Оранжевый рассвет (СИ) - Терещенко Настасья \"Stasya441\". Страница 29
- Нет, - буркнула Ри’Айдан.
- На какой вопрос ты дала ответ? - вежливо поинтересовался король.
- Мои родители никогда не были частью Тени, - почти рыча, произнесла Ри’Айдан.
И вот тогда Эрнейд предложил ей сделку. Информация за информацию, подкупая тем, что живой всё равно не уйдёт, ведь несостоявшейся убийце королевы путь впереди один - к палачу.
Пересчитав за и против, Ри’Айдан согласилась, понимая, что терять нечего, всё равно не отпустили бы домой.
«А если и отпустят, то Тень найдёт и убьёт за ошибку», - обречённо подумала она.
- У меня есть и свои источники, и собственное мнение, что бы там ни говорили. Поэтому, когда почти шестнадцать лет назад сообщили о предательстве двух магов, я не поверил. Я лично знал когда-то этих людей. Тогда и предположил, что есть что-то, о чём никто не знает. Но делиться подозрениями в Совете на тот момент значило подписать себе приговор. Совет уже принял решения, и я не мог идти против их желаний. Это бы уничтожило мою страну.
Тогда Ри’Айдан не понимала, зачем он это рассказывает, но внимательно слушала.
- Я стал следить, искать, собирать всё, что имело отношение к этим двум магам. И узнал, что они затерялись где-то в городах, просто растворившись. Предположил, что они притворились обычными людьми, всё так же отсекая сомнения в их неверности.
- Как их звали? - спросила осмелевшая Ри’Айдан.
- Их именами были Батильда и Генрих, фамилий не было, они ведь маги.
Девочку пробрала дрожь. Король спросил, знакомы ли ей эти имена, но она могла лишь пожать плечами. И тогда Эрнейда произнёс:
- Так звали твоих родителей, Ри’Айдан.
- Нет! Я точно знаю, что моих маму и папу зовут иначе.
Эрнейд же кивнул, но заверил, что не могли прячущиеся маги называться настоящими, и если девочка покопается в глубине памяти, то вспомнит и поверит ему. И она вспомнила.
- Что с ними случилось. Где они сейчас? - взволнованно спросила Ри’Айдан
- Они мертвы, - безжизненным голосом ответили ей.
Король ждал, когда Ри’Айдан задаст вопрос, тот, что мучил её давно. И на её вопрошающий взгляд он ответил, что они её искали, и однажды ему даже удалось с ними связаться и сказать, что верит им. Родители нашли похитителей своей дочери и нашли там же свою смерть, но забрали с собой большую часть организации. Тогда король спросил:
- Когда это было? Когда ты перестала видеть их всех?
- Я точно помню, что это было за полгода до моего отъезда в замок. Я стала слышать меньше голосов.
- Твои родители погибли полтора года назад, - сказал Эрнейд с сочувствием.
- Я совсем чуть-чуть не успела, - прошептала девочка, обняв колени.
- Не успела убить мою жену? - король покачал головой. - Они тебя искали все 10 лет. И всё время оставались верны идее Совета шести королевств, не извращённой организацией, а настоящей. А теперь выбор за тобой. Или умереть предательницей, или стать достойной дочерью достойных родителей.
И Ри’Айдан выбрала второе. Король пообещал ей помочь. Она снова вернулась и стала примерной фрейлиной, но теперь вечерами король часто разговаривал с ней в своем кабинете. По замку стали ходить нехорошие слухи. Но любовницей короля из фрейлин удивить аристократов сложно, потому никто и не заподозрил ничего.
Ри’Айдан выросла и перешла в подчинение королевы, заняла место главной королевской фрейлины. Король считал её очень умной, но скрывал от всех её секрет. Никто не знал, что девушка - маг. Для всех она была девочкой из столицы, дочерью разорившегося аристократа, азартного игрока, потратившего всё и умершего в очередном игорном клубе в пьяной драке. Просто Ри’Айдан стала Ри’Айдан Орил.
Ей исполнилось восемнадцать, когда умерла своей смертью королева. А король, не выдал фрейлину замуж, как это было принято, а взял в свой совет. Старики злились и ругались, но, когда Ри’Айдан показала себя, они приняли волю короля. Тогда девушка впервые надела свой плащ. Не чёрный, как у членов Тени, обычный, коричневый, немного похожий на дорожный, словно она всегда была в пути.
Он скрывал её от людей, как маленький мирок в голове в далёком детстве, но также он убирал излишнее внимание к её персоне. Во дворце таких было много, так что ещё одна фигура в плаще, пусть и с всегда накинутым капюшоном, никого не удивляла.
Тем более, что люди знали, кто она, и привыкли. И даже сплетни, с новой силой разгоревшиеся, когда Ри’Айдан переехала в Королевское крыло, утихли и стали не актуальны. Правда, сам Эрнейд прибавил седых волос на голове, пережив пару истерик дочерей, возмущённых несправедливостью: им ведь не разрешалось там жить. Но Ри’Айдан не была похожа на капризных принцесс, а её присутствие рядом в любой момент было необходимо королю. Она стала его советником, ближайшим и самым доверенным. Ведь Эрнейд знал, что идти ей больше некуда, семья мертва, Тень, пусть и ослабевшая и зализывающая раны, всё ещё тлела огнём мести. Ри’Айдан была полностью преданна королю. А он полюбил её как дочь.
* * *
- Но почему все-таки плащ? Зачем он? - искренне не понимал принц.
- Я не снимаю его в знак собственного позора, в знак горя и траура. Ничего особенного, как видите.
Нордан покачал головой, ошеломлённо глядя на неё. Он ещё не скоро сможет отойти от впечатления, произведённого её рассказом.
- Так вот ты какая, девушка-загадка, Ри’Айдан Орил, - потрясённо произнёс он, рассматривая её красивое лицо, оказавшееся слишком близко.
- Я стала неинтересной? - её голос перешёл в шёпот.
Принц глубоко вздохнул и, наплевав на последствия, наклонился, заправив за ухо давно терзавший его мысли золотистый локон, и поцеловал. Нежно, настолько, насколько мог, говоря этим поцелуем, что она не может стать неинтересной для него.
Ри’Айдан ответила не сразу, но, когда она, обив руками шею, запустила пальцы в его волосы, всё тело словно током пробило и покрылось мурашками.
Нордан осторожно отстранился, боясь нарушить хрупкость момента.
- Совсем наоборот, Ри’Айдан.
- Надеюсь, что это правда. Иначе ты меня разочаруешь, - лучезарно улыбнулась она, но вот глаза почему-то оставались грустными.
- Постараюсь этого не делать, - улыбнулся в ответ принц. - Так, значит, ты маг, очень сильный и определённо вне закона. Мило.
Ри’Айдан кивнула, но вдруг безмятежность покинула её лицо, а глаза расширились от страха.