Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна. Страница 59

«Шаман», — приходит первейшая мысль.

Глаза шамана вспыхивают голубоватым отсветом. Барабаны гудят, рокот усиливается, темп ускоряется. Сквозь него пробивается трепет свирели, струнный звон.

Взгляд шамана, весь его яркий вид притягивает взгляд, мешает рассмотреть сидящих справа от него кудрявых юношей в шкурах и сидящих слева девушек в расшитых яркими узорами платьях. Но сидящий следом за тремя девушками мужчина резко и непреклонно заставляет обратить на себя внимание, потому что он сияет. Не слишком ярко, но его кожа источает жёлтый, сочащийся сквозь белую рубашку свет. И волосы точно из расплавленного золота, по скулам вьётся узор из золотых чешуек, а глаза… тут достаточно светло, чтобы понять: у него вертикальные зрачки. Чешуйки и на пальцах, настолько длинных и тонких, что это кажется неестественным.

Рядом с ним сидит такая же золотистая строгая женщина в венке из жёлтых и белых ажурных цветов. Белое платье плотно облегает её тело, и сияющая кожа, высвечивая каждый изгиб тела, создаёт усиленный эффект наготы.

Эти существа настолько неместные, что почти тяжело на них смотреть.

— Лунная жрица Тамара, — громовой бас шамана заставляет музыку умолкнуть, а танцорам на барабанах перейти на лёгкий рокочущий ритм. — Приветствую тебя в стае высоких холмов.

И вот стою я на дорожке красной и не знаю, что ответить.

— Приветствую стаю высоких холмов.

— Лунный воин. — Шаман кивает Ариану, затем Кате. — Кати из стаи за стеной.

Аутентичные у них названия, ничего не скажешь. С другой стороны, сразу всё понятно.

— Представляю вам моих сыновей. — Царственный жест вправо. — Орой. И Улай. Дети первой крови. С сыном второй крови, Дьаару, вы уже знакомы.

Кивок за наши спины. Неосторожно поворачиваюсь: там стоит хмурый голый мужик. Среди оставшихся у дверей волков сопровождения нет чёрного. Ну и так, судя по наглости поведения, этот длинноносый голыш — наш чёрный волк, настаивавший на проходе Ариана под аркой.

— Представляю вам моих дочерей. — Шаман указывает влево. — Милике, Саану, Эскинчи.

Надеюсь, мне не потребуется называть их по именам. Шаман между тем руку не опускает. Выдерживает многозначительную паузу и с некоторой даже гордостью продолжает:

— А это мои гости из Солнечного мира.

Судя по торжественному выражению лиц окружающих, это — знак высокого статуса или особого положения.

— …быстрокрылый Ярейн и легкокрылая Лимери.

— Ящерицы, — шепчет Катя.

Ариан выступает вперёд и совсем чуть-чуть склоняет голову, тут же вскидывает нос:

— От лица лунного князя приветствую солнечных гостей. Урожая вашему миру, безоблачного полёта на долгие года вам.

— Благодарю, лунный воин, — тоже едва-едва склоняет голову Ярейн. — От лица солнечного князя приветствую тебя. Урожая вашему миру, неиссякаемой силы твоим лапам на долгие года.

Шаман хлопает в ладоши и расплывается в широченной улыбке:

— А меня зовут Амат. Вот и познакомились, присоединяйтесь к столу, угощайтесь. Сразу столько добрых гостей в доме всегда в радость. Садитесь-садитесь.

Танцоры на барабанах вновь ускоряют ритм, верткие слуги приставляют к узору стола новый завиток напротив места семьи вожака, и, сев, я оказываюсь напротив Ороя и Улая. Катю тоже устраивают напротив них, а Дьаару и Ариана — напротив девушек. Причём Ариан только в последний момент успевает присесть между мной и голым оборотнем, и хоть он жаловался на невнимание женщин, эти три девицы взглядом его практически пожирают. А одна бросает в серебряное блюдо перед ним ломоть шоколадки.

Так, вроде у них сладости значат предложение коротких отношений без обязательств. Очень хочется взять блюдо и треснуть бесстыдницу по хитрому лицу. Ну в самом деле: при отце, при высоких гостях — и такое откровенное предложение!

И Ариан ещё нюхает шоколадку!

А если он её лизнёт, то всё, считай, предложение принял?

Хочется демонстративно отвернуться, но тревожное волнение пересиливает. Даже барабанные вибрации, пронзающие всё тело, отступают на задний план. Из пасти Ариана выскальзывает красный язык, пробегается по куску шоколадки. У меня сердце в пятки уходит, и тут Ариан ухватывает зубами край миски и переворачивает. Шоколадка слетает на пол. Бросившая её девица поджимает губы, ноздри её гневно дрожат, а глаза вспыхивают.

Ариан преспокойно берёт с поднесённой девчонкой-разносчицей миски рульку, прижимает её лапами к столу и вгрызается в мясо. На губах дракона Ярейна проскальзывает улыбка, но взгляд остаётся цепко-змеиным. Задерживается на мне, проходит по телу горячей волной и ощущением, что меня раздевают. И ведь не оспоришь, не скажешь ничего в ответ на его чуть более широкую, чем прежде, улыбку.

С демонстративной заинтересованности оглядываю стол, на который выкладывают всё больше и больше блюд с мясом: тут и рёбрышки, и ещё рульки, и гусь, и горка маленьких тушек — то ли перепела, то ли цыплята.

Яростно хватаю птичье тельце, вгрызаюсь в грудку. Вкус у мяса будто концентрат курицы. Отрываю нежное мясо, жую. Снова вгрызаюсь. Очень помогает не думать об Ариане и о горячем пошлом взгляде дракона. Тушка кончается очень быстро, отбросив костяной остов на блюдо для отходов, вгрызаюсь в следующую тушку.

— Здоровый аппетит — здоровый дух. — Вожак Амат вскидывает кубок. — Хорошую жрицу предлагает князь, выпьем за её здоровье.

И все многочисленные гости как один поднимают кубки и рявкают:

— За здоровье лунной жрицы!

И дракон тоже. Он пьёт маленькими глотками, наблюдая за мной над кромкой кубка. Расширившиеся зрачки создают впечатление, что глаза у него чёрные.

Пир быстро смазывается в полосу еды-тостов-выпивки-двусмысленных взоров. Но пока Ариан рядом, не страшен ни дракон, ни присматривающиеся ко мне оборотни. А присматривались они очень внимательно, облизывали свои красиво очерченные рты.

Заедая и запивая стресс, размышляю, какой Ариан, всё же молодец: не забывает об обязанности ради юбок и хвостов. Судя по урокам истории, князья и прочие правящие товарищи частенько грешили вниманием к женскому полу в ущерб подданным.

Пью и ем, и удивляюсь, как много места занимает Ариан в моих мыслях, хотя, кажется, пора присматривать женихов…

Ем и пью. Улыбаюсь тостам. И полоса восприятия начинает прерываться. То я снова сижу и что-то пробую, то перекрикиваюсь через стол с правящим семейством. Во время такой переклички и узнаю, что в честь послов пируют уже три дня.

— А перерыв на сон?! — спрашиваю я сквозь грохот барабанов.

Амат указывает кубком в сторону. Оглядываюсь: некоторые гости спят, уткнувшись лбами в столы.

Обалдеть! Я бы так не смогла.

Впрочем, скоро оказывается, что очень даже могу: со стола меня поднимает блондинка в белом платье. С другой стороны подхватывает рыженькая. Смутно осознаю, что барабаны больше не гудят, и гостей за столом почти нет. Слуги прибирают посуду.

— Пир окончен. — Блондинка очень вовремя меня поддерживает, спасая от падения.

— Что, три дня… достаточно? — бормочу я, цепляясь за неё.

— Длиннее будет только на заключение договоров и вашу свадьбу, — «радует» меня белокурая спутница.

Тут, конечно, ребята хлебосольные, но по нескольку дней не покидать пир — моя фигура такого не выдержит.

Плетусь по красной дорожке, по коридору. Вдруг соображаю, что Ариана не видно. Сердце пускается в бешеный галоп: неужели принял чьё-нибудь предложение? Оглядываюсь, сильнее опираясь на рыженькую: Ариан идёт следом. И вид такой грозный, что сразу понятно, почему меня сопровождают девушки, а не будущие женихи, что было бы в общем логичнее…

С трудом переставляя ноги, пытаюсь определить, есть ли логика в поступках Ариана: с одной стороны, таскать меня по стаям надо как приманку для убийцы. С другой… Наверное, его желание совместить полезное с приятным тоже логично. Только почему он не задумывается о том, что мне больно или о том, что я могу отомстить? Не сейчас, но со временем найти способ… сдаться спецслужбам, например.