Пустынная песня (ЛП) - Лёвенштейн Карола. Страница 35

— Но кажется, что так и есть, — ответила я.

— Также долгое время считалось, что отравление демоническим теневым плющом неизлечимо, пока кто-то не выяснил, что его можно вылечить пеплом крестовника, — Нурия смотрела на меня с вызовом во взгляде.

— То, что ты здесь, кажется мне не просто совпадением, — медленно сказала я, с любопытством её разглядывая.

Я считала Нурию застенчивым существом, но думаю, что это поведение было только частью её характера или что к этому выводу меня подтолкнула её внешность. Однако это было не так. Казалось, Нурия была решительной, с сильным характером. Она сосредоточилась на определённой цели, и будет её преследовать изо всех сил, потому что ей больше нечего было терять, так же, как и мне.

— Я знала, что ты вернёшься сюда, чтобы быть ближе к Адаму. Здесь всё случилось. Я приходила сюда каждый день, чтобы встретиться с тобой, потому что хочу тебе помочь. Кроме того, мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь в чём? — подозрительно спросила я.

— Я напала на след лекарственного средства, которое может помочь в таких безнадежных случаях, как наш.

— Лекарственное средство? — спросила я, словно она рассказала мне о каком-то чудо-целителе, который пообещал ей вылечить любую болезнь одним прикосновением рук или магическим взглядом. — Когда находишься в отчаянном положении, Нурия, легко поверить в такие обещания.

— Это не шутка, — резко сказала Нурия. — Это хорошо скрываемый секрет, я уже долгое время пытаюсь выследить его. Это лекарство может вылечить моего сына и помочь исцелиться Адаму. Одной мне не справиться, но вместе мы сможем найти его.

— Нурия, — вздохнула я.

Она подняла руку и улыбнулась.

— Тебе не нужно решать прямо сейчас. Подумай ночь, а завтра скажешь мне, считаешь ли ты все это дурацким суеверием или же позволишь рассказать мне, что я выяснила. Тогда и решишь, как относиться к этому, принимать всерьез или нет, — Нурия кивнула. — Если тебе интересно, встретимся завтра на завтраке в Восточном зале.

— Я подумаю, — нерешительно ответила я.

— Хорошо, тогда я оставлю тебя одну.

Сказав это, она развернулась и тихо пошла к входным воротам.

Я задумчиво смотрела ей вслед и не знала, что и думать по поводу этой затеи. Нурия действительно приехала в Тенненбоде только потому, что поиск лекарства для больного сына заставил её странствовать по стране, и она надеялась найти что-то здесь?

Это возможно, а поскольку теперь и я оказалась в подобной ситуации, она, наверное, надеется, что это нас объединит. Что она нашла партнёра для своего дела. Кто ещё отнесётся с пониманием к нерациональному поиску чего-то, что, возможно, обещает спасение или к тому факту, что этот поиск и надежда что-то найти, сохраняют жизнь.

Я не восприняла слова Нурии всерьёз. Суждение моей бабушки было более весомым, но бабушка также думала, что отравление демоническим теневым плющом неизлечимо, и в этом случае она ошиблась. Может быть ошибается и сейчас? В то время друиды тоже ничего не знали о действии крестовника.

Может быть действительно существует лекарство для такого случая? Слова Нурии начали влиять на меня, или может дело было в колючей функии, которая усиливала мои позитивные мысли, но я почувствовала, что начинаю с надеждой цепляться за то, что, возможно, всё-таки ещё есть выход. Я медленно пошла к краю массива, и пока ещё шла, решение, в принципе, было уже принято.

На следующее утро я официально вернулась в Тенненбоде. Я чувствовала себя не на своём месте, было неправильно находится здесь, но я могла с лёгкостью игнорировать это чувство, потому что слова Нурии всё ещё поддерживали меня. Когда я шла к завтраку, на всей территории замка лежал тонкий слой снега.

В Восточном зале преобладало оживлённое жужжание, первые студенты уже завтракали и с чашкой травяного чая в руках, просматривали «Хронику короны». Я прошла между занятыми столами и опустилась на наше привычное место. В Тенненбоде я прокралась рано, захватив в багаже эссенцию колючей функии, которую уже приняла сегодня утром, после того, как её действие в течение ночи ослабло, и острая боль снова лишила меня сна.

Лоренц ещё крепко спал, а Лиана и Ширли поприветствовали меня, обрадовавшись, что я наконец вернулась. Мне показалось странным, что они не сказали ни слова об Адаме. По крайней мере, я ожидала, что они пожалеют меня. Но меня всё больше охватывало подозрение, что они ещё ничего не знают.

Тупая боль разорвала грудь, когда я посмотрела на стул, на котором всегда сидел Адам. Я знала, что эта боль приглушена и скорее всего была бы невыносимой без колючей функии. Но я была сейчас в состояние говорить, есть и спать. Я функционировала и, возможно, всё же ещё смогу помочь Адаму.

Нурия заставила себя ждать, и я пододвинула к себе выпуск «Хроники короны», чтобы скоротать время.

На первой странице сообщалось, что Ладислав Энде заново оборудовал свой офис, и я подумала, разве нет ничего более интересного, что можно было бы рассказать о новом примусе.

Наконец в зал вошла Нурия.

— Ну? — спросила она, когда садилась на стул рядом.

— Расскажи мне, что ты уже выяснила, — потребовала я и посмотрела в её карие, невинные глаза.

— Ты в деле? — серьёзно спросила она. — Я не рассказываю свои секреты каждому. Решай, ты за или против!

Я задумчиво смотрела на неё. Кончено, я тоже действовала бы так же. Нужно быть осторожной в том, с кем делишься информацией, и эта осторожность заставила меня воспринимать Нурию ещё более серьёзно.

— Я в деле, — произнесла я тихо.

— Хорошо, — ответила она. — Тогда идём со мной.

Я встала и последовала за Нурией в вестибюль. Оттуда она вышла во двор замка и пересекла его, пока мы не дошли до внешнего участка. Мы проникли глубже в небольшую рощу, а оттуда пробрались к краю массива, где лежало несколько валунов, прежде чем стена резко уходила вниз.

— Здесь нам никто не помешает, — сказала Нурия, подняла руки и зажгла между нами тёплый огонь.

Я встала перед ним. В спешке я забыла взять с собой куртку, а тем временем уже наступил ноябрь, и температура упала ниже нуля. Было холодно, и, хотя я смогла бы вынести холод, всё же была рада согревающему огню.

— Итак, — начала я. — Расскажи, что знаешь.

— С удовольствием, — серьёзно сказала Нурия. — Но ты должна пообещать мне, что будешь меня поддерживать. Ты не поддашься своим тёмным чувствам утраты и не впадёшь в летаргию, а будешь сражаться до последнего дыхания.

— Хорошо, — нерешительно подтвердила я, быстро подумав, что смогу как-нибудь справиться с чувствами с помощью колючий функии.

— Поклянись! — настаивала Нурия.

— Да. Клянусь, — ответила я, удивляясь настойчивости Нурии. — Теперь рассказывай наконец.

— Итак, — сказала Нурия, сделав глубокий вздох. — Однажды мой сын упал и так неудачно, что сильно повредил себе мозг. Ни магические, ни обычные целители не ожидали, что он выживет. Сейчас его жизнь поддерживается только с помощью магии, и целители посоветовали мне позволить ему спокойно умереть.

— Мне очень жаль, — сказала я.

— Это ужасно. Долгое время я была в каком-то оцепенении, но я бы не смогла смириться с потерей, не испробовав все, что могло бы его спасти. Он все, что у меня есть, ему слишком рано уходить. Поэтому я начала объезжать поселения магов и изучать их истории, и в конце концов наткнулась на одну старую легенду, которая вызвала у меня любопытство.

— Легенда? — осторожно спросила я. Легенды часто были просто преданиями, в которых было не много правды.

— Речь идет об Иерихонской легенде, — медленно сказала Нурия.

— Иерихонской?

Я вопросительно посмотрела на нее.

— Говорят, что Иерихон самая старое поселение в мире. Может быть ты уже слышала об Иерихонской розе?

— Нет, — с сожалением ответила я. Ничего такого я не слышала.

— Это немагическое растение. Иерихонская роза — это скорее символ, чем истина. Немагические граждане называют ее растением воскрешения. Она засыхает, но стоит сбрызнуть ее водой, как она вновь начинает цвести. Не плохой, маленький эффект.