Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна. Страница 45

— Не думай об этом, — рокочуще просит Ариан. — Запах…

Краснея, раздражённо уточняю:

— Как вы вообще живёте с такими чуткими носами?

— Нормально живём, — пожимает плечами Ариан. — Лучше, чем люди, ведь это удобно: чувствуешь, когда тебя ненавидят, чувствуешь, когда тебя хотят.

И улыбается так, что хочется треснуть по самодовольной башке.

— Готова поспорить, ты меня тоже хочешь.

Усмехнувшись, Ариан качает головой:

— Конечно я тебя хочу, это совершенно очевидно. Тамара, ты привлекательная женщина, о тебе думает в таком смысле едва ли не каждый встречный мужчина. Тем более ты в одежде, для оборотней, не бывающих в Сумеречном мире, это всё равно, что для мужчины начала прошлого века расхаживающая голышом женщина — вызов, эпатаж, желание.

— Хоть раздевайся, — глядя на колени, фыркаю я. — И если это такой уж вызов, почему ты дал мне одежду, закрывающую меня по максимуму?

— Потому что я часто бываю в Сумеречном виде, — улыбается Ариан.

Он останавливает машину на краю перелеска.

— Подожди. — Выскакивает наружу и заходит за джип.

Я нервно жду, но его поведение объясняется просто: из-за машины выходит серый волк с одеждой в зубах. Без слов поняв его молчаливый взгляд, убираю одежду в салон, запираю автомобиль и подкладываю ключи под колесо.

— Надеюсь, на этот раз будет без приключений. — Поправляю водолазку. — Надоели эти смотрины и неадекватные кандидаты.

— Эта стая хорошая, дружелюбная, — сообщает Ариан. — У них должно быть хорошо и без эксцессов.

Серым волком становится рядом со мной, и нас окутывает туман.

Лунный свет обливает серебром частокол и распахнутые деревянные ворота. Видные в проём терема вдоль брусчатой дороги напоминают иллюстрации истории языческой Руси. Гудят голоса. Пахнет хлебом, печёным мясом. Где-то там, в весёлом городке, поют.

Лежащие возле ворот бурые волки подскакивают, как ошпаренные. Ожидаю приветствий, но караульные, обернувшись людьми, пулей заскакивают внутрь и захлопывают ворота.

Один короткий вой — и городок затихает. Единственный звук — шелест травы и близлежащих деревьев. Потом — топот лап по брусчатке.

Из-за ворот доносится нервный мужской голос:

— Ж-жрица, простите, но мы тут подумали. В общем, мы отказываемся от притязаний. Передайте Лунному князю наши извинения и уверения в уважении и преданности. Мы отказываемся, потому что наш кандидат недостаточно хорош, мы не хотим оскорбить вас таким недостойным предложением. Ещё раз простите и извините за беспокойство.

Поворачиваюсь к Ариану. Морда у него озадаченная. Молчит. Тихо интересуюсь:

— И что будем делать?

Глава 19

Мягкие шаги в темноте. Белая шерсть мерцает в тонком серебристом луче. Вспышка звериных глаз — и кровать проминается под тяжестью громадного волка, но прижимается ко мне уже человек.

Горячее дыхание Ариана скользит по плечу, шее, щеке. Тёплая рука тянет за плечо, переворачивая на спину, и сердце срывается в бешеный галоп. Вскипает кровь, разливая по телу сладкое тепло.

Ладонью Ариан упирается над моим плечом, надвигается, прижимает собой, вклиниваясь между обнажённых ног. Оказывается, я уже и без одеяла, и без сорочки лежу. Ловко…

В глазах Ариана вспыхивает лунный свет. Не могу не смотреть в них. Пальцы скользят по моей груди, очерчивают пупок. На мгновение застывают внизу живота и соскальзывают ниже. Вздрагиваю. Жаркая волна заливает меня, жжёт щёки. Ариан улыбается одним уголком губ. Мышцы на его плече перекатываются в такт движениям пальцев. Моё дыхание сбивается. Выгибаюсь, кусая губы, постанывая от растущего напряжения. Задыхаюсь. Стремительное движение бёдер Ариана пронзает меня судорожной волной удовольствия.

Стон срывается с губ, глаза распахиваются: Ариана нет. Лишь темнота комнаты и пронзающие опутанное сорочкой тело отголоски наслаждения. Зажмуриваюсь. Хочется вернуться в сладкий сон, продолжить…

— Надеюсь, тебе снился я, — рычит Ариан над самым ухом.

Взвиваюсь. Сердце бешено колотится. Глаза волка-Ариана пылают серебристым светом. Пятясь, сползаю с кровати. Ариан тянется за мной, скалясь и превращаясь в человека.

— Это абстрактно было, — краснея, бормочу я. — Никого определённого.

Ариан прыгает с кровати. Отскакиваю. Пробегаю несколько шагов — и сильная рука притискивает меня спиной к груди Ариана.

— Куда побежала? — рокочет он на ухо. Скользит клыками по шее. — Ты же моя волчица.

Страшно, но приятно. Возбуждение сна ещё играет в крови, кожа чувствительная, и сквозь сорочку чувствую, как горяч Ариан, как крепки его мышцы.

— Как же сладко ты пахнешь, — шепчет он. Уцепляется зубами за сорочку и резким движением разрывает. Треск обнажающей спину ткани. Мурашки по коже. И сердце — точно гигантский барабан в стеснённой груди. — Не убежишь…

Поцелуи-укусы вдоль позвоночника. Жар дыхания. Сильные руки, освобождающие от ткани. Желание слишком неистовое, чтобы ему сопротивляться. И я застываю. Горю в объятиях Ариана. Наслаждаюсь тем, как он поворачивает и притискивает меня к стене. Глядя в глаза, поднимает мои руки над головой, стискивает запястья одной ладонью. Холод стены — жар тела. Пьянящий контраст. Лёд и пламя. Рык. Сияющие глаза не человека и не зверя, а неземного волшебного существа. И его губы, скользящие по скуле, смыкающиеся с моими губами. Язык и острые зубы. И трепетная нежность поцелуя контрастом к подавляющей силе рук, одна — лишает меня возможности двигаться, другая ласкает грудь, скользит к бедру, охватывает, приподнимая. Я знаю, что сейчас случиться, и хочу этого до безумия. Хочу узнать, делать это у стены так ли приятно, как показывают в фильмах. Всхлипываю, оказавшись на Ариане. Он обхватывает меня и двигается. Это чистый восторг, экстаз. Наш жар согревает даже стену. Стон Ариана, его волосы в моих пальцах, каждый толчок, каждое движение вместе возносят в ослепительную и одуряющую высоту, и там, в этой высоте блаженства меня сотрясает в судорогах страсти, и стон вырывается из груди. Волна за волной оргазма, вышибающие меня из рук Ариана в кровать, под одеяло, в тесный плен сорочки.

Меня ещё слегка потряхивает от этого приснившегося удовольствия, когда наконец возвращается способность воспринимать окружающее нормально: спальня в доме Ариана, сумрачно, сквозь портьеры едва-едва проникает свет. Даже не понять, лунный или просто пасмурно.

Я вся мокрая, разморённая. От истомы мышцы кажутся ватными, но заставляю себя подняться: ещё не хватало, чтобы Ариан унюхал, что мне тут… снилось.

Господи, ну откуда столько всего в моей голове, а?

Злая, красная как рак, я на подгибающихся ногах влетаю в ванную. Включаю свет, он ослепительно вспыхивает на светлом кафеле. Жарко, мне по-прежнему слишком жарко после такого двойного сна.

Встаю под холодный душ. Взвизгиваю. Но холодные тугие струи помогают остудить тело и мысли. Только когда не остаётся и намёка на сладострастное томление, добавляю горячей воды и начинаю мыться.

Когда нас отказалась принять очередная стая, Ариан решил, это даже хорошо, и нам лучше потренировать переход между мирами. «На дереве это бы не помогло, — выруливая на очередную просёлочную дорогу, глухо пояснил Ариан. — В Сумеречном мире ты бы оказалась в воздухе и могла разбиться. Но научить тебя, пожалуй, стоит уже сейчас. Если пообещаешь никуда не сбегать». Пришлось пообещать. И у себя дома Ариан заставил меня перемещаться до предела, после чего я рухнула на колени. В голове звенело, и сил не было настолько, что Ариану пришлось нести меня в спальню. По дороге я отключилась.

По-идее, теперь могу сама перемещаться между мирами. Но на втором этаже проверять такое не стоит: ноги-то не казённые.

Да и не поможет переход в Лунный мир, любой побег, ведь судя по сну, самое страшное у меня внутри — желание получить Ариана, принадлежать главному местному волчище. Которому не подхожу происхождением. И чьи чувства и поступки понять не могу.