Грубое совершенство (СИ) - Виноградова Александра. Страница 65

- Такие славные.

- Линни умерла от рака кожи, - и воцарилась тишина. Я с трудом сглотнула, и мне показалось, что это было лишним. Я должна была выбежать из машины, вскрикнуть, сменить тему, обнять Ненси или сказать шутку, но только не проглатывать и молчать. Нет! Теперь она чувствует, что мне жаль. Многим не нравится, когда их жалеют, особенно по семейной утрате. И я знала это. Я понимала это! Ненси еще с улыбкой рассматривала фото, а я все думала, что бы мне сказать и не выйти из ситуации глупо. Ада, уже твое волнение само по себе глупо. - Я поэтому решила посвятить себя этой работе. Потому что близка к больным раком.

- Никогда не знаешь, когда у тебя отнимут буквально все, - я скромно выдохнула и пристегнула ремень. - Но вам нравится снова сталкиваться со смертью и бледной кожей, медленно истощающейся с течением времени?

- Мне далеко не приятно это зрелище. Но каждый человек должен выбирать в профессии то, что считает близким к собственной душе. Можно подумать, что я больная, но мне действительно близка эта болезнь.

Еще долго по моей коже бежали мурашки от того, что все так получилось. Через десять минут пути я уже более-менее расслабилась, осознав, что Ненси - человек, достойный уважения.

Я не разбиралась в машинах, не знала, какой модели была машина Ненси, но она плавно неслась по городу. Сунув в уши наушники, я неожиданно для себя включила не рок, а медленную плавную песню Christian Perri - Human. Неожиданная находка, но именно она меня успокаивала, унося далеко из этого города.

Я рассматривала дома, деревья, людей... Все неслись с усиленной скоростью в моих глазах.  Когда мы приблизились к местам, отгороженным от городской суеты, я поняла - мы близко. Нервно сжав ткань своей рубашки, я плотно сжала глаза и произвела глубокий вдох. Казалось, я будто сейчас встречусь с живой Лизой, которая сперва улыбнется мне, затем пошутит, что меня разозлит. А через десять минут мы будем болтать о проблемах современной жизни и строить глупые выходки.

На воротах я прочла "Кладбище Ок Клифф" и сглотнула. Ненси тихо шла впереди, а я ответственно шла за ней, осматривая округу. Ни души! Живой, имею в виду.

Зеленые поляны, усыпанные серыми или черными плитами, на которых вырисовывалось имя того или иного усопшего. Тяжко осознавать, что смерть заберет когда-нибудь и меня. Я молода, и кажется, будто ещё сотня лет впереди, еще столько всего повидаю. Нет, глазом моргнуть не успеешь, ты уже старая бабушка, которая жалуется на подростковые выходки.

Девушка подалась вперед, сглотнув. Остановилась и глубоко вздохнула. Сделала шаг в сторону, открыв мне вид на светло-серую плиту в виде церковного купола.

"Элизабет О'Черри"

Сглотнула, придвинувшись вперед.

- Привет, старушка, - улыбнувшись, я отпустила тяжкий груз в виде жалости с плеч и присела рядом с плитой, упершись о ее боковину.

- Запомнила, где выход?- заботливо спросила Ненси, с улыбкой рассматривая  меня у плиты, будто смотрит на двух девушек, которые только что подшутили над ней. Да, мы любили пошутить над этой великолепной женщиной. Выходило глупо, но нам было смешно, а Ненси только улыбалась в ответ, вот также. Также, как сейчас. Легкая улыбка, слегка открывающая вид на белоснежные зубы.

Я лишь учащенно закивала, еще сильнее прижавшись к холодной плите. Женщина ушла.

- Да, Лиза, я здесь. Возможно ты сейчас стоишь рядом со мной и одаряешь благим матом за то, что Ненси показала, где ты лежишь, - глубокий вдох. Я осмотрелась, вокруг до сих пор никого. Выдыхаю. - Это прозвучит немыслимо банально, Элизабет О'Черри, но знай, что мне тебя не хватает. Да, еще возможно ты стараешься меня побить, потому что я влюбилась в Кейна Уинтера, стоило в голове вспыхнуть воспоминаниям из детства. Ты приказывала его слать и бить, а я крепко сжимала его в объятиях, даря множество поцелуев. Лиза, сердцу не прикажешь! Но черт, как же так? Он не может оставить то, чем занимается. Если он попробует отречься от убийств и любых других кровавых делишек, его убьют. Ставлю сотку, что убьют и его семью. И... И мне стр-рашно, - я хнычу, стараясь сдерживаться. Но понимаю, что слишком слаба перед эмоциями. - Я хочу спокойной жизни, я боюсь за бабушку, боюсь за друзей. Черт, да я просто трусишка! Черт, Лиза, - я вскинула брови, возмущенно усмехнувшись. - Я не знаю, что мне делать, -  замолкаю, с немыслимым трудом сглотнув.

Молчание прерывает неожиданная вибрация моего телефона в кармане. Спокойно беру устройство, а экран мне в ответ высвечивает лишь одно сообщение:

"Если ты еще раз за говоришь с Уинтером, мы убьем тебя."

Под кожей.

Я часто вспоминаю день смерти родного брата близнеца. Стоит деталям проникнуть в мой мозг, боль начинает отдавать прямо в сердце и легкие, вызывая одышку и желание просто сдохнуть.

Я был таким козлом, таким идиотом, не уважал то, что имел, и показывал свой дурацкий характер. Характер какого-то эгоиста, желающего лишь внимания.

Иногда перед сном я смотрю в потолок. Долго всматриваюсь в ничего, и вскоре передо мной является лицо близнеца.

- Прости, - всегда выдаю я.

Таких извенений было сотни. И будут тысячи.

А затем глупые обвинения приемного отца в смерти Стива, срывы и избиения. А теперь и я один из таких, тех, кто готов прочищать людям мозги, избивая в кровь. Я хуже Бенджамина, хуже в сотни раз. Я воплощение дьявола.

Мысли вихрем проносились в моей голове: и с чего всё началось? Со Скарлет Тимер, которую я всем сердцем желал. Я - не её тип, - заявляла она мне тогда, но стоило мне превратиться в жестокого подлеца и оставить пару наколок на коже, блондинка тут же прибежала ко мне, заявив, что на самом деле я вроде и ничего такой. Я лишь ухмыльнулся, иронично сказав ей: "Извини, ты не в моем в вкусе." Тогда я прижал ее к шкафчикам, а она закусила губу, руки бродили по внешней стороне моего бедра. Огонь в глазах и желание. Что ж, я не стал упускать случай и оттрахал ее в туалете. Это было великолепно.

Что не так с современным обществом? Девушки влюбляются в неприличных козлов, пальцы которых пропахли дымом сигарет, а совесть грязными поступками. Одним из таких стал и я, что в итоге повлияло на мою вездесущую популярность в школе. Я козёл. Да, я осознаю это! Да, я не идиот. И во мне все еще сидит тот Кейн Уинтер, которого я хоть и запер в темном чулане, но все же прислушиваюсь.

Я следил за Адой Форстерс, буквально повторял за ней каждый шаг, производил вдох в то же время, что и она, и моргал. Жил ее жизнью, видел то, что видела она, и все, что происходило вокруг.

Напоминаю наркомана?

Да, я и есть наркоман - в легкой форме, которая не приводит к последующей смерти от передозировки. Я просто хотел дышать ее воздухом, крепко сжимать в объятиях, я желал ее. Она была повсеместно поникшей, глаза были на постоянном мокром месте, что побуждало меня злиться. Ада, так нельзя!

Я брел за ней, начиная с небольших улочек, где осторожно прыгал с крыши на крышу, вплоть до ее родного дома, где наблюдал за спящей девушкой за закрытым окном.

Сегодня после школы она даже не поела - забежала в комнату и легла на кровать, крепко сжав подушку. Она долго лежала, дрожа на ровном месте, а затем успокоилась. Уснула.

Мне даже стало легче, когда она унеслась в страну грез.

Так же производят вдох за вдохом, под стать ей, я оберегал ее сон, пока она наконец не встала и умчалась куда-то. Только она пробудилась, я спрыгнул с окна, бросившись за пределы участка, за забор.