Последний поход Мессии (СИ) - Баренберг Александр. Страница 33

Пока четверо гребцов шлюпки слаженно хлюпали веслами в погоне за безмятежно покачивавшимся на гребешках низких волн, выкрашенным в красное поплавком, с привязанным к нему концом троса, я лихорадочно запихивал в ячейки тяжелые сигарообразные бочонки бомб. И, одновременно, с тревогой поглядывал влево, на корабли флотилии. Увы, но мой промах и задержка со взлетом сыграли свою роль – счастливо избежавшая попадания бомбы галера приблизилась достаточно, чтобы начать бой. Ее командир справедливо рассудил, что атаковать нужно флагман – при его поражении остальные корабли могут сдаться. И уверенно направил судно прямо на «Царицу», подставив борт остальным кораблям флотилии. Чем те не замедлили воспользоваться, хотя дистанция все еще была великовата.

Сразу четыре ближайших к противнику корабля одновременно открыли огонь ракетами. Еще до того отдельные снайперы пытались достать гребцов галеры обычными стрелами из арбалетов, но безрезультатно. Первый залп, ракет на пятнадцать, весь прошел мимо. Из второго, последовавшего спустя полминуты, попало две ракеты. И, хотя взрывами наверняка убило несколько гребцов, галеру с курса это не сбило.

К третьему залпу присоединились и стрелки с «Царицы», до которой вражескому судну уже оставалось преодолеть менее сотни метров. Огненные стрелы с двух сторон протянулись к узкому корпусу галеры. Увы, но, как минимум, четыре из каждых пяти проносились мимо. Однако выпущенных снарядов было так много, что в цель вонзились не менее четырех. Особенно удачно выстрелил ракетчик, забравшийся на верхушку грот-мачты «Царицы». Из-за преимущества в высоте его ракета под большим углом вонзилась в стенку кормовой надстройки, и ее осколки наверняка поразили много венецианцев.

В результате попаданий палубу галеры заволокло густым дымом, сквозь которые уже проглядывало несколько язычков пламени. Весла перестали слаженно биться об воду, некоторые безвольно опустились в нее, другие замерли в поднятом состоянии. Судно потеряло ход, продолжая по инерции двигаться вперед. Но не успел я подумать: «Кажется, успели!», как из носа галеры ударила струя ярко-огненного пламени. Дистанция для стрельбы из сифона все же, видимо, была предельная, да и ситуация на борту не способствовала тщательному прицеливанию, поэтому большая часть полыхающей смеси легла вытянутым огненным пятном неподалеку от борта «Царицы». Но один из язычков, на которые разделилась в полете струя, лизнул корму нашего флагмана…

Поначалу казалось, что особого вреда небольшая порция греческого огня, попавшего на палубу, нашему кораблю не причинила. А лежавшее на поверхности воды пылающее пятно тут же было снесено назад течением. Да и экипаж «Царицы» тут же обрушил на достаточно уже приблизившуюся галеру, кроме ракет, еще и тучу гранат. Один из боеприпасов удачно разорвался, видимо, прямо у злополучного сифона, так как на носу галеры сильно полыхнуло и через пару секунд большая часть вражеского корабля уже была охвачена всепожирающим огнем. Ход к тому времени галера потеряла окончательно, и дрейфующий по течению огненный шар больше опасности не представлял.

Однако, взглянув на «Царицу», я обомлел. Почти вся левая часть ее кормы была охвачена огнем! Вот черт! Но не зря мы с Джакомо гоняли экипаж до седьмого пота на тренировках, в том числе и по противопожарной обороне. Буквально сразу же две помпы, где, по аварийному расписанию уже дежурили бойцы, направили свои мощные струи на растекшиеся по палубе лужи греческого огня. Затушить водой огненную смесь, содержавшую в себе окислитель, невозможно, зато сильный поток просто смыл пылающую жидкость за борт. Тут же к усилиям аварийных насосов (не зря я на их создание потратил столько ресурсов!) «Царицы» присоединилась и носовая помпа идущего следом «Маккавея», обрушившая переливающуюся в солнечных лучах струю на занявшуюся было кормовую надстройку. Общими усилиями огонь был потушен меньше, чем за минуту. Благо, мореный дуб, из которого выполнен корпус корабля, был мало склонен к возгоранию.

Окончание данного действа я наблюдал, уже взлетая, наконец, повторно. Удовлетворенно кивнув, переключил внимание на поле боя. Текущая диспозиция оказалась следующей: атаковавшая галера бодро догорала, уже отстав от флотилии, третья подошла на опасную дистанцию, оставшиеся же три, ранее охранявшие цепь у Золотого Рога, все еще были довольно далеко. Так что целью атаки могла быть только ближайшая. Ее командир сделал выводы из незавидной судьбы предшественника и направил корабль к замыкающему судну флотилии. Избегая, таким образом, скоординированного огня с остальных кораблей. Молодец, сообразил! Только вот про планер забыл…

Так как противник был уже совсем близок, пришлось строить первый заход на большой высоте, около сотни метров. И так, еле успел завершить разворот! В темпе прицелился, в уме внес поправки на разницу высот в прицеле (кстати, нужно будет откалибровать его и на большие высоты тоже), и произвел сброс. Сразу же, уйдя в разворот в креном, успел увидеть, как бомба плюхнулась в воду сзади и чуть в стороне от галеры. Не повезло! Одна радость, что моя неожиданная атака внесла смущение в боевой настрой вражеского экипажа. Галера замедлила ход, давая мне время на вдумчивое построение второго захода. Сейчас промахнуться я не имею права!

Выполнил плавную горизонтальную «восьмерку» и оказался на догоняющем курсе к кораблю противника, только уже на полсотни метров ниже. Теперь прицеливание пойдет, как на тренировках. С галеры полетели стрелы, несколько даже воткнулось в плоскости крыльев и днище кабины. Однако пробить его они были не в состоянии, и я не обращал на обстрел внимания. По крайней мере, пытался не обращать. Уже привычная процедура прицеливания, поджигание запала – и сброс!

На этот раз проследить за падением бомбы взглядом не мог – оставшийся запас высоты не позволял лишнего маневрирования. Так что весь превратился в слух. Есть треск удара! Есть взрыв! И лишь только чуть подворачивая к «Самсону» перед посадкой, смог бросить взгляд на корабль противника. Передняя часть галеры попросту отсутствовала, а задняя, полускрытая дымом и весело полыхающая, медленно погружалась в воду…

…На этом бой, собственно, и закончился. Правда, узнали мы об этом не сразу. Прежде всего, я загрузил новые бомбы и приготовился взлетать. Но три вражеские галеры внезапно прекратили сближение, хотя и не отставали, следуя за нами на безопасной дистанции. Так продолжалось еще часа два, за которые мы уже довольно глубоко продвинулись по Босфору, потеряв Константинополь из виду. И лишь когда солнце склонилось к левому берегу пролива, вражеские корабли синхронно развернулись и убрались восвояси. Ну да, им сейчас совсем оставлять столицу без защиты не с руки. И так положение новорожденной Латинской империи аховое, особенно после апрельского поражения под недалеким отсюда Адрианополем, где болгарский царь разгромил крестоносную конницу, взяв в плен самого императора Болдуина. Где тот вскоре и помер. А покоренные греки тоже ропщут. Короче, латиняне сейчас в глухой обороне, не до преследований им…

Я, просидевший все это время в кабине планера в полной готовности, облегченно вздохнул и отправился на «Царицу». Там меня ждали невеселые новости…

– Кто? – спросил я Джакомо, поднявшись на борт и узрев завернутое в кусок серого сукна тело.

– Цадок, – печально ответил капитан. – Это моя вина, не уследил, что он вышел наблюдать за боем. Как раз туда, куда плеснул огонь…

– Оставь! – смахивая невольную слезу, сказал я. – Значит, так и должно было случиться…

Вот и не стало человека, благодаря которому пришлось здесь оказаться. Хоть я к нему и относился неоднозначно, а в последнее время – и, чего скрывать, даже несколько пренебрежительно, однако горечь потери ощущалась в полную силу…

Глава 21

На первый взгляд, уютно расположившийся на прибрежных холмах, омываемый водами Днестровского лимана городок Тира подозрений не вызывал. Знаменитой в последующие века мощной Аккерманской крепости здесь еще не существовало, вместо нее на скалистых берегах торчали отдельные группы домов, обнесенные гораздо менее внушительными стенами. Вон та группа, чьи массивные каменные дома увенчаны типичными итальянскими крышами с одинаковыми треугольными скатами – наверняка искомый генуэзский квартал. О чем свидетельствовала также располагавшаяся в центре квартала католическая церковь. Остальные дома города в основном до текущего «евростандарта» явно не дотягивали, а некоторые жилища, при ближайшем, с помощью подзорной трубы, рассмотрении, и вообще оказались шатрами кочевников. Такой же шатер, только побольше, располагался и на месте полуразрушенного древнего акрополя, возвышавшегося над остальным городом.