Принц и Лишний - Юраш Кристина. Страница 89

— Золотые слова! — восхитился невидимый собеседник. — Я подарю ей гранатовый браслет и буду следить за ее счастьем! Спасибо! Буду следить день и ночь! И пусть только попробует быть несчастной!

— Вы неправильно по… — начала я, услышав, что он ушел, приговаривая: «Гранатовый браслет! Как же я раньше не додумался!»

Через десять минут я услышала голос, принадлежавший явно женщине.

— О Любовь! Мне кажется, что мой муж меня не любит! Раньше он был таким добрым, нежным, а теперь не подойдет и не обнимет… Мне кажется, что он меня разлюбил!

— Уважаемая супруга. Обнимите его и поговорите с ним. Расскажите, что вас тревожит, а потом заметьте, что все равно любите его, — вздохнула я, подперев голову руками. — И поцелуйте. И посмотрите, как он на это отреагирует…

— Я обниму его крепко-крепко, чтобы не сбежал, а потом все ему выскажу! Что он меня не ценит, не любит. Что он олух такой, которого недавно обманули, подсунув некачественный камень, что он просто мешок со шлаком в постели, что у него в последнее время стоят только грязные штаны, что он обманул меня, обещав подарить мне кольцо с бриллиантом, — начала перечислять гномиха. После такого «я тебя люблю» уже не понадобится.

— Да вы что! Зачем вы спрашиваете совета, если не слушаете его! — возмутилась я. — Не надо все высказывать. И пилить его не надо! Просто обнимите и скажите, что любите его так же, как и прежде…

— Как же не надо! Все пилят, а я чем хуже? — удивилась гномиха.

Ко мне шли толпы страждущих с однотипными вопросами. И так до самого вечера. Когда очередь к психотерапевту рассосалась, кто-то подошел к клетке.

— Я вот тут подумала, может, кхе… кхе… — прокашлялся сиплый женский голос. — Любовь кушать хочет? Кхе! Кхе! Да что такое… Кхе… Зачем же сразу за горло… Кхе…

— Вас кто-то душил? — ужаснулась я, слушая сиплый голос. — Вас кто-то обидел?

— Не… кхе-кхе… важно, — заметила гномиха. — Я вам покушать принесла…

— Если вас обижает ваш муж, то пусть он придет сюда, — взволнованно заметила я в надежде раздавить его авторитетом. — Я поговорю с ним! Нельзя так обращаться с женой!

— Нет… кхе… меня… кашель душит… Проклятые рудники, — прокашлялась гномиха. — Ну берите, чего вы… Я тут вам еду протягиваю… И флягу с водой!

Я выставила вперед руку и нашарила подарок сердобольной женщины.

— Вообще-то мне у вас колечко понравилось. Кхе… То, которое с гранатом. Я могу вам помочь выбраться в обмен… кхе… на ваше кольцо! — заметила моя «кормилица». Я отдернула руку и прошептала: «Нет. Могу отдать браслеты, но кольцо не отдам!»

— Ну, как… кхе… знаете, — прокашлялась посетительница и удалилась, пока я наслаждалась едой.

Я с жадностью впивалась в свежий хлеб, вгрызалась в тонкие полоски вяленого мяса и запивала свой бутерброд водой. Неизвестно, когда меня накормят в следующий раз!

Гномы меня вообще за хомячка — безотходное производство — держат! Скоро колесо поставят. Буду электричество в промышленных масштабах вырабатывать! Любовь не только греет, но и светит! «Ой, а че это у нас света нет? Чрезвычайное происшествие! Всем оставаться на своих местах! Электростанция „Любовь“ скоро возобновит работу! Не паникуйте! Сейчас она водички полакает и с новыми силами приступит к выработке электроэнергии!» Тьфу!

Я вздремнула, чтобы проснуться от заунывной мантры. Молились мне весь вечер и часть ночи, пока «прихожан» не сделала «ухожанинами» стража. Судя по обрывкам разговоров, я вдохновила коротышек на выполнение недельного плана за один рабочий день. Но на этом трудовой подвиг закончился. К утру на работу вышли лишь самые стойкие юниты, увеличив статистику травматизма на производстве.

Мою клетку снова накрыли, чем я и воспользовалась, отогнув матрасик и сделав свое мокрое дело. Я начинаю привыкать к своей слепоте. Слух обострился настолько, что мне были слышны разговоры на далеком расстоянии, шаги, скрипы дверей. Я снова поцеловала свое кольцо, свернулась калачиком и уснула, пытаясь отряхнуть с себя колючие хлебные крошки.

Проснулась я внезапно оттого, что кто-то рядом есть. Совсем близко… Или мне показалось. Выставив вперед руку, я ничего не ощутила. Никого… Странно…

— Кхе… Я тебе еще поесть принесла! — раздался знакомый сиплый голос, заставив меня вздрогнуть. — Давай, Любовь, ешь… Кхе-кхе…

— Кольцо не отдам! — сразу предупредила я. — Все, что угодно, забирайте, кольцо оставьте мне!

— Да ешь уже так! Кхе! — заметила гномиха. — Ой, я тебе кольцо принесла! С рубином! Будешь меняться? Уж больно мне твое колечко нравится! Рубин — камень драгоценный, а гранатов — пруд пруди! Но мне оно так нравится, так что я готова отдать тебе свое кольцо с рубином в обмен на твое! Ты бы видела этот рубин! С голубиное яйцо! Чистейший! Когда я его в шахте нашла, вся смена сбежалась смотреть! Мастера подрались за право его обрабатывать!

— Нет, извините. Это — мое кольцо. И я его никому не отдам. Только с пальцем. И то не факт! — сглотнула я, поглаживая пальцем камень в драгоценной оправе. — Так что обмена не будет!

«Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Работницу ларька Союзпечати!» — обрадовался песец, глядя на могилу Одиночества. Одиночество так и не воскресло, потому что я — не одна. — «Сидит тетя с газетами и сувенирами, дверь бронированная, решетки по периметру! Прямо филиал Форт-Нокса на случай ограбления!»

«Мне это напоминает зоопарк!» — мысленно вздохнула я, понимая, что в таком положении мне вряд ли выпадет шанс сбежать. Но если выпадет, я им воспользуюсь. — «Интересно, это люди приходят посмотреть на диких зверей или зверям показывают диких людей?»

— А, ну ладно! Я-то дума… кхе… ла, что можно поменяться! Знаешь, сколько этот рубин стоит? Да таких, как он, всего два за всю историю попалось! — пыталась искусить меня надоедливая чахотница, за что я была готова ее искусать.

Отстала. Наконец-то!

Я поела, и меня почему-то стало клонить в сон. Свернувшись калачиком на дне клетки, я поджала под себя ноги и уснула. Проснулась я оттого, что кто-то чем-то стучит надо мной, и слышится нервный шепот: «Заколачивай! Но только тихо! Не дай предки, кто-то узнает, что мы ее освободили, нас же в шурф сбросят!»

Я попыталась подняться, но стукнулась головой о дерево. Я… я… в гробу! Или в ящике… Мои пальцы шарили по крышке и нашарили дырочки для воздуха…

«В день осенний хомячок лег в опилки на бочок! Он проспал бы до весны и хомячьи видел сны! Но хозяева не знали и в коробке закопали! Это лучше, чем опять с трупом в клетке зимовать! — пропел песец, оценивая ситуацию. — Я же говорил, что нам крышка!»

— Доспехи мы спрячем! — раздался сиплый шепот после долгого шуршания. — Нет, так жить нельзя! Мой муж уже вторые сутки с ума сходит!

— И мой тоже! Говорит, что никогда не видел такой нежности! И пока он пилил свои камни, я его пилила почти до утра! Надо же! Нежности ему не хватает! Вернусь, ему такую нежность на голову вылью — мало не покажется! — заметил шепот.

— Какая нежность? — раздался удивленный шепот. — Мой мне только о страсти и твердит! Дескать, мраморная глыба я, а не жена. Лежу себе тихо и деньги в уме считаю, пока он ко мне лезет. А тут прямо воплощение страсти! Все! Через час мне мужа будить! Он подсолнечникам доспехи новые повезет! Только вместо доспехов их ждет Любовь! Так ей и надо! Нечего чужие браки разрушать!

— Тише вы! — раздался приглушенный голос, сопровождавшийся какой-то возней. — Если она закричит, то ее снова засунут в клетку, а нас замуруют в штольне! Главное, ключ подошел! Ну прямо судьба! Жили мы как-то без любви, проживем и дальше!

Нет, кричать я не собираюсь. Думаю, что хуже клетки ничего не предвидится, поэтому было бы разумней притаиться. Меня куда-то несли, потом, судя по кочкам, долго везли. Я была рада хотя бы тому, что в ящике могу вытянуть затекшие ноги. И если бы не ощущение замкнутого пространства, я бы чувствовала себя не так скверно. Моя рука нащупала флягу, заботливо уложенную рядом. Ревнивые жены все-таки позаботились обо мне. Я немного вздремнула, чтобы проснуться от громких голосов.