Дело встревоженной официантки - Гарднер Эрл Стенли. Страница 31

— Продажа карандашей служила уловкой для промышленного шпионажа? — спросил Дрейк.

Мейсон кивнул.

— Тогда почему тот, кто передавал информацию, не мог просто послать слепой письмо или позвонить по телефону?

— Потому что он в то же время получал задания, — объяснил Мейсон. — И слепая лично хотела отдавать приказы.

— Слепая отдавала приказы? — переспросил Дрейк.

— Вот именно, — ответил Мейсон.

18

— Насколько я понимаю, господин окружной прокурор, — сказал судья Черчилл, — в течение последних суток имело место довольно драматичное развитие событий по рассматриваемому делу?

— Да, Ваша Честь, — ответил Гамильтон Бергер. — Мне хотелось бы пригласить лейтенанта Трэгга для дачи показаний.

— Хорошо.

Трэгг сел в свидетельское кресло и рассказал о том, как они со вторым полицейским подготовили засаду в доме Софии Атвуд. Они предполагали, что адвокат Катерины Эллис получил от своей клиентки определенную информацию, которая должна заставить его вернуться в дом. Пока полицейские ждали, Мейсон и Дрейк вошли в дом, поднялись по лестнице и отправились в комнату, где был опрокинут титан с питьевой водой, нашли тайник и уже готовились покинуть здание, когда им преградили дорогу полицейские. Представители правопорядка сделали опись наличных, спрятанных в тайнике, и подсчитали, что там хранилось триста тысяч долларов наличными в стодолларовых купюрах.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — повернулся Гамильтон Бергер к Перри Мейсону.

— У меня нет вопросов, — объявил Мейсон усталым, бесстрастным голосом.

Гамильтон Бергер пригласил свидетеля, который показал, что на фонарике, использовавшемся для того, чтобы ударить по голове Софию Атвуд, остались отпечатки пальцев обвиняемой, в чем не может быть сомнений.

Когда Гамильтон Бергер закончил со специалистом по дактилоскопии, Мейсон задал лишь один вопрос:

— Вы можете точно сказать, когда были оставлены эти отпечатки пальцев?

— Нет, — признался свидетель. — Возможно, во время нападения, возможно, раньше.

— У меня больше нет вопросов, — объявил Мейсон.

Сосед Софии Атвуд дал показания о полночном визите обвиняемой. Мейсон не стал его ни о чем спрашивать.

Гамильтон Бергер пригласил таксиста, которого Катерина Эллис вызывала для поездки к дому Софии Атвуд. Тот показал, что обвиняемая его специально предупредила, чтобы он постарался не создавать лишнего шума, подъезжая к дому.

Судья Черчилл время от времени бросал задумчивый взгляд на Мейсона, очевидно, убежденный в том, что тоскливый и безразличный вид защитника объясняется тем, что адвокат подчинился неизбежному и считает, что удивительное развитие событий, имевшее место в течение последних двадцати четырех часов, определенно приведет к вынесению обвинительного приговора.

Когда Гамильтон Бергер закончил допрос свидетелей, судья Черчилл показал направление своих мыслей, заявив:

— Теперь, судя по имеющимся данным, доказательства оправдывают проведение судебного процесса над обвиняемой. Я так не считал вчера, но на сегодняшний день…

Судья замолчал, заметив, что Мейсон поднялся на ноги и явно ждал, когда ему предоставят слово.

— Я хотел бы представить защиту, — объявил адвокат. — Я вручил повестку свидетельнице, которая, насколько мне известно, полностью слепа. Ее зовут — или, по крайней мере, фамилия, которой она представляется, — миссис Джиллман. Повестка о явке в Суд была должным образом вручена, и, в случае если миссис Джиллман в настоящий момент нет в зале, я требую, чтобы Суд издал приказ о доставлении ее сюда.

На одном из задних рядов с места поднялась женщина и сообщила:

— Миссис Джиллман находится здесь в соответствии с полученной повесткой. Я сейчас ее приведу.

Мейсон кивнул и опустился на стул.

Последовала тишина.

— Вы, конечно, имеете право выставить свидетелей со стороны защиты, — наконец заговорил судья Черчилл. — Я надеюсь, вы понимаете, мистер Мейсон, что на предварительных слушаниях мы обычно не пытаемся выяснить надежность различных свидетелей. Суд принимает показания, представленные обвинением, за чистую монету. Имеющихся доказательств достаточно, чтобы передать дело в Суд Присяжных, независимо от противоречий в показаниях.

— Я понимаю, — кивнул Мейсон.

Открылась задняя дверь в зале суда, и появилась Минерва Гудинг. На ее руку опиралась женщина в черных очках, держа впереди себя палку, окрашенную в черно-белые полосы. Она шла довольно уверенно, с чувством собственного достоинства и прямо держа спину.

Минерва Гудинг подвела ее к месту дачи свидетельских показаний. Женщина подняла правую руку, принесла присягу и заявила, что ее зовут София Джиллман.

Мейсон подошел к свидетельскому креслу и обратился к сидевшей женщине:

— Миссис Джиллман, вы видели меня когда-нибудь в своей жизни?

— Последние десять лет я никого не видела, — ответила она.

— Я когда-нибудь говорил с вами?

— Нет. Однако, я слышала ваш голос.

— Когда?

— Вы разговаривали с Минервой Гудинг обо мне, о том, чтобы попасть в мою квартиру, и о моей связи с Софией Атвуд. Не знаю, как вам удалось столько всего раскопать, но я поняла, что колеса завертелись.

Гамильтон Бергер и лейтенант Трэгг обменялись удивленными взглядами. Окружной прокурор поднялся со своего места и спросил судью:

— А это относится к делу, Ваша Честь?

— Я собираюсь связать эти показания с делом, — сообщил Мейсон.

— Тогда я считаю, что нам следует вначале выслушать, что это за связь, — заявил Гамильтон Бергер.

— Хорошо, — согласился Мейсон и повернулся к слепой. — В каких вы отношениях с обвиняемой, Катериной Эллис?

— Я ее тетя София, — с достоинством ответила женщина.

— Что?! — не веря своим ушам, воскликнул Гамильтон Бергер.

Он опустился на свое место. Огонь потух в его глазах. Он явно не хотел больше бороться.

— А что за женщина жила в вашем доме и представлялась Софией Атвуд? — спросил Мейсон.

— Медицинская сестра, которая в свое время ухаживала за мной. Ее зовут Милдред Адди.

— Милдред Адди выдавала себя за вас с вашего разрешения?

— Да.

— Вы не могли бы нам все подробно объяснить? — попросил Мейсон.

— Наверное, нет смысла теперь скрывать правду, — устало сказала свидетельница. — Мое полное имя — София Эллис Джиллман. У меня не было родственников, кроме брата — неплохого человека, но транжиры. Он упивался успехом и не желал тратить время на бедных родственников. Единственное живое существо, которое мной как-то интересовалось, — это Катерина Эллис. Насколько я понимаю, она обвиняемая по рассматриваемому делу. Мне очень жаль, что я не в состоянии ее видеть. Милдред Адди была просто поразительно похожа на меня. Она работала у меня экономкой, а потом, когда я ослепла, я попросила ее выдавать себя за меня. Однако, я тороплю события.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросил Мейсон.

В зале суда царила тишина, зрители вытягивали шеи, чтобы лучше слышать. Судья Черчилл наблюдал за свидетельницей широко раскрытыми от удивления глазами.

— На какое-то время я полностью потеряла контакт со своими родственниками, — снова заговорила миссис Джиллман. — Затем я поняла, что слепну. Однако, за это время я накопила целое состояние. Я не хотела жалости из-за своего недуга или по какой-то другой причине. Мне также не нужно было, чтобы мой брат, который не желал иметь дело с бедными родственниками, вдруг появился на горизонте и начал пытаться претворять в жизнь свои немыслимые планы. Я вышла замуж за Джерома Джиллмана, который основал компанию «Джиллко». Он умер и оставил мне значительное имущество. Кроме всего прочего, он завещал мне крупный пакет акций компании «Джиллко». У него был сын от другого брака — никчемный, ни к чему не годный бесхарактерный простофиля Спенсер Джиллман, нынешний президент компании. Слепой женщине очень неудобно иметь банковский счет, ей также нежелательно показывать, что она богата, поэтому я договорилась с Милдред Адди, которая представлялась мной, что она сделает в доме тайник. Время от времени я посещала дом и оставляла там деньги или ценные бумаги — по большей части, деньги. Поскольку я много лет жила в том доме, я прекрасно его знала и могла спокойно передвигаться по нему вслепую. Затем Милдред, все еще выдавая себя за меня, влюбилась в Джеральда Атвуда, женатого мужчину, который жил отдельно от своей жены, но официально развод не оформил. Это страшно осложнило ситуацию. Я была вынуждена сообщить брату, что вышла замуж за Джеральда Атвуда. Мне не хотелось этого делать, но, в противном случае, вся созданная мной структура рухнула бы. Затем мой брат с женой погибли в автокатастрофе, а Джеральд Атвуд замертво свалился на площадке для гольфа. Жена Атвуда прибрала к рукам все, что только могла. Катерина, обвиняемая по этому делу, осталась одна на этом свете, без средств к существованию. Я велела Милдред Адди написать письмо Катерине, представиться Софией Атвуд и пригласить Катерину пожить здесь. Я хотела получить возможность оценить, что это за девушка: такая же транжира, как ее отец, или обладает достаточным здравым смыслом. Я дала указания Милдред, как действовать, и все шло прекрасно, пока не поползли слухи, что в доме хранятся наличные. Это вызвало проблемы. Я думаю, что ситуация все равно пришла бы к разрешению, потому что в компании Джиллко началась борьба за власть. Спенсер, которого я презираю, знал, что его отец оставил мне акции и они значатся на мое имя. Однако он не мог догадаться, где я нахожусь. Он пришел к выводу, что Милдред Адди, представляющаяся Софией Атвуд, фактически и держит акции. Изображая слепую нищенку, я поддерживала связь с теми сотрудниками компании, которые знали, что за проходимец Спенсер, и хотели, чтобы он компанию покинул. Но Спенсер не полный идиот. Он сделал так, что на сцене появился Стюарт Баксли, который постарался втереться в доверие к Милдред и узнать, что творится в доме. Я предупреждала Милдред о нем, но она не желала меня слушать. Иногда она бывает очень упряма. Она поплатилась за это. Ее стукнули по голове.