Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна. Страница 6

— Бежим!

Меня поднимают на ноги, снова вскидывают на руки, и мы мчимся по лесу. Сзади трещит и грохочет. Огромная луна безумно сияет в небе, её то и дело перечёркивают тёмные ветки деревьев.

Бежим.

Треск стихает. Дыхание брюнета становится тяжёлым.

Вокруг раздаётся вой. Сразу везде, оглушительный.

Брюнет останавливается. Девушка подскакивает к нам.

Моё сердце безумно грохочет в груди. Звериное рычание наполняет воздух. Поворачиваю голову: в темноте между деревьями мерцают жёлтые, зелёные, голубые глаза.

В лунный свет выступают бурые волки.

Самый первый — огромный желтоглазый матёрый волчище метра полтора в холке — вскидывается на задние лапы, растёт, превращаясь в статного мужчину. Шерсть на голове уменьшается до короткого седого ёршика. Глаза наполняются фосфорным светом, отбрасывающим сияние на острые скулы.

— Отдай, — приказывает вожак и кривит пухлые губы, обнажая клыки.

Мой спаситель-похититель рычит в ответ.

— Спокойно, — его спутница кладёт ему на плечо когтистую руку, сжимает так, что почти вспарывает кожу, и рык прерывается. — Мы в меньшинстве.

— На ней моя метка. — Брюнет крепче прижимает меня к себе. — Она моя.

— Ещё нет, и ты это знаешь. — Седой продолжает криво улыбаться. — Из уважения к твоему отцу, я сохраню тебе жизнь, но эту жрицу ты оставишь. Положишь сейчас на траву и уйдёшь, иначе твои бренные кости отправятся в вечное скитание по разрыву. Выбор за тобой.

Рыкнув, судорожно меня стиснув, брюнет начинает медленно наклоняться. А мне вдруг снова нестерпимо страшно.

— Только без глупостей, — предупреждает седой.

Брюнет вдруг обращается в серого волка, и острые клыки накрывают моё горло, обжигая горячим дыханием. Волки вокруг оглушительно рычат, шерсть на их холках стоит дыбом, мышцы напряжены.

— Никому не двигаться, — приказывает брюнетка. — Мы уходим, или он перегрызёт ей горло.

Мне? Жаль, здесь нет железной кровати.

— Не посмеет, — рокочет седой. — Князь этого не простит, вы не рискнёте навлечь его гнев.

При каждом моём вдохе острые зубы давят на кожу, горячее дыхание, шершавый язык… слюни. Липкая слюна стекает по шее. Убила бы гада.

Брюнетка отвечает довольно спокойно:

— Лучше перетерпеть гнев князя на молодого, поддавшегося звериным инстинктам наследника, чем допустить усиление позиций вашей стаи новой жрицей.

На меня не обращают внимания. Осторожно ощупываю землю вокруг. Это лес, должна здесь быть какая-нибудь палка, камень, хоть что-нибудь, что можно использовать как оружие.

— Не боитесь, что в следующем распределении вам за это убийство жрицы не перепадёт? — Седой не шевелится, его голос тоже спокоен, словно они о пустяках говорят.

Только волки рядом рычат.

Пальцы натыкаются на что-то продолговатое и холодное. Камень. Так, у собак уязвимы глаза, но камень туповат, да и промахнуться легко. Ещё вроде нос чувствительный…

— Нам в ближайшие годы новую жрицу и так не получить, — отвечает коварная брюнетка. — А ко времени нашей очереди лунный князь уже успокоится.

Стиснув камень, ударяю чёрного волчару в нос. Клыки проскальзывают по обслюнявленной шее, клацают. Чёрного волка сметает бурый, оцарапав мои ноги когтями. С рыком и визгом оборотни катятся по земле. Я отползаю от вскинувшей когтистые руки брюнетки, но её валят два мохнатых тела, застывают с оскаленными зубами. Жутко выглядит. Теперь на неё тоже капает слюна.

Жду, что другие волки вмешаются, но они просто их окружают. Седой тоже спокойно наблюдает, как бурый волк дерёт чёрного. Сжимаю камень до боли в суставах. С ним не повоюешь, но всё же…

Бурый волк выворачивается из клубка с чёрным и, подпрыгнув, наваливается на врага, хватает зубами за шею.

— Хватит! — гремит голос седого. — Отпусти его, Влад.

Фыркнув, бурый волчище царственно сходит с помятого соперника и вышагивает ко мне. Готовлюсь бить в чувствительный нос, но зверь поднимается на задние лапы и быстро превращается в молодого дерзко красивого шатена.

Голого, да. Зато сразу можно оценить и солидную мускулатуру и все прочие… достоинства.

Опустившись передо мной на колено, шатен протягивает руку. Его глаза гипнотически фосфоресцируют. Он пахнет зверем.

— Приветствую вас, прекрасная дева, на землях моего… нейтральных землях. Моё имя Владислав, почту за честь считать вас своей гостьей.

Больше всего хочу рвануть в лес, но от стаи волков — а их тут десятка три — не убежать.

— А у вас принято гостий кусать? — нервно уточняю я.

Влад стремительным движением притискивает меня к себе, впивается зубами в многострадальное плечо. Прежде, чем вспышка боли парализует меня, успеваю треснуть Влада камнем в висок.

Падаю вместе с ним и, вот честно, хочу в обморок, но просто лежу на травке под голой тушкой очередного кусателя. Придавленная двумя волками брюнетка начинает хохотать.

Седой нависает надо мной грозной тенью со сверкающими глазами. Ожидаю рыка, но он задумчиво изрекает:

— А человеческие девушки за последнюю сотню лет изменились…

Смех у брюнетки очень заразительный, я тоже начинаю подхохатывать. Истерический смех распирает изнутри.

Судорожно вздохнувший Влад приподнимается, растерянно смотрит на меня, на седого, снова на меня. И потом так возмущённо уточняет:

— Она меня ударила? Человеческая девушка? Меня?

Истерика окончательно берёт верх, и я хохочу до боли в животе.

Брюнета с брюнеткой оставили в лесу. А меня взял на руки очередной голыш и под присмотром седого и Влада понёс дальше. Этому я уже сопротивляться не могла. Хотя до этого, когда чуть успокоилась и сидевший рядом Влада приказал:

— Кусай.

Ответила твёрдое:

— Нет.

— Почему? — нахмурился он. — Разве я не непреодолимо привлекательный мужчина?

— А вдруг меня ещё кто-нибудь более привлекательный спасёт? Хочу рассмотреть все доступные варианты.

Не умею я маньяков в заблуждение своей кротостью вводить.

Седой тогда засмеялся, буркнул:

— Волчица.

— Человек, — сварливо напомнил Влад.

— Может, домой отпустите? — я жалобно заглядывала в их светящиеся глаза.

— Нет, — ответил седой так, что сразу стало ясно: просить бессмысленно.

И вот теперь меня несут через лес неизвестно куда. Новых спасителей пока не видно. Может, появятся, когда меня к очередной койке прикуют?

Расслабиться и уснуть не удаётся.

По пути несколько раз замечаю в земле и даже в самом воздухе рваные дыры во тьму, расцвеченную спиралями и завихрениями галактик. Возле особенно крупного разрыва, отсёкшего верхушку громадного холма от его основания, не выдерживаю обиженного молчания:

— Скажите, пожалуйста, а что это такое?

Влад выше вздёргивает подбородок, всем видом демонстрируя нежелание общаться со всякими там человеческими женщинами, не оценившими его дивной привлекательности. А вот седой, заметив эту реакцию, улыбнулся и спокойно пояснил:

— Когда-то давно, когда Землю населяли Высшие сущности, которых вы именуете языческими богами, им стало тесно, и они решили удвоить свои владения, но что-то пошло не так, Земля раскололась на три мира. Вы родились и жили в Сумеречном мире, самом целом, но лишённом магии. Мы сейчас в Лунном мире. Здесь всегда ночь, всегда луна. И обитают те, кого принято называть созданиями тьмы. Существует и обратная сторона — Солнечный мир, там живут существа света, всякие там сильфы, эльфы, ящерицы крылатые.

Соображаю. Хмурюсь:

— Но если здесь всегда ночь, а там, в солнечном, свет, то как здесь и там может что-то расти? Там, наверное, жарища страшная. А здесь должно быть холодно. И пустыня. Тут и там должна быть пустыня уже, а здесь трава, деревья, но они не могут без солнца, без процесса фотосинтеза.

— Совершенно верно, — кивает Седой. — И Лунный мир и Солнечный получает ресурсы от вашего Сумеречного. Эти деревья и трава растут здесь только потому, что получают солнечный свет, существуя и в Сумеречном мире, и в Солнечном. Лунные и Солнечные правители и их верные жрицы соединяют три мира, позволяя им жить, а нам путешествовать между ними.