Преддипломная практика (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 22

И это тоже было обидно. Вот никто о ней не подумал. И даже то, что у нее порванная юбка не заметили. Никакого внимания.

Поэтому делиться тайной и рассказывать кому-то о подслушанном разговоре она не собиралась. Раз они так, то и она ответит тем же.

А еще она решила купить амулетов для защиты.

И жалела, что не сделала это в столице. Но кто же знал, что на свете существуют города, в которых порядочная девушка даже не может спокойно пройтись по улице?

А о том, что это был первый раз, когда она бродила в одиночестве, Фламма почему-то не подумала.

А утром началась погрузка на здоровенные плоты, которые их хозяин почему-то называл баржами. Плотов было семь. Их по очереди подгоняли к пристани. Сначала на них заводили лошадей, тварей умных и не доверяющих связанным вместе и покрытым сверху досками бревнам. И здесь даже не помогало ограждение. Мужикам с длинными рулевыми и толкающими палками они не доверяли тем более и таращились на них так, словно это были живодеры с огромными мясницкими тесаками в руках. Закончилось тем, что лошадям стали завязывать глаза, а местресса Маяна еще и какие-то успокаивающие мантры бормотала, хотя природница из нее была так себе.

Следующим после лошадей цирковым номером стало то, как маги с помощью левитации грузили барахло Хэнэ. Опять же, маги были не сработавшиеся — школьным помогали городские. А амулеты Роан решил приберечь на потом. Мало ли, вдруг при выгрузке помочь будет некому. Не на руках же эти вещи выносить.

На то, как несчастный дирижабль дергали из стороны в сторону, роняли чуть ли не друг на друга, пугали им и без того напуганных лошадей и всячески пытались разломать, сбежалась толпа народа. Одни давали советы, другие смеялись, третьи начали принимать ставки. Хэнэ, немного понаблюдав, даже предложил надуть шар, привязать его к плоту и пускай летит следом.

Роан представил на что это будет похоже и так впечатлился, что сразу же додумался до простой вещи — пускай маги поднимают, а грузчики толкают и направляют. А то если это цирк еще немного продлится, бедная так себе природница окончательно охрипнет, а лошади выпрыгнут в реку и сбегут в дикую степь, подальше от людей.

Закончив погрузку и пересчитав по головам студентусов, заодно вернув на берег каких-то жаждущих приключений в их компании местных детей, Роан разрешил отчаливать. Студентусы повисли на ограждении и стали кому-то там махать руками. На берегу разгоралась драка из-за того, что кто-то сделал ставку на то, что груз маги обязательно уронят, а из-за помощи грузчиков его не уронили, и это не честно. На пристани стояла упитанная женщина и голосила о том, какие расчудесные у нее пироги и насколько они будут не лишними в дороге. А Роан стоял, смотрел на гору барахла кикх-хэй, и понимал, что если эта гора не рухнет, это будет чудом.

— Может, его веревками перевязать? — спросил он сам у себя задумчиво. А потом вздохнул и намотал на какую-то загадочно торчащую палку щитовой амулет. Ящики и пакеты вроде большие, и щит должен сработать, если что-то попытается прорвать заданный защитный радиус круга. А там, главное, чтобы не свалилось незаметно и не потерялось. — Как-то оно будет, — пробормотал Роан и решил, что сделал для брата все, что мог, и даже немножко больше.

Студентусы, оказавшиеся на разных плотах и неожиданно обнаружившие, что хотели бы оказаться на одном, стали перекрикиваться. Потом кто-то попытался швырнуть на третий плот со второго очень нужную глиняную кружку и благополучно ее утопил. Желающих выловить несчастную посудину оказалось великое множество на плотах идущих следом. И, пока несчастные преподаватели пытались навести порядок, студентусы обзавелись двенадцатью крупными рыбинами, чьим- то рваным сапогом, большим пучком водорослей и объеденным сомами собачьим костяком. Последний почему-то обрадовал Яса, и он предложил теперь поискать утопленников. Зачем ему утопленники, парень так и не признался, но Роан подозревал, что несмотря на запрет, студентусы пытались их ему предоставить. Не зря же они столь пристально всматривались в воду. И хорошо, что утопленники предпочитали топиться где-то ближе к берегу, ну или были давно все выловлены.

Потом студентусы постепенно угомонились, разомлели на солнышке и попрятались под навесами. Одни решили там поспать, другие играли в карты, а самые запасливые даже распивали вино под специально купленную запеченную в какой- то страшно вонючей траве курицу. И Роан решил делать вид, что ни вина, ни курицы не видит. А то ведь ребята другое занятие подыщут. Например, решат поплавать и станут выпрыгивать с плотов, под вопли рулевых о стремнинах и том, что за целостность голов разных недоумков он не отвечает.

Плоты сплавлялись по реке почти до вечера. Студентусы успели выспаться, заскучать, от скуки объесться, поиграть в фанты, вспомнить названия кучи зелий и плетений, поделиться тем, кто и что читал в последний раз, подержать дурно орущего кота Яса над водой, попугать друг друга слухами об огромных сомах, заглатывавших целые корабли, и даже повторно изобрести горелку на маго-силе, когда решили заварить свежего чая из-за того, что в термосах он весь уже закончился. Несколько первокурсниц пожаловались преподавателям на то, что прятаться за ширмочкой наедине с большим глиняным горшком, для того чтобы справить естественные надобности, не сильно удобно, но все остальные стойко переносили трудности и невзгоды.

Зато, когда слева появилось рыбацкое село и рулевые стали толкать плоты туда, обрадовались этому все абсолютно одинаково, даже лошади. Причал у села был так себе, особенно если сравнивать с городским. Но он оказался достаточно прочным и широким для того, чтобы можно было свести с плотов лошадей и отогнать их на загороженную лужайку. За лужайку Роан заплатил старосте, который пообещал напоить лошадок чистой водой, а за отдельную плату еще и проверить подковы.

Груз Хэнэ, да и большую часть остальных вещей оставили на плотах, а недоверчивый мастер Дезим еще и рассказал по секрету суетящемуся рядом мужичку, что на вещах защита и проклятье, которое развернется на любого, кто попытается их украсть. Суетливый мужичек после этого загадочно пропал, а тетка, издалека узревшая, что студенты спускаются на землю с уловом и предлагавшая этот улов пожарить или запечь на углях всего за десять медяков, охнула и сотворила зигзагообразный отгоняющий зло знак. Правда убегать не стала, за что и получила рыбу и свои медяки.

А ночевать преподаватели решили опять в палатках, потому что не были уверены, что уследят за студентусами, если они разойдутся по домам. Собственно, Роан и так был уверен, что если недолеткам понадобится, никто за ними не уследит ни в палатках, ни в чистом поле, но разрушать чужие иллюзии не стал. Тем более на этот раз даже Фламма ничего против палаток не имела, только вздохнула печально.

Студентусы тем временем повторно объелись, как своей рыбой, так и снедью, которую натаскали хозяйки. Немного поискали у реки загадочные цветы мокрокорни, о которых им рассказала местная бабулька, уверявшая, что именно этими цветами лечит себе ревматизм, а потом расселись у костров и стали пугать селян заунывными песнопениями, очень уж похожими в хоровом, местами нетрезвом исполнении на страшное шаманское проклятье. К Роану по поводу этих песнопений даже староста приходил, но узнав, что это всего лишь песня «Долгое путешествие», и внимательно прислушавшись, он махнул рукой и пошел успокаивать своих баб.

Пели студентусы долго. Уже успело окончательно стемнеть, лягушачье кваканье сменилось комариным звоном. Какой-то отчаянный рыбак, набравшись смелости и выпив для храбрости, пришел выпрашивать амулет-защиту от этих самых комаров, и даже получил его, когда окончательно всем надоел. Несколько студентусов успели сбегать в село, явно не за очередной порцией пирожков и рыбы. Охрипшие псы смирились с участью и перестали лаять. А студентусы пели и пели, словно кому-то в селе за что-то мстили.

А когда все угомонились и разошлись спать, с дерева у самой воды слез мужик и шустро куда-то побежал. И видела этого мужика только Фламма, решившая твердо придерживаться плана, дождаться похитителей и спасти мужчину своей мечты.