Неприкасаемая (ЛП) - Джейми Даниель. Страница 17

Через несколько мгновений нам придётся полностью перейти в режим позирования, но, по крайней мере, сейчас мы можем отойти и перевести дыхание, прежде чем начнётся безумие.

— Хорошо, наверное. Так прикусила язык, когда преподобный спросил, есть ли у кого-нибудь причина, способная воспрепятствовать их браку, что почувствовала вкус крови. Я хотела встать и сказать им, что они не должны быть вместе, а мы — должны. — Слышу, как её голос чуть слышно надрывается, но она поспешно справляется с эмоциями и смаргивает солёные слёзы, наполнившие её глаза. Видеть Рейвен расстроенной — как удар исподтишка в живот.

Раньше она, кажется, была в хорошем расположении духа, как и я, но думаю, ни один из нас не ожидал, что церемонию будет настолько трудно пройти.

Чистейшая, абсолютнейшая чепуха.

Я хочу её.

Она хочет меня.

Но порой жизнь попросту поворачивается задницей к людям, которые хотят быть вместе.

— Меня посетила та же мысль. Жизнь бывает настоящей сукой. Если спросишь меня, то я считаю, что ей просто нужно нормально потрахаться, тогда, может быть, она нахрен успокоится и перестанет чертовски усложнять нашу жизнь.

Подведя меня к бару, Рейвен поворачивается ко мне и произносит:

— Мне нужно выпить. Ты как?

— Ты это серьёзно спрашиваешь? — саркастически интересуюсь я.

Похоже, напиться — стало целью на сегодня и у меня, и у неё.

Глава 10.

Празднование продолжалось уже два часа. Мы наслаждались дорогими винами и изысканными блюдами, без преувеличения, ведь это место — винодельня. Да тут вина больше, чем я смог бы выдержать.

Я вёл себя как примерный сын, слоняясь весь последний час, общаясь с друзьями отца и наших семей. Можно по пальцам пересчитать сколько раз я видел Рейвен с тех пор, как с ней расстался после ужина. Мы наворачивали круги по помещению, знакомясь со всеми членами нашей новой семьи.

Когда ночь только набирала обороты, я начал с пива, но оно явно, чёрт возьми, оказалось недостаточно крепким, чтобы помочь мне пережить эту вечеринку. Так что теперь я перешёл на скотч. Крепкая штука — самое то, если я собираюсь продержаться дольше двух часов этой херни.

Брайант приклеился к бедру Рейвен на всю ночь. Видимо, он не получил памятку «только друзей», о чём она продолжала талдычить мне. У меня нет права ревновать, но прямо сейчас я делаю всё, что могу, чтобы удержать под контролем гнев и не устроить сцену.

Нуждаясь в воздуху, я беру свой стакан и устремляюсь наружу в надежде найти свободное от людей место, где смогу позволить себе несколько секунд тишины и покоя. Сейчас я уже на третьем стакане скотча и прилично пьян. Стянув пиджак, я бросаю его на траву у ног и делаю глоток.

Вижу, как издалека надвигается шторм, как накатывают густые мрачные тучи. Тем не менее, закат от этого не прекратил окрашивать небо в смешении оранжевых, жёлтых и розовых цветов. Не знаю, как долго стою там, наблюдая, как солнце совершает свой ежедневный спуск и неторопливо исчезает за горами вдали.

Мысли, что посещали меня уже раньше, звенят в голове, как затрубивший рог, отчего виски пульсируют тупой болью. Я знал, что сегодня будет непросто, но никогда и подумать не мог, что настолько трудно.

Образ меня и Рейвен, танцующих медленный танец не больше тридцати минут назад, проигрывается в голове. Вы бы подумали, что танцевать с ней круто. Ничего в этом мучительного и нет. До тех пор, пока не узнаешь, что каждый взгляд направлен на вас, ведь вы танцуете рядом со своими родителями-молодожёнами.

Как только мой отец и Вивиан закончили свой первый танец, все стали стекать на танцпол, присоединяясь к ним. И, разумеется, они позвали и нас с Рейвен, приглашая потанцевать рядом с ними.

Кажется, это был, без сомнений, самый неловкий момент, который мне приходилось перенести.

Вряд ли что-то сможет превзойти эти ужаснейшие и самые долгие три минуты моей жизни.

Мы оба стояли с негнущимися телами и выглядели так же неуютно, как чувствовали себя внутри. Одна моя рука лежала на её крохотной спинке, другая находилась в её хватке, в то время как свободная ладонь Рейвен покоилась на моём плече, пока мы придерживались чрезвычайно огромного промежутка между нашими плечами. Рядом с ней для меня нереально контролировать член, но на удивление, я так нервничал из-за того, что все на нас глазели, а фотограф щёлкал снимки, что мой член сам всё сделал.

От этого мнение всех остальных о наших отношениях, или отсутствие таковых, лишь укоренилось. Было очевидно, что мы друг друга не выносим.

Лёгкий ветерок обдувает меня, внезапно окружая запахом свежих цветов и груш. Я сразу же понимаю, что рядом Рейвен, потому что кучу раз видел, как она втирала лосьон для тела «Sweet Magnolia & Clementine» на руки и ноги, когда приезжала домой на выходные в прошлый раз. Она всюду носит его с собой в своей сумочке Мэри Поппинс.

Ароматический лосьон делает её кожу гладкой, как шёлк, и каждый сантиметр её тела пахнет аппетитно, порождая во мне желание покрыть Рейвен укусами, прежде чем похоронить себя в ней по самое основание.

— Привет, незнакомец. Что ты здесь делаешь в полном одиночестве? — чувствую её руку, прижатую к моему плечу, когда она занимает место подле меня. Жар и искры обжигают кожу, прорываясь через ткань белой рубашки, отчего сердце гулко ударяется о грудную клетку, а член подскакивает в штанах.

Подняв стакан к губам, я опрокидываю оставшуюся янтарную жидкость, прежде чем, присев, опустить его в траву.

— Нужно подышать воздухом. Я немного перегрузился там. Повезёт, если вспомню завтра утром хотя бы четверть имен тех людей.

На сей раз ветер хлещет по нам, когда тучи застилают небо, вынуждая Рейвен слегка дрожать. Обняв себя руками, она растирает ладонями замёрзшие предплечья. Я вижу, как крошечные мурашки появляются на её плоти, пока она едва заметно дрожит рядом. Наклонившись, подхватываю пиджак с земли и отряхиваю его, прежде чем накрыть им её плечи.

— Похоже, вот-вот начнётся дождь. Хорошо, что у нас есть шатёр, иначе все промокли бы в считанные минуты.

Она поднимает взгляд на огромные мрачные облака как раз тот момент, когда начинают падать мелкие капли.

— Слава Богу, он переждал церемонию, и нам не пришлось стоять под дождём.

— Так вот... и где же Брайант? — знаю, что не должен продолжать доставать её им, но ничего не могу поделать. Мне нравится сердить Рейвен.

Положив руки на бёдра, она впивается в меня взглядом.

— Внутри. Не будь ослом, Линк. Мы просто друзья. Не знаю, сколько раз уже говорила тебе.

— Он в курсе? А то, кажется, будто Брайант думает, что вы больше, чем «просто друзья», учитывая, что он не отлипал от твоего бедра всю ночь, чёрт возьми. Я удивлён, как он ещё не вышел сюда в поисках тебя.

Развернувшись, она устремляется обратно, с каждым шагом стуча каблуками. Остановившись, Рейвен резко поворачивает голову назад ко мне и взрывается от гнева:

— Поцелуй меня в зад.

Издаю слабый, низкий смешок.

— Пытаюсь, но ты ведёшь себя как упрямая боль в заднице, не позволяя мне этого. Ты меня знаешь, Злючка. Я сделаю чертовски больше, а не просто поцелую твой прекрасный зад.

— Ты перебарщиваешь, — замечаю, как она слегка пошатывается, когда начинает идти обратно.

— Ты напилась? — осведомляюсь я изумлённым тоном.

Вновь резанув меня взглядом, она огрызается:

— А ты сегодня такой наблюдательный? — знаю, что она намекает на мои слова, сказанные ей о них с Брайантом.

— Очень наблюдательный. Настолько, что могу сказать сейчас, лишь глядя на тебя, что ты не просто пьяна, но ещё и жутко возбуждена.

Раздражённо вздохнув, она снова складывает руки на груди и щурится, глядя на меня.

— Может, я и пьяна, но не возбуждена, точно не из-за тебя и твоего перетруженного члена. — Она делает глоток воздуха, потом, сочась разочарованием, указывает рукой на меня. — Что у тебя не так с сексом? Всё — секс, секс, секс!