Грубое совершенство (СИ) - Виноградова Александра. Страница 51

- Да, и вновь я, - я узнала этого парня. Именно этот высокий черноволосый парень принимал заказ у меня с Лизой.

- Что закажешь?

- Американо и суп-пюре из шампиньонов, - серьёзно ответила я, и мои слова в считанные секунды оказались на его исписанном блокнотике.

- Ну а где же та самая подруга, с которой вы веселились тем солнечным днем? - легким взмахом головы он убрал челку с глаз и заулыбался.

- Она умерла, - сглотнув, объявила я. Теперь мне кажется, что это проще сказать, чем держать в себе.

Он замолчал. Взгляд устремился в пол, а улыбки будто и вовсе не было на мужском личике.

Стало тихо.

Запредельно тихо.

Будто на мои уши наложили подушки, и кто-то давит на них с такой силой, что я даже не могу услышать родной внутренний голос.

Наступил тот самый знакомый мне момент, который я больше всего ненавижу на всем белом свете. Момент, когда люди не знают, что им сказать, а все, что хочу сделать я, это зарыться под землю. Глубоко и надолго.

- Я А́льберт, - сглотнув, он натянул улыбку. И я без труда чувствовала и видела, что его уголки губ были немыслимо тяжелыми, отчего ему стоило кропотливого усердия улыбнуться и произнести то, что он произнес.

- Ада, - шмыгнув носом, я приказала своим слезам оставаться на месте и не делать резких движений. Да, черт возьми, слезы, даже если вы хотите прокатиться по этим чуть впалым щекам, я не дам вам сделать этого! Не сегодня!

- Как думаешь, она сейчас здесь? - парень присел рядом, и меня это чуть напрягло. Похоже, я удачно выдаю ту боль, что распирает меня изнутри. Похоже, она настолько сильная, что заметна всем посетителям этого кафе и даже доходит до зоны кухни, где повар моментально решил сделать мне еще одну чашку зеленого чая бесплатно, чтобы я успокоилась.

- Следуя ее обещаниям, она везде со мной. Сто баксов, она стоит рядом с тобой и громко вздыхает от твоей красоты.

- Красоты? Хэй, Лиза, ты тоже ничего, - он взглянул в пустоту. - Жаль, что призраков нельзя увидеть.

- Только во сне. И то, это будет не очень хорошим знаком.

- А ты веришь в призраков?

- Ну... иногда мне кажется, что мои родители рядом со мной, и я с ними разговариваю.

А́льберт вновь тяжко сглотнул, и я натянула ухмылку.

- Да шутка это! Ты чего??! - восторженно отвечаю я. - Купился??

- Ну ты даешь. Не смешно!

- Я и не смеялась, - убираю фальшивую улыбку. - Я действительно сирота.

- Опять шутка.

- Боюсь, что нет, - слабо выдохнув, я устремила взгляд на бордовые стены,на которых покоились игрушечные коровки и другие животные.

Он немного пощурился, и меня немного нервировала это недоверие, но в следующую минуту я отпустила все эти бредни. Уже как-то наплевать.

- А ты родом отсюда? Ну... из Далласа?

- Чёрта с два, я из этого города. Нетушки. Я из Лондона, из Великобритании!

- Аа, то-то имя редкое. Ада... Ад.

- Не надо.

- Что?

- Называть меня "Ад", эти глупые сокращения...

- Знаешь, у меня скоро закончится смена, а я так не хочу идти домой. Хочу погулять. Составишь мне компанию? Если... если, конечно, не против и у тебя есть время.

- На самом деле, я бы очень хотела отвлечься от того дерьма, что меня окружает. Речь не о людях, - я усмехнулась, пронаблюдав его удивленный взгляд, родившийся в тот момент.

- Я уж испугался.

Морфей.

Знаете, состояние, когда ты в коме или чем-то более или менее подобном, никогда не скажет тебе, что ты и где ты. Ты перестанешь осознавать, кто ты и что же сейчас происходит. Вокруг тебя будут витать огоньки, бродить какие-то незнакомцы в странных одеяниях. Ты задашься вопросом: "Я умер?". Ответ будет отрицателен, но никто тебе об этом не скажет.

Это циклично.

Буквально по кругу будут идти различные сновидения, ты будешь путешествовать по мирам, думать о том, о чем никогда не думал, а твое бездыханное тело продолжит валяться на кушетке.

А ведь ты рядом. Ты рядом!

Я мало чего могу сказать о подобном состоянии, ведь я не так уж плох в драках и стрельбе, я могу увернуться, как-то защититься, ведь меня обучали этому. Я усердно поддавался избиениям и из меня получился профессионал своего дела.

Но иногда плешь проедает все, о чем ты только восхвалялся. Из этого даже можно получить урок - не суйся куда не надо, не выпендривайся, иначе все пойдет по прямой кишке. Я обещаю.

Так и со мной.

Эта девушка для была сравнима с бомжом на улице. Не подумайте, речь не материальном достатке или вкусе одежды. Я о том, что бомжи в подворотне меня так же не интересовали, как и она. Ада Форстерс.

Что бы было, если я не взял бы ее с собой? Высадил бы на обочине и поехал на эти переговоры за город. Что бы было? Мы можем только представлять, что я и сделаю сейчас.

Возможно, я бы не пострадал.

Возможно, наш диалог бы привел к немыслимо положительному исходу.

Возможно, я бы был убит навсегда.

Возможно, я бы не вспомнил Аду Форстерс.

Ту хрупкую веселую девочку, у которой я отбирал тарелку овсянки и отдавал яблочный сок, на который у меня смертельная аллергия.

Ту храбрую девочку, которая заступалась за всех и вся, жертвуя личной свободой и страхами.

Ту милую моему сердцу, которая ежеминутно поддерживала меня и уносила в рай, несмотря на то, что детский дом номер пять в Лондоне был олицетворением ада.

Я бы не попал тогда в больницу, не пришел бы в себя, не попал под машину. Да, выжил бы.

Но так и не вспомнил бы Аду Фортсерс.

Ада Форстерс.

Это имя я так любил произносить, пока не успел вырасти и как-то отречься от детских воспоминаний. Может, это мое наказание за забытое? "Как ты мог Кейн Уинтер? " -  произнёс бы Всевышний, Бог там, или еще кто, и приказал Заку пристрелить меня, спасая ту самую.

Мои сны - это нечто особенное. По ним можно писать короткие рассказики и сделать целый сборник. Я бы его перечитывал ежедневно, улыбаясь, что главная героиня это Ада Форстерс.

Еще разочек...

Ада Форстерс.

Конечно, теперь я хочу только проснуться. Сказать ей: "Вот я! Я вспомнил тебя, Ада! Скучала? ". Но состояние «вареная сосиска» мешает мне сделать задуманное. Будто бы зля меня, оно говорит:"Лежи! Заплати за то, что ты забыл ее!"

Да, может водитель той иномарки был посланником того, в кого мы все верим? Который создал первых людей и тот мир, в котором мы живем и портим.

Портим. Извращаем. Убиваем.

Да уж, отличное положение событий, не правда ли?

Но если бы не этот человек, что сбил меня не только с ног, но и с толку, я бы не вспомнил её.

И еще..

Ада Форстерс.

Тогда то в моей голове уже проскочила масса образов. Какая-то маленькая девочка из моих снов скакала рядом, кричала мое имя и заливалась слезами. Буквально плавала в них, как в Тихом Океане.

Тогда то у меня и немыслимо заболела голова, в осознании происходящего. А затем чернота накрыла мои глаза, и теперь я здесь - размышляю о том, о чем никогда не размышлял. Пытаюсь выбраться из места, откуда не так легко это сделать.

Я, как мне кажется, способен описать процесс потери разума. Представьте себе голос, полный уныния и отчаяния, полный черной, тоскливой безнадежности. Ну и конечно же, соответствующий тембр: этот голос тоскливо, бессильно гундосит, выражая всю безмерность своего отчаяния. Голос жуткий, унылый, настырно жалостливый - и очень громкий. Этот громкий и довольно-таки противный голос будет ингредиентом номер один. Второй ингредиент вполне очевиден: страх. Судорожный, панический страх. Несколько удивительно, что подобного рода страх мог сосуществовать с тоскливыми, рыдающими интонациями, но так оно и было. Третий ингредиент также предельно прост: случайные слова. Случайные слова, сцепленные вместе. Цепочка слов. Простых и беспорядочных. Безо всякой подлежащей структуры, без осмысленных повторов и логики.