Последний поход Мессии (СИ) - Баренберг Александр. Страница 12

Мысль о том, что единственным способом без потерь разрулить непростую ситуацию будет устранение ее инициатора, пришла ко мне еще во время совещания. Но тут просматривались две проблемы. Во-первых, устранение должно быть «тихим». Если обнаружится наша связь с этим делом – все пойдет насмарку. А во-вторых – объект уже резво (как я думал) удалялся от Лондона. И если он успеет достигнуть Брейбрука и отдать приказ своим людям, устранять его будет уже поздно.

Такое архиважное дело я решил не доверять никому. Поэтому уже ранним утром, как только открылись Новые ворота в северно-западной части лондонской стены, в них проскользнул отряд из четырех всадников. Кроме меня, в его состав входили: мой верный воевода и телохранитель Олег, один из приказчиков Шауля по имени Шимон, знавший дорогу до Брейбрука и Винни-Пух. Последний, индеец майя по имени Ар-Альпух, к которому, однако, намертво прицепилась данная мной кличка, младший отпрыск одного из царьков с мексиканского побережья, присоединился к нам в качестве переводчика еще там, да так и прилип. Дома его ничего интересного не ждало, а тут неповторимая возможность повидать неведомый мир.

Я же оставил его благодаря прекрасным лингвистическим способностям и острому уму. Парень за неполный месяц на борту уже сносно трепался на иврите, а к данному моменту свободно общался еще и на немецком и норманно – французском! Кроме того, он научился и читать. Самостоятельно проштудировал написанный мной учебник математики и, под руководством нашего врача-философа Иосифа ибн Акнина успешно осваивал основы иудаизма. Короче, юноша был явным гением, и у меня имелись на него обширные планы.

Однако сейчас он вошел в состав «спецотряда» совсем по другой причине. Ведь отпрыск царского рода был, прежде всего, воином. И неплохим. А главное – помимо остального оружия, он в совершенстве владел и сербатаном – духовой трубкой. Помимо обычных для майя глиняных шариков, он стрелял из этого оружия еще и шипами, смазанными ядом, секрет которого передавался в семье юноши из поколения в поколение. Убивал яд быстро (в течение пяти-десяти минут) и верно, были случаи убедиться в этом еще в Америке. Винни-Пух умел уверенно попадать шипом в шею с двух десятков метров, и это решило дело. Других способов незаметно поразить человека с такого расстояния в моем распоряжении не имелось. Пневматический пистолет нужную точность и дальность не обеспечивал, а арбалетную стрелу незаметной не назовешь при всем желании.

Разумеется, этот ненадежный способ действий являлся резервным. Основным предполагалось банальное нападение на пустынной лесной дороге с использованием более конвенциональных средств. Однако я предполагал, что с этим могут возникнуть проблемы и оказался прав. Вместо пары оруженосцев, как мы рассчитывали, сира Роберта сопровождал десяток охранников и еще слуги на повозках. Это выяснилось тем же вечером, когда мы осторожно навели справки в трактире, где прошлой ночью останавливался вражеский отряд. Перебить их всех имеющимися силами представлялось затруднительным, да и спорным с моральной точки зрения. Сопровождающие же ни в чем не виноваты! Скорее всего, это соображение не остановило бы моих спутников, детей своей эпохи, но не меня.

С другой стороны, известие о повозках обрадовало, так как давало надежду нагнать врага за день-два, задолго до приближения к Брейбруку, расположенному в сотне километров от Лондона, в Нортгемптоншире. Однако надежды не оправдались. Причиной были наезднические способности двух членов нашего отряда. И если я еще как-то с трудом, но справлялся, то практически не имевший опыта верховой езды Винни-Пух уже за первый же день натер себе все, что только можно, и держался в седле исключительно за счет пресловутой индейской гордости. Я боялся, что он так и умрет, молча сидя в седле и упрямо сжав губы. Пришлось делать привалы каждый час, и средняя скорость движения просто удручала. Вот почему догнать сира Роберта и его людей удалось лишь на расстоянии одного дневного перехода до цели их путешествия.

Однако сунуться в трактир, где те остановились, было бы верхом неблагоразумия. Меня Роберт прекрасно знает в лицо, да и Олега видел пару раз. А наш индеец вообще выделяется внешностью, как сиамский кот среди обычных, сразу привлекая всеобщее внимание. Хоть мы и одели его в типично английскую шерстяную накидку с глубоким капюшоном, но в тесном помещении постоялого двора это не поможет. Так что пришлось заночевать в лесу. Но не возле трактира, а дальше по узкой лесной дороге, ведущей в злополучный Брейбрук. Там, уже в сумерках, подобрали подходящие для засады деревья.

Уже с рассветом были на ногах, хотя легли за полночь. Шимона с лошадьми отправили подальше, чтобы они нас не выдали несвоевременным ржанием. Я и Олег заняли позиции на деревьях справа от дороги, Винни-Пух – слева. Тракт, как и почти все основные английские дороги, являлся наследием римлян, и с тех пор толком не ремонтировался. Поэтому лес подходил к потресканным, покрытым пробивающимися в стыки пучками травы плитам вплотную и нам удалось скрытно устроиться менее, чем в десяти метрах от обочины. Погода стояла прохладная, но пока сухая. Легкий туман рассеялся с первыми лучами солнца, оставив лишь капельки росы на листьях деревьев, однако теплее не стало и мы, ожидая, заметно продрогли.

План был прост до неприличия. Когда появится обоз, Винни-Пух стреляет отравленным шипом в сира Роберта. Если же нашего индейца постигнет неудача, либо поднимется шум, то тут вступим мы с Олегом, начав с метания гранат, заботливо уложенных в развешанных на ветках подсумках и стрельбы из дробовиков. Потом придется спуститься и добить выживших в рукопашной, забыв про моральные терзания. План, мягко говоря, не идеальный, но другого выхода неудачно сложившиеся обстоятельства нам не оставили.

Ждать пришлось долго. Солнце, едва просвечивавшее сквозь тяжелые, грозившие разразиться ливнем, облака уже поднялось так высоко, что я засомневался – а не отправился ли наш «клиент» какой-нибудь иной дорогой? Хотя Шимон вчера божился, что другого пути в Брейбрук здесь нет. В любом случае, оставалось только ждать, надеясь, что сир Роберт с компанией просто любители поздно вставать и медленно собираться.

И вот, когда измученный ожиданием, я уже был готов спрыгнуть с дерева и отправиться на разведку, показался долгожданный обоз. С трудом сдержал желание, высунувшись из-за веток, крикнуть изо всех сил: «Где же вас столько носило, гады!» Вместо этого, разумеется, поплотнее вжался в ствол дерева, прикинувшись веткой. Благо, еще ночью богато «украсил» серый шерстяной плащ зелеными листьями.

Сир Роберт ехал во главе колонны рядом с еще каким-то рыцарем. Оба, скорее по наработанной годами привычке, а не из-за ожидания конкретной опасности, время от времени бросали внимательные взгляды на окружавшие дорогу деревья. Надеюсь, нашу засаду не заметят, не зря же я полночи уделил маскировке! Оба рыцаря были в кольчугах, полускрытых роскошными атласными плащами с меховой оторочкой, но, слава богу, без шлемов. И шея – основная цель нашего «снайпера», оставалась открытой.

Когда передняя пара рыцарей поравнялась с нами, удачно ехавший слева, возвышаясь на полголовы над спутником, огромный, как медведь, Роберт вдруг стукнул себя ладонью по широченной шее, будто отгоняя надоедливую мошкару. И, как ни в чем не бывало, поехал дальше. А ведь я даже выстрела не услышал! Не веря, что все прошло настолько удачно, взглянул на практически слившегося с деревом на противоположной стороне дороги Винни-Пуха. Тот показал условный знак, подтверждающий попадание. Не ошибся ли он? Пока никаких последствий не видать. Хотя и знал, что должно пройти несколько минут, но сомнения охватили меня. А если яд не успел проникнуть под кожу? Или испортился? Если они сейчас отъедут, упустим последний шанс! Может, на всякий случай, привести в исполнение план «Б», пока не поздно?

Не знаю, каким чудом удалось удержаться от применения оружия. Но последняя телега, скрипя, проследовала мимо засады, а я так и не дал отмашку напряженно ожидающему приказа Олегу. Все, теперь уже поздно! Выдохнув, и уже почти не скрываясь, потянул из сумки подзорную трубу. Дорога тут шла почти по прямой еще километра полтора, так что успеем увидеть, сработал ли яд. Минуты еле текли, а гориллообразная фигура в окуляре трубы по-прежнему прочно восседала в седле. Я поймал себя на том, что скриплю зубами от злости. И тут вдруг сир Роберт поднял вверх руки, обхватив ими голову и… грохнулся с коня! Есть! Сработало!