Преддипломная практика (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 21

—           А спать мы будем в палатках, — обрадовал грызущую куриное крылышко Фламму Яс и, когда девушка уставилась на него недоверчивым взглядом, добавил:

—           Привыкай. Палатки вообще лучшие друзья практикантов.

Фламма перевела взгляд на Роана, но он о чем-то разговаривал со своим братцем- нелюдем и на нее совершенно не обращал внимания.

Пришлось расспрашивать Джульетту, которая просто отмахнулась, заверила, что в палатках, на надувных постелях, спать гораздо лучше, чем в стогу, а потом вообще отправилась со своим Льеном смотреть на светлячков над рекой. Дались им эти светящиеся червяки, когда тут такая проблема. Приличные девушки ведь спать в палатках не должны. Приличным девушкам следует отстаивать свои права и искать не менее приличное жилье где-то в городке.

Пока Фламма думала, кого бы подговорить протестовать и искать жилье вместе, потому что одной было страшно, из трактира вывалилась компания небритых мужиков и стала с шумом натягивать палатки. Потом появилась еще дна компания и еще одна. Палатки множились и вырастали, как грибы после дождя.

Потом наевшиеся, а местами и напившиеся студентусы стали потрошить один из фургонов, в котором тоже должны были быть палатки. Фламме, всучили какие-то веревки, велев держать и не терять, чуть не уронили на ноги какие-то палки, совсем не обращали внимания на попытки рассказать о домах, чьи хозяева наверняка будут не против сдать на ночь несколько комнат, и вообще относились, как к пустому месту.

И Фламму это злило. Понемногу, по капле, но в итоге разозлило так, что она швырнула проклятые веревки на землю и решительно пошла искать жилье самостоятельно. Приличные девушки должны же спать в приличных постелях, а не на мешках, обмазанных какой-то смолой, чтобы не выпускали воздух, лежащих прямо на земле.

—           Вы мне все еще завидовать будете, — мрачно сказала Фламма, отойдя от шумного трактира и палаток. — Вы просто лентяи и скряги. А я найду дом и отлично высплюсь. А утром вам придется меня искать.

Фламма замерла, представив, как вся эта компания носится по округе разыскивая ее. Довольно зажмурилась, распахнула глаза и решительно пошла дальше.

Да, а она за этими поисками будет наблюдать через окно. И позволит себя найти только Яниру. Он это обязательно оценит. Вот так оно все и будет.

Над рекой летали светляки, где-то надрывно орали кузнечики и лягушки. Кто-то нетрезво пел. А Фламма остановилась, сообразив, что уже некоторое время идет по набережной, вместо того, чтобы углубиться в городок и найти наконец себе комнату.

Девушка огляделась и решительно пошла к первой попавшейся улочке. Правда, далеко по ней она не зашла, улочка была узкая, грязная и там чем-то препротивно воняло. Ночевать в таком месте Фламме хотелось еще меньше, чем в палатке.

Вторая улочка оказалась пошире, но такая же грязная и вонючая. Правда, воняло на этот раз подгоревшей едой.

—           Неправильный город, какой-то, — пробормотала девушка, опять выходя на набережную.

По третьей улочке Фламма зашла довольно далеко и даже дважды постучала в чьи-то ворота, но ничего кроме истошного лая псов не добилась.

А потом улочка резко повернула направо, Фламма повернула вместе с ней и чуть не врезалась в компанию неприглядного вида мужиков.

—           Ой, — сказала Фламма и стала разумно отступать.

—           Ты смотри, какой птенчик к нам залетел! — чему-то обрадовался один из мужиков.

Фламма, подергав путающийся в ногах подол и неожиданно поняв в чем прелесть военной формы, в которой всю дорогу ехала Ольда, попыталась сбежать, но ее почти мгновенно окружили и стали хохотать.

—           И что же столь прелестный птенчик здесь забыл? — спросил все тот же разговорчивый мужик.

—           Я заблудилась, — робко пискнула Фламма, поняв еще одну истину — свой дар следует развивать. Вот была бы она великим магом, сейчас разогнала бы эту компанию просто щелкнув пальцами. — Пропустите меня.

И в палатке, наверное, не так и плохо спать. Комаров амулеты не пустят. Надутые мешки наверняка мягкие. Одеяло еще теплое, девчонки рядом.

Один из мужиков почему-то захохотал.

Фламма отчаянно огляделась, в надежде, что сейчас откуда-то выедет Янир на своем коне и ее спасет. Ну или не Янир. Сейчас Фламма была согласна даже на Яса. Но никто почему-то не появлялся.

—           Иди сюда, птичка, — сказал самый разговорчивый мужик и протянул руку к Фламме.

Девушка пискнула, потом заорала и махнула руками, сама не понимая, что собирается делать. Мужиков осыпало искрами, завоняло палеными волосами и кто-то начал ругаться. Фламма, почти ничего не видя, рванула вперед, кого-то толкнула и чуть не упала, когда ее поймали за юбку.

—           Отпусти! — отчаянно закричала девушка.

И тут появился он, спаситель. Правда, без коня и вообще в виде рыжего кота, свалившегося откуда-то держащему мужику на голову и вцепившись ему в лицо всеми когтями. Мужик тут же отпустил Фламму и, взвыв, дернулся в сторону, сбив с ног приятеля, трущего глаза. Об них споткнулся еще один. А четвертый пока так и стоял, ругаясь на магов и хлопая глазами, красными и слезящимися.

Кот с отчаянным мявом спрыгнул с мужика и, пробежав мимо Фламмы, нырнул в кусты, заменяющие одному из домов забор. Девушка, задрав юбку, побежала за ним следом, решив, что кот знает, что делает.

Отодвинув ветки, она обнаружила, что кусты посажены не сильно плотно, а один вообще засох и большинство его веток кто-то сломал, создав вполне себе сносный проход. И если бы не проклятая юбка, Фламма бы там проскользнула не хуже кота, а так, пришлось отцеплять ее от веток и бояться, что мерзкие мужики сейчас опомнятся и бросятся ловить.

За кустами обнаружился весьма запущенный сад и кот, вылизывающий правую переднюю лапу.

—           Ты не знаешь, как нам вернуться к остальным, чтобы больше не столкнуться с теми дядьками? — спросила Фламма, решив, что это все-таки кот Яса.

Кот продолжил намывать лапу.

—           Я тебе очень благодарна, я очень испугалась, — призналась Фламма. — И очень хочу вернуться. И больше ходить в одиночестве по ночам не буду. Честное слово.

Кот перестал мыть лапу, но никуда так и не пошел.

—           Ты, наверное, не знаешь, — вздохнув, решила девушка. — Ладно, давай здесь пройдемся и поищем ворота и калитки в заборе. А там сориентируемся.

Кот спорить не стал. А потом еще и побежал следом за Фламмой, решившей дойти до дома и там поискать дорожки, которые наверняка выведут к калиткам и воротам. Лишь бы не на ту улицу, где остались любители птичек.

До дома Фламма дойти не успела. Она услышала голоса и замерла, прислушиваясь. Кот тоже замер, красиво, как статуэтка, приподняв над землей лапу. Говорили мужчины, сидевшие на скамейке довольно громко, видно, не ожидали, что кто-то кроме них будет гулять по заброшенному саду. Фламма немного послушала, а потом как можно тише ушла, дошла до забора, с этой стороны каменного, и побрела вдоль него, разыскивая неуловимую калитку.

—           Знаешь, — тихонько сказала она бредущему следом коту. — Те мужчины на скамейке обсуждали как его похитить. И умелого амулетчика упоминали. Понимаешь? Уверенна, это из тех, которые преследуют Янира. И если мы его спасем...

Фламма остановилась и, зажмурившись, немножко помечтала, а потом пошла дальше.

—           Наверное, это меня судьба повела сегодня сюда, — сказала девушка, когда калитка все-таки нашлась и оказалась не запертой. — Я его спасу. Он будет мне благодарен и тогда... Правда, мы будем отлично вместе смотреться?

Кот отвечать на провокационные вопросы не стал. А потом и вовсе обогнал девушку и побежал впереди, словно дорогу показывал. И Фламма совсем не удивилась, когда они вышли на набережную.

—           Ты очень умный кот, — сделала Фламма комплимент Рыжему. — Не то что твой хозяин.

Дойдя до натянутых студентусами палаток, Фламма обнаружила, что ее не то что не собирались искать, а даже не заметили, что она ушла. И это было обидно. На нее там напали, а они тут зажаренные орешки делят, целый мешочек которых принесли Льен и Джульетта, и составляют очередь из желающих сходить в помывочную, которая была выстроена с другой стороны трактира. Желали почти все, поэтому парни в итоге решили пойти купаться в речке А Фламме все равно пришлось записываться последней.