девочка.

Я смотрю, как она скользит пальцем по передней части нижнего белья и трогает себя. Ее глаза на мгновение закрываются, но затем снова открываются, когда она отводит палец, чтобы показать его мне. Я удивлен, что на моих штанах еще нет мокрого пятна, когда она вот так стоит здесь голая передом мной.

- У вас есть на меня план, сэр? – спрашивает она.

- У меня много на тебя планов.

Черт, мои планы не нее заставят и моряка покраснеть.

- Но сейчас я хочу, чтобы ты показала мне свой мокрый пальчик.

- Да, сэр, - шепчет она, поднимая руку.

- Тебе повезло, что у меня достаточно самообладания, чтобы оставаться на месте, мисс Тейлор, иначе я бы уже стоял на коленях, дегустируя тебя.

В ответ она издает короткий стон, и я перебиваю ее, прежде чем потерять контроль.

- Теперь я хочу увидеть тебя голой в свете дня на своей кухне и кончающей передо мной.

Она сильно краснеет.

- Я никогда раньше не раздевалась перед кем-либо. И никогда не трогала себя перед кем-то.

- Ты задрала для меня юбку в моем кабинете, мисс Тейлор, - напоминаю я ей. – И в тот момент у тебя, само собой, не было проблем с тем, чтобы прикасаться к своему маленькому опухшему клитору, не так ли?