Дело смеющейся гориллы - Гарднер Эрл Стенли. Страница 39
Они промчались по самым оживленным улицам города, выехали на автостраду и скоро уже неслись по ней. Стрелка спидометра застыла на отметке семьдесят миль в час. Дважды Делла Стрит взглянула на Мейсона, собираясь что-то сказать, но, увидев его сосредоточенное лицо, поняла, что мозг его напряженно работает, перебирая всевозможные варианты и планируя дальнейшие действия.
Через двадцать минут они выбрались за город, и Мейсон увеличил скорость до восьмидесяти миль в час.
– А что будет, если нас остановят? – спросила Делла Стрит.
– Черт возьми, откуда я знаю! – буркнул Мейсон. – Тогда и выясним. Следи за дорогой позади нас, Делла.
– На такой скорости вы можете обогнать полицейскую машину, они обычно патрулируют на скорости шестьдесят пять миль, – сказала она.
– Приходится рисковать. Я смотрю на номера машин впереди нас. А ты помогай мне и следи за дорогой сзади.
Спустя три часа Мейсон сбавил скорость, чтобы прочитать указатель на перекрестке, и повернул направо.
– Судя по тому, как выглядит этот городишко, – заметила Делла Стрит, – улицы у них пустеют в семь часов. В это время вы никого здесь не найдете.
– Если потребуется, мы поднимем их с постели, – сказал Мейсон.
– Сюда, шеф. Это мотель, и там все уже спят.
– Будем надеяться на лучшее.
Мейсон позвонил, и через несколько минут в дверях показался заспанный мужчина, протирающий глаза.
– Прошу прощения, – сказал он, – но свободных номеров нет. Вы что, не видели табличку «Мест нет»? Вы…
Мейсон протянул ему пять долларов.
– Да я же говорю вам, у нас все битком забито! Я не смогу найти вам место, даже если вы…
– Мне не нужно место, – перебил его Мейсон. – Я просто хочу знать, в каком коттедже живет миссис Барнуэлл.
– Миссис Барнуэлл? В одиннадцатом, но она уже легла…
– Благодарю, – сказал Мейсон. – Купите себе бутылку виски, и еще раз прошу прощения за то, что мы вас разбудили.
Мейсон и Делла Стрит двинулись по узенькой бетонной дорожке, начинавшейся у стоянки машин и окруженной белыми оштукатуренными домиками.
– Вот и то, что мы ищем, – сказал Мейсон.
Он пошарил по стене в поисках звонка, но не обнаружил его. Тогда он попытался открыть выдвижную дверь. Она была заперта изнутри. Мейсон постучал в нее костяшками пальцев.
Встревоженный женский голос спросил:
– Кто там?
– Сообщение для вас, – ответил адвокат, – очень важное сообщение.
– Простите. Мне нужно знать, кто вы. Я…
– Включите свет, – сказал Мейсон. – Для вас сообщение. Оно имеет отношение к законности брачной церемонии, совершенной вами в Неваде. Вас это интересует?
Внутри загорелся свет.
– Минутку, – произнес женский голос.
Через мгновение внутренняя дверь распахнулась, в дверном проеме возникла неясная темная фигура молодой женщины, закутанной в свободный халат. Раздвижную стеклянную дверь она не открыла.
– В чем дело? – спросила она.
Мейсон, держа в руке маленький фонарик, нажал на кнопку. Луч света пронзил стеклянную дверь и ударил женщине прямо в лицо.
Она отпрянула и сердито воскликнула:
– Прекратите!
Адвокат сказал:
– Я выяснил все, что мне было нужно, мисс Кадмус.
– Простите, но я миссис Барнуэлл!
– Вот об этом я как раз и хотел бы с вами поговорить.
– Зато я не хочу с вами ни о чем разговаривать, – сердито ответила она и попыталась захлопнуть дверь.
– Я думаю, захотите, – сказал Мейсон. – Если же вы откажетесь говорить со мной, через два часа вам придется объясняться с газетными репортерами.
– Репортерами?
– Да.
– Но как они смогут найти меня?
– Благодаря мне, – сказал Мейсон.
Из соседнего коттеджа прогремел раздраженный мужской голос:
– Эй, да заткнитесь вы! Заходи внутрь или найди себе более покладистую девку. Нечего там стоять и спорить! Я спать хочу!
Мейсон спокойно стоял перед стеклянной дверью и ждал.
Несколько секунд фигура в дверном проеме оставалась неподвижной, затем женщина протянула руку и открыла защелку.
– Заходите, – пригласила она, – и постарайтесь не разбудить ребенка.
Мейсон придержал дверь, пропуская Деллу Стрит, и, следом за ней войдя в коттедж, тщательно запер дверь.
– Кто вы? – спросила женщина.
Внутри коттеджа было просторно и удобно. Маленькая гостиная с дорогим ковром на полу была обставлена хорошей мебелью, через другую дверь была видна спальня с двуспальной кроватью и детской кроваткой.
– Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Это Делла Стрит, моя секретарша. Я хочу сразу выложить карты на стол: я один из адвокатов, представляющих Джозефину Кэмптон. Она обвиняется в убийстве Бенджамина Эддикса, вашего мужа.
Женщина сидела, враждебно поджав губы.
– Продолжайте.
Мейсон сказал:
– Я оказался замешан в это дело совершенно случайно. Я купил ваши дневники и…
– Я читала об этом в газетах. Зачем они вам понадобились? Вы что, хотели заняться чем-нибудь вроде шантажа? Неужели вы думали, я такая дура, чтобы написать в них хоть что-то такое…
– Вы написали там много такого, о чем не подозревали сами, – сказал Мейсон. – Хотя писали о том, о чем, как вы полагали, никто не сможет догадаться.
– Например?
– Как вы думаете, зачем я сюда приехал?
– Не знаю. Как раз это я и хотела бы выяснить.
– Как, по-вашему, я вас здесь нашел?
– Этого я не могу понять. Я приняла все необходимые меры предосторожности.
– Это мне известно, – сказал Мейсон. – Как раз поэтому я и говорю, что в дневниках было гораздо больше, чем вы полагали. Ну а теперь я хочу узнать все в подробностях.
– Я не собираюсь вам ничего рассказывать.
– Я полагаю, расскажете, – уверенно заявил Мейсон.
– Почему вы так думаете?
– Потому что, – сказал адвокат, – мне и так известно очень многое. Я знаю названия мотелей, в которых вы останавливались с Бенджамином Эддиксом. У меня есть ваши записи в дневнике о том, что вы собираетесь наслаждаться счастьем там, где оно вам выпало, и что вы не собираетесь ускорять развязку, пока она не наступит сама. А затем, обнаружив, что развязка неизбежна, вы были вынуждены что-то решать и написали об этом в дневнике. Мне известно, что произошло на борту яхты. Я знаю, что вы с Эддиксом подстроили все так, чтобы внушить всем мысль о том, что вы якобы покончили жизнь самоубийством. Неизвестно мне одно: зачем он предпринимал все эти меры предосторожности? Вот это мне и хотелось бы выяснить.
– Ну, раз вы такой умный, возьмите и выясните сами!
– Мне известно, – сказал Мейсон, – что вы поженились в Неваде. Я знаю, что вы дали указания прислать документы о регистрации брака почтой по этому адресу. Я знаю, что настоящее имя Эддикса было Барнуэлл. А теперь я могу высказать несколько предположений. Я не думаю, что эти предположения вам хотелось бы от меня услышать. Я могу опубликовать их в газетах. Репортеры гоняются за мной, чтобы получить интервью.
– Ну так идите и дайте им интервью!
– Я уже дал им одно интервью, в котором заявил следующее: на основании некоторых записей в вашем дневнике я предполагаю, что вы сообщили мистеру Эддиксу о его скором отцовстве. Я уже рассказал им про мотели, останавливаясь в которых вы с мистером Эддиксом регистрировались как муж и жена, и у меня есть свидетели, которые опознали ваши фотографии. Газетчикам это уже известно. Завтра утром все будет опубликовано.
– Но зачем вы все это мне устроили? – спросила она.
– Я вам ничего не устраивал, – сказал Мейсон, – я адвокат и веду дело, в котором должен выяснить все факты. Я ничего не придумываю. Я ничего не подтасовываю. Я только устанавливаю факты.
– А потом выбалтываете их газетам!
– Я сделал это, потому что так было нужно. Была какая-то причина, по которой мистер Эддикс не мог на вас жениться? Что это за причина?
– Не понимаю, с какой стати я должна вам это рассказывать!
– А почему бы и нет?
Она помедлила, потом проговорила: