Жестокий принц - Блэк Холли. Страница 71

Я зажата в толпе, и мне труднее выбраться из нее, чем я рассчитывала, поэтому я нахожусь не там, где, по мнению Призрака, должна находиться. Смотрю вверх, на выступ — он там, появляется из тени. Бросает корону, но не мне. Призрак кидает корону моей сестре-близнецу. Она падает к ногам Тарин.

Виви берет Оука за руку. Сквозь толпу проталкивается лорд Ройбен.

Тарин поднимает корону.

— Отдай ее Виви, — говорю я ей. Призрак, поняв свою ошибку, поднимает арбалет и целится в мою сестру, но этот выстрел ничем нам не поможет. Тарин устремляет на меня испуганный преданный взгляд.

С трудом поднимается на ноги Кардан. Балекин тоже встает и шагает через зал.

— Дитя, если ты не отдашь мне это, я разрублю тебя пополам, — говорит он Тарин. — Я буду Верховным Королем и, когда стану им, накажу всех, кто мне не подчинялся.

Сестра держит корону перед собой и переводит взгляд с Балекина на Виви, потом на меня. Смотрит на всех присутствующих лордов и дам, наблюдающих за нею.

— Отдай мне корону, — приказывает Балекин, подходя к ней.

На его пути встает Ройбен и упирается ладонью в грудь Балекина.

— Подожди. — Он не обнажает меча, но я вижу, как у него под плащом посверкивают ножи.

Балекин пытается оттолкнуть руку Ройбена, но у него ничего не получается. Призрак переводит прицел на Балекина; за ним наблюдают все глаза в зале. Королева Орлаг стоит в нескольких шагах от Ройбена и Балекина.

В воздухе явственно пахнет бедой.

Двигаюсь в сторону Тарин, чтобы оказаться прямо перед ней.

Если Балекин обнажит клинок, если отбросит дипломатию и просто нападет, то в зале, похоже, начнется резня. Кто-то будет сражаться на его стороне, кто-то против. Сейчас обеты короне не имеют значения; после того, как он убил свою собственную семью, никто не чувствует себя в безопасности. Балекин собрал в этом зале правителей Волшебной страны, чтобы подчинить их, но, кажется, даже Балекин понимает, что еще одним кровопролитием этого вряд ли добьешься.

Кроме того, Призрак может застрелить его прежде, чем Балекин доберется до Тарин, ведь у него под нарядом нет доспехов. Как бы богато ни был расшит камзол, он не спасет от стрелы, пущенной в сердце.

— Она всего лишь смертная девчонка, — произносит Балекин.

— Чудесный банкет, Балекин, сын Элдреда, — вмешивается королева Орлаг. — Но, к сожалению, до сего момента не хватало забав. Давайте развлечемся. В конце концов, в этом зале короне ничего не грозит, не так ли? Позволим девочке выбрать, кому она ее отдаст. Какая разница, если ни один из вас не хочет короновать другого?

Я удивлена. Думала, она союзница Балекина, но теперь допускаю, что дружба Никасии с Карданом повлияла на расположение Орлаг в пользу последнего. А может, она никому не симпатизирует, просто хочет усилить власть моря и ослабить влияние земли.

— Ерунда, — возражает Балекин. — А как же взрыв? Неужели он недостаточно тебя развлек?

— Это определенно возбуждает мой интерес, — замечает лорд Ройбен. — Кажется, ты где-то потерял своего генерала. Формально твое правление даже не началось, но, похоже, сулит полный хаос.

Поворачиваюсь к Тарин и сжимаю пальцами холодный металл короны. Вблизи она выглядит восхитительно. Кажется, что листья, словно живые, растут прямо из темного золота, их черенки изящно переплетаются друг с другом.

— Прошу тебя, — обращаюсь я к Тарин. Между нами еще много всего плохого. Столько злости, предательства и ревности.

— Что ты делаешь? — шипит на меня Тарин. Со странным мерцанием в глазах из-за ее спины на меня смотрит Локк. Моя история становится все интереснее, а я знаю, что больше всего он любит истории.

— Наилучшее из того, что можно сделать, — отвечаю я.

Тяну корону на себя, и несколько долгих мгновений Тарин крепко держит ее. Потом разжимает пальцы, и я отшатываюсь с короной в руке.

Виви осмеливается подвести Оука поближе. Ориана остается с толпой; она стискивает ладони. Должно быть, заметила отсутствие Мадока и пытается понять, что я имела в виду, когда говорила, что придется заплатить.

— Принц Кардан, — зову я. — Это для вас.

Толпа расступается перед ним — еще одной ключевой фигурой этой драмы. Он идет, чтобы встать рядом со мной и Оуком.

— Стойте! — кричит Балекин. — Остановите их немедленно! — Он больше не собирается играть в политику и вытаскивает меч. По всему залу со зловещим скрежетом из ножен выползают мечи. Я слышу, как заколдованная сталь стонет в воздухе.

Тяну руку к Закату, и в этот миг Призрак стреляет еще раз.

Балекина отбрасывает назад. По залу проносится глубокий потрясенный вздох. Застрелить короля, пусть еще не коронованного, нешуточное дело. Потом, когда меч Балекина падает на старинный ковер, я вижу, куда угодила стрела.

Арбалетная стрела пригвоздила к праздничному столу его руку. Ту самую, которая казалась твердой как сталь.

— Кардан, — зовет Балекин. — Я тебя знаю. Знаю, ты предпочел бы, чтобы я занимался нелегкой работой правителя, а ты наслаждался бы властью. Знаю, ты презираешь смертных, негодяев и глупцов. Подойди! Я никогда не плясал под твою дудку, но у тебя кишка тонка, чтобы противостоять мне. Принеси корону.

Я подзываю Оука поближе и вкладываю корону в его руки, чтобы он рассмотрел ее и привыкал держать. Виви ободряюще похлопывает его по спине.

— Принеси мне корону, Кардан, — требует Балекин.

Принц Кардан бросает на своего старшего брата такой же холодный расчетливый взгляд, которым Балекин смотрел на тех, кому обламывал крылья, кого бросал в реки или навсегда прогонял от Двора.

— Нет, брат. Я этого не сделаю. Если бы у меня не было другой причины, чтобы выступить против тебя, я бы выступил тебе назло.

Оук смотрит на меня снизу вверх — ждет подтверждения, что он все делает правильно перед лицом стольких зрителей. Я подбадриваю его улыбкой.

— Покажи Оуку, — шепчу я Кардану. — Покажи ему, что надо делать. Опустись на колени.

— Они подумают... — начинает он, но я перебиваю.

— Просто сделай это.

Кардан опускается на колени, и толпа замолкает. Мечи возвращаются в ножны. Движение замирает.

— О, это занятно, — негромко говорит лорд Ройбен. — Кем может быть этот ребенок? Или чей он? — Ройбен обменивается с королевой Аннет почти незаметной улыбкой.

— Видишь? — спрашивает Кардан у Оука и делает нетерпеливый жест рукой. — Теперь корону.

Я смотрю вокруг, на лордов и дам Волшебной страны. Ни одного дружелюбного лица. Все насторожены и ждут. У Балекина дикое от ярости лицо, он дергает стрелу, словно готов разорвать себе руку, лишь бы этого не случилось. Оук делает к Кардану неуверенный шаг, потом другой.

— Часть четвертая, — шепчет мне Кардан, все еще ни о чем не подозревая.

Думаю о Мадоке, спящем наверху и видящем сны про убийство. Думаю об Ориане и Оуке, которым предстоит разлука на годы. О Кардане и о том, как он будет меня ненавидеть. Думаю о том, что веду себя как последняя негодница.

— Велю тебе всю следующую минуту не шевелиться, — шепчу я ему в ответ.

Кардан замирает.

— Давай, — говорит Виви Оуку. — Как мы делали.

И с этими словами Оук возлагает корону на голову Кардана и надвигает на брови.

— Короную тебя. — Детский голос звучит неуверенно. — Королем. Верховным Королем Волшебной страны. — Он смотрит на Виви, потом на Ориану. Ждет, пока кто-нибудь скажет, что он все сделал хорошо, что он справился.

Все дружно ахают. Балекин рычит от злости. Раздаются хохот и радостные крики. Всем понравился сюрприз, а фейри больше всего по душе сюрпризы.

Кардан в бессильной ярости смотрит на меня. Потом, когда минута истекает, встает на ноги. В глазах горит знакомый гнев — ярко, как сигнальный костер, жарко, как угли, которые горячее любого пламени. На этот раз я заслужила гнев. Ведь обещала, что он удалится от Двора со всеми его махинациями. Обещала, что будет свободен от всего этого. И солгала.

Не то чтобы я не хочу видеть Оука Верховным Королем. Хочу. И он им станет. Но есть только один способ сохранить трон к его возвращению, когда он научится всему, что должен знать, а именно — посадить на трон кого-то еще. Семь лет — и Кардан сможет его оставить, отречься в пользу Оука и жить так, как он хочет. А до тех пор ему придется греть трон моего брата.