Мертвый - хит сезона (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин. Страница 4

на мой взгляд.

– Прежде чем она сшила его, ей пришлось вырезать детали из ткани, верно? – не

дождавшись ответа, Лора продолжила, – Она положила кальку на отрез ткани, сколола их

и вырезала. И форма выкройки перенеслась на форму изделия, не так ли? – Лора

посмотрела на детектива.

– Вы делаете формы, – сказал он.

– Верно. Я делаю лекала для того, чтобы одежда сидела. Если лекала будут неверны, то

одежда будет сидеть отвратительно. – закончила пояснения Лора.

Он смотрел на нее секунду, как бы говоря: «И это работа?», а затем вернулся к делу.

– Расскажите мне, что вы увидели сегодня утром, когда вошли в кабинет, – спросил

Канингеми.

– Хорошо. В первую очередь, я ввела свой код и ...

– У вас есть собственный код? – удивился Канингеми.

– У всех есть.

Лора попыталась подсмотреть, что он нацарапал в своем маленьком черном блокноте.

– Свет был включен, поэтому я решила, что Джереми уже пришел, ведь Рене всегда его

отключает, когда уходит из офиса.

– Вы заметили еще что–нибудь необычное?

– В корзине была темная салфетка из Has Bean, где Джереми пьет кофе.

– После этого вы подошли к своему столу, – уточнил Канингеми

– Да, а потом направилась в его кабинет.

– Зачем?

– Чтобы поблагодарить его за кофе. – она чуть было не сказала «тупица», но во время

себя остановила.

– Там лежала Грейси. Джереми тоже стоял там, очень напуганный, – продолжила Лора

– Можете описать, как он выглядел, – спросил детектив.

– Он стоял там, как ... – она встала и попыталась повторить позу Джереми.

Канингеми посмотрела на нее сверху вниз.

– Его руки были выставлены перед собой?

– Да.

– А кулаки были сжаты?

– Да, вот так. – она резким движением выставила кулаки и согнула локти, точно так же,

как Джереми, словно управляя самолетом.

– В них что–нибудь было? – спросил Канингеми.

– Да, черно–белый пробник, – пояснила Лора.

Из пустого взгляда Канингеми стало понятно, что, что такое пробник он не знает, поэтому

Лоре пришлось объяснять:

– Продавцы тканей, такие как Terry Distorni, которые являются нашим главным

поставщиком, хотят, чтобы мы использовали их ткани в своих коллекциях. Для этого они

посылают нам маленькие образцы того, что у них есть. Они называются пробники или

отрезы, в зависимости от размера. Мы получаем таких отрезов около сотни в сезон. Нам

решать, какие ткани будут использоваться для сезонной коллекции, но по этому отрезу

они могу спрясть ткань уже в промышленных масштабах.

– И у Джереми был один из таких отрезов, когда вы его видели? – спросил Канингеми

Лору.

– Да. Он сказал, что снял с его с трупа, чтобы узнать, жива ли она, – пояснила детективу

Лора.

– И?

– И я тоже проверяла ее пульс. Имею в виду, приложила пальцы к шее, но она была уже

холодной. И пульса не было. Тогда я и позвонила вам.

Канингеми откинулся на спинку стула и перелистнул блокнот, закинув ногу на ногу. На

нем были носки в «ромбики». На левом носке растянулась резинка, и он был слегка

приспущен.

– Вам не следует так хранить носки, – сказала Лора, указывая на растянутую резинку.

– Вы, сворачиваете носки, вкладывая один вовнутрь другой, прежде чем положить в

ящик, и поэтому резинка на одном из них всегда растягивается, или они оба

растягиваются.

– Моя девушка хорошо складывает белье. – он холодно улыбнулся.

– Вы знали жертву? Может быть, успели выяснить, как она устроила свой ящик для

нижнего белья? – на этот раз он улыбнулся по–настоящему.

«Хочешь пошутить? Ок».

– Грейси Померанц была финансовым поручителем Джереми, – пояснила Лора

– Она обычно рано приходила на работу? – спросил Канингеми.

– Она появлялась за несколько недель до шоу, но нет, не так рано, и она никогда не была

в мастерской. Она проводила все свое время в выставочном зале и своем кабинете на

другой стороне офиса, – ответила Лора.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Около пятнадцати минут назад. – Лора слабо улыбнулась.– Ладно, шучу. Прошлым

вечером мы все были здесь до семи часов. Она пришла примерно ... ну не знаю, около

десяти утра и работала с Джереми в офисе. Я понятия не имею, о чем они говорили.

– В какое время она ушла?

– Возможно около два часа, но я была очень занята. Возможно, это было позже. Она

заявила, что–то стервозное и ушла. Но для неё это в порядке вещей.

Он кивнул ей, призывая рассказать подробнее. Судя по всему тоже один из

академических приёмчиков.

– Я работал над тем платьем. Оно висело на манекене. Грейси подошла и сказала: «Это

похоже на картофельный мешок, Лора. Если вы не собираетесь делать работу правильно,

мы можем найти другого ребенка прямо из школы, чтобы сделать это». – Сказала она так,

потому что Джереми нанял меня прямо из Парсонса, и ей это не нравилось. Чтобы

лишний раз не злить её, я спросила: «Что ты имеешь в виду? Что талия слишком

большая? Или длина неправильная? Сделай, как бы ты предложила». Она схватила мои

булавки и начала втыкать их куда попало, думая, что она делает это правильно, но вместо

этого она сделала еще хуже. Поэтому я просто позволила ей закончить, и когда она

закончила, я сказал: «О, хорошо, я так и поступлю». Она положила булавки и ушла. Все

это было странно, знаете, она могла сделать лучше, потому что она всегда шила лекалам

Баттеррика.

– Она с кем–нибудь еще разговаривала после этого?

Лора еще раз прокрутила в голове момент как Грейси отходит от нее. Она была одета в

лавандовый костюм, похожий на костюм пластического хирурга и туфлями на шпильке в

тон, которые, несомненно, требуют реальной операции.

– Она сказала что–то Джереми, но я не расслышала. И он крикнул её в след: «Не смей

уходить». Но больше ничего. Хотя, они все время кричали друг на друга.

– Ты очень откровенна, – сказал Канингеми. – Мне это нравится в свидетеле.

– Спасибо. Но только не называйте меня после этого Френком. – скокетничала Лора.

Он кивнул, поняв шутку, хотя это было совсем не весело. Канингеми закрыл свой

маленький блокнот и пообещал связаться, если возникнут еще вопросы. Когда она

вернулась к своему столу, то увидела, что то, что раньше было офисом Джереми, теперь

стало местом преступления. Повсюду были вспышки камер. Невыносимо жужжали

рации. Какие–то люди кричали приказы. А женщина в синей форме скидывала бумаги

Лауры в пластиковый пакет.

– Они нужны мне, – воскликнула она.

Канингеми обернулся.

– У вас есть только одна пара ножниц? – спросил он

– У меня есть тканевые ножницы. Но если бы я разрезал ими бумагу, то они бы быстро

затупились.

Он посмотрел на нее, как будто она сошла с ума. Она попыталась вспомнить, что он не

портной. Он жил, как и все остальные. Ножницы были для него таким инструментом,

который он купил в Target, когда ездил туда за покупками, о которых уже и не вспомнит,

а затем сразу потерял и нашел их в ящике через год. Для нее же они были продолжением

самой себя. Она хотела спросить его, будет ли он пользовать оружием, которое нашел в

задней части ящика, но ей нужны были эти ножницы, и она не хотел рисковать снова

неудачно пошутив.

– Мы на месте происшествия, – напомнил он. – И эти ножницы могут быть уликой.

–Пожалуйста, войдите в моё положение. Я не могу работать без них.

– Что они здесь делали?

– Я их сушила. На них пролили кофе.

– Когда вы пролили кофе? – он сделал заметку.

– Оно уже было разлито. Она показала на свой рабочий стол.

Когда Лора увидела, что Канингеми сделал еще одну заметку в блокноте, она поняла, что,

только что открыла мир неприятностей.